Итак, война революционной Франции со всей остальной Европой, и в первую очередь с Англией, была уже делом решенным. Острословы той поры назвали это столкновение „борьбой льва с акулой“.
Первой примкнула к создаваемой Англией коалиции Россия. При этом, однако, императрица Екатерина II двигать свои армии на Париж пока не торопилась. За Россией против безбожников якобинцев решились выступить Пруссия и Австрия, Голландия и Гессен-Кассель, Неаполь и Сардиния.
Едва во французском Конвенте стало известно, что Англия готовится к войне, в Брест прибыли комиссары и потребовали выхода флота в море. Напрасно командующий Брестской эскадрой адмирал Тревенар доказывал, что выход неподготовленных кораблей ни к чему хорошему не приведет. Его обвинили в контрреволюционной пропаганде и отправили на гильотину. Назначенному вместо него командующему вице-адмиралу Морану де Галю не оставалось ничего иного, как вывести все имеющиеся в наличии корабли в море.
— На сколько мы уходим? — был вопрос нового командующего.
— Настолько, насколько потребуется революции! — было ему ответом.
Ничего хорошего из этой затеи, разумеется, не получилось. Без продовольствия и воды флот в течение четырех месяцев бесполезно штормовал в океане. Когда же он вернулся в Брест, большинство капитанов кораблей во главе с вице-адмиралом Мораном де Галем были посажены в тюрьмы как контрреволюционеры. Эта авантюра явилась своеобразным прологом к целой череде англо-французских войн.
Глава шестая
КАПИТАН "АГАМЕМНОНА"
С объявлением войны с Францией в Англии немедленно началось спешное формирование сразу двух больших флотов. Первый, чтобы прикрыть берега Туманного Альбиона от неистовых санкюлотов, и второй, чтобы отстаивать британские интересы в Средиземном море. Все сразу пришло в движение. В портах ремонтировали даже такую рухлядь, которую еще вчера не решились бы даже поставить на брандвахту. По городам и весям собирали моряков и в первую очередь капитанов с опытом океанской службы. С послужного списка Нельсона стряхнули пыль, и он был срочно вызван в Лондон. Разом забылись все его былые прегрешения. Разговор в Адмиралтействе был недолог:
— Вам предлагается вступить в командование 64-пушечным кораблем "Агамемнон". Эта "боевая повозка", честно говоря, не из самых сильных. Но "Агамемнону" всего лишь двенадцать лет, и он неплохой ходок. Вы согласны?
— Да, сэр! — едва не прокричал Нельсон, все еще не в силах поверить в свое счастье.
В тот же день он писал Фанни, и перо дрожало в его руках от волнения: "Post nobila Phoebus — после туч появилось солнце. В Адмиралтействе мне теперь улыбаются, а я этому удивляюсь не меньше, чем когда они хмурились. Вчера лорд Чатем много раз просил прощения за то, что не предложил мне командование кораблем раньше. Он сказал, что если я соглашусь для начала на 64-пушечный, то меня назначат на любой, который будет подготовлен. И что он переведет меня на 74-пушечный, как только это будет в его власти".
"Агамемнон" был включен в формируемый Средиземноморской флот, командование над которым было поручено лорду Худу. Все словно вернулось на круги своя, и снова Нельсон был капитаном у своего старого начальника. Худ принял командира "Агамемнона" весьма радушно, и Нельсон с облегчением понял, что былая неприязнь между ними исчезла. Старому капитану Локеру он напишет: "Лорд Худ ведет себя очень корректно. Думаю, мы снова будем друзьями".
Едва в Бернем-Торпе узнали о назначении Нельсона капитаном линейного корабля, как к Фанни немедленно выстроилась целая очередь знакомых и соседей, просивших для своих сыновей мичманские места на "Агамемноне" и покровительства капитана. Сама Фанни пребывала в трауре: окончание опалы мужа совпало с кончиной ее дяди и покровителя Герберта, оставившего ей небольшое наследство.
Вместе с собою на корабль Нельсон взял и своего приемного сына Джосаю. Нельсон убеждал жену, что чем раньше мальчик ступит на палубу, тем для него будет лучше. Кроме того, под его опекой с мальчишкой ничего не случится. Фанни поплакала, как все мамы, но в конце концов уступила воле мужа.
Прощаясь с женой, Нельсон обнял ее:
— Я навсегда соединен супружескими узами с самой хорошей из всех существующих женщин! А потому я оглядываюсь на наше общее прошлое, как на самый счастливый период своей жизни!
Всхлипнув, Фанни уткнулась лицом ему в плечо. Нельсон погладил ее по голове:
— Никогда ничего не бойся! Я однажды с улыбкой вернусь обратно!
4 февраля 1793 года Нельсон отправился к месту службы. Фанни не захотела оставаться одна в доме пастора и решила погостить у своих друзей, а затем снять квартиру в одном из прибрежных городков.
Спустя три дня после отъезда из отчего дома Нельсон ступил на палубу "Агамемнона", корабля, который принесет ему первую славу. Было ему тогда неполных тридцать пять лет.
Прибыв на корабль, Нельсон собрал всех присланных под его покровительство мичманов, в том числе и Джосаю.
— Существует три заповеди, которые вам, молодые джентльмены, необходимо запомнить навсегда! Во-первых, следует неукоснительно выполнять приказы, не задумываясь, правильны ли они. Во-вторых, считать врагом любого, кто плохо говорит о ваших товарищах, и в-третьих, ненавидеть любого француза как самого дьявола! — дал он им свой первый урок. — Вам все понятно?
— Понятно! — недружно, но восторженно прокричали юные мичманы неокрепшими голосами.
В эти дни Нельсон чувствовал себя, наверное, самым счастливым человеком на свете. Он пишет своей Фанни: "Еще никогда не чувствовал себя так хорошо; я думаю, что и ты надеешься на новый этап в жизни".
Чтобы проверить корабль в море, "Агамемнон" определили для конвоирования каравана торговых судов от Чатема в Портсмут. В море провели все возможные учения, составили расписания. На обратном пути до Портсмута опробовали пушки: первая стрельба была плоха, вторая несколько лучше, третья еще лучше, но доволен Нельсон остался только пятой.
Он уже влюблен в свой корабль и, встречаясь с товарищами-капитанами, азартно его расхваливает, предлагая любому желающему заключить с ним пари, что "Агамемнон" при свежем ветре обойдет любого.
Пока все складывалось для Нельсона как нельзя лучше. На Средиземном море следовало ожидать столкновений с французским флотом, а следовательно, реальной становилась возможность быстро отличиться. Кроме этого, Нельсона вполне устраивал и климат.
Имя Нельсона никому ничего еще не говорило, и поэтому вербующиеся на флот матросы старались попасть к более именитым, а значит, и более везучим капитанам в надежде поживиться вместе с ними в скором времени за счет трофейных судов. Отправленные Нельсоном по портовым городам вербовщики соблазняли вчерашних батраков тем, что у "Агамемнона" хороший ход:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});