Читать интересную книгу Девять жизней частного сыщика - Марина Серова

Супруги не находили себе места, ожидая шести часов. Геннадий Петрович расхаживал взад-вперед, не в силах усидеть на месте. Светлана курила сигареты одну за другой, сидя перед включенным телевизором, где транслировались развлекательные новогодние программы.

В половине четвертого я начала гримироваться. Поразмыслив над образом, я решила импровизировать. Первым делом изменила форму носа — сделала его с горбинкой и увеличила размер. В глаза вставила контактные линзы карего цвета. Лицо сделала более смуглым, как у восточных женщин. Над верхней губой налепила родинку. Зубы при помощи вставных челюстей-накладок стали лошадиными. Посмотрим, что скажет на это мой женишок. Я знала — брачного афериста уродливой внешностью не отпугнуть, но тем не менее пусть помучается, представляя, что ему придется ложиться со мной в постель. Маленькая месть.

— Да вас бы и мать родная не узнала, — пробормотал наблюдавший за процессом перевоплощения Геннадий Петрович. Светлана же, которая во время моих экспериментов с лицом принимала душ, вообще вскрикнула, когда шла в комнату и увидела перед зеркалом незнакомую женщину.

— Евгения Максимовна, в кого вы себя превратили? Зачем нужно было так делать? Можно было загримироваться немного посимпатичнее.

— Зато второй раз никто не посмотрит, — ответила я, поправляя парик из черных вьющихся волос до плеч. — Геннадий Петрович, вызывайте Станислава!

Шофера Лисовского выдернули из постели. После бурной ночи он отсыпался в доме родителей и по счастливой случайности не успел опохмелиться.

— Вы, в натуре, изверги какие-то. Предупреждать надо, — сказал Станислав, когда у него прошел шок от моей новой внешности. — Мудрецы! Сначала гуляй, Вася, отдыхай, пей, а потом — срочно на работу, да еще чтоб трезвый. Вы чего тут удумали?

— Если вы чем-то недовольны, то напишите жалобу в ООН, — предложила я спокойно. — Или в суд по правам человека.

— Прикалываешься. Сама-то, вижу, совсем не пила, — сердито заметил Станислав.

— Чего бузишь тут! — рявкнул на водителя Геннадий Петрович. — Видишь, дело такое.

— В общем, выезжайте сейчас, покрутитесь по городу минут двадцать и подъезжайте к «Русскому стилю», — сказала я, надевая куртку.

Светлана подала пальто Геннадию Петровичу.

— Эх, жизнь, блин. Сейчас обязательно какой-нибудь гаишник с бодуна наедет, — вздохнул Станислав.

Не покидая подъезда, я проследила, как Геннадий Петрович со Станиславом садятся в машину, потом прикрыла металлическую дверь, поднялась на крышу, по ней перешла в соседний подъезд, вышла. На улице позади дома поймала такси. Десять минут — и я в «Русском стиле». Раздевшись в гардеробе, я спокойно миновала охрану. Женщина-охранница после сигнала детектора лишь ощупала мою сумочку, не раскрывая. Не найдя ничего подозрительного, она велела проходить, даже не взглянув на меня. Администратор зала, молодой парень в строгом костюме, появился рядом из полумрака и мягко осведомился:

— У вас столик заказан?

— Нет, но я думаю, мы сможем уладить этот вопрос, — ответила я, опуская руку в сумочку за бумажником.

Вскоре я уже сидела в центре зала с меню в руках и украдкой разглядывала посетителей. Занята была от силы половина столиков, но на остальных стояла табличка «Стол заказан». Полумрак, приглушенный свет, а на сцене в лучах цветных прожекторов певец вживую исполняет песню «Снегири».

Когда певец закончил и получил от зрителей заслуженные аплодисменты, появился ведущий. Он объявил, что новогодняя программа начнется в девять, будет много известных в области певцов, цирковой коллектив акробатов, дрессированные мартышки, стриптиз и приглашенные звезды — Юрий Лоза, «Фабрика звезд» и Пьер Нарцисс. Они приехали поздравить с юбилеем развлекательного комплекса «Русский стиль» нашего руководителя Мордунова Олега Васильевича, депутата областной думы.

— Это будет просто феерическое шоу, которого вы не забудете никогда! — громко пообещал конферансье.

На сцену вышла девица и начала исполнять песни из репертуара Валерии.

— Вы выбрали что-нибудь? — подскочила ко мне официантка.

— Пока чашечку кофе. Я жду человека, и когда он придет, закажем по-настоящему. — Я захлопнула и отодвинула от себя меню.

Принесли «Мокачино». Пригубив, я поставила чашку на блюдце и посмотрела на часы. Без пятнадцати шесть появился Геннадий Петрович. Глазами он разыскал меня в зале. Лисовский немного нервничал. Как бы он все дело не испортил.

Отвернувшись, я сделала вид, что не знаю его, затем украдкой посмотрела, как Геннадий Петрович занял свой столик.

Почувствовав чье-то приближение, я обернулась. Это был мой кавалер. Стив поздоровался на хорошем русском. Я взглянула на него, и лицо англичанина задергалось.

— Ох, извините, произошла какая-то ошибка. Я здесь должен был встретиться с другой женщиной.

— Да никакой ошибки. Это я. Садись, поговорим, — развязно сказала я. — Извини, что по Интернету послала тебе фотографию подруги, но на мой фейс ты бы не клюнул.

Профессионал Стив Мелоун нашелся быстро.

— В женщинах я ценю больше всего душевную красоту и качества характера, — не моргнув глазом, соврал он, присаживаясь к столику. — Кстати, вы выглядите потрясающе.

— Правда? — улыбнулась я, имитируя смущенность и показывая свои лошадиные зубы.

По лицу Стива пробежала тень, и тем не менее он мужественно взялся за меню.

— Сейчас закажем что-нибудь выпить, отметим нашу встречу. — И как бы невзначай спросил: — А скажите, Евгения, вы в остальном были со мной искренни? Я говорю про чувства. У вас же действительно свой бизнес?

— Да, да, свое дело, хороший доход, — закивала я. — Только не хочу, чтобы мной интересовались только из-за денег.

— Я не из таких! — бурно возразил Стив. — Странствуя по России, я изучал жизнь людей и был поражен красотой души русских женщин, из-за этого и решил непременно связать судьбу с русской. А тут ваше письмо, как подарок судьбы. Такая глубина чувств! В университете я учил русский, читал ваших классиков, и мне понятны…

— Давай, заказывай уже, — оборвала я Стива бесцеремонно. — Для начала надо проверить, мужик ли ты вообще.

— Это как? — испугался англичанин.

— Ну, выпьешь стакан водки, значит, наш человек, тогда и будем разговоры разговаривать, — ответила я, не упуская из виду столик Лисовского. Геннадий Петрович пока скучал в одиночестве.

— А письма точно вы мне писали? Может, вы кого-то просили? — с тоской в глазах спросил Стив.

— Ты че, мне не веришь? — насупилась я. — Да сейчас скажу ребятам, они тебе, иностранная морда, ноги попереломают. Живым отсюда не выйдешь. Слышал что-нибудь о русской мафии?

— Да, — пролепетал Стив, сглотнув. Мир для него в эту минуту, должно быть, показался с овчинку. Он был трусливым, как большинство альфонсов.

— Бутылку водки, фужер, черный хлеб и селедку под острым соусом, — заказала я официантке и предупредила ее попытку убрать чашку с недопитым кофе: — А кофе оставь.

Официантка ушла, а кавалер, через силу улыбнувшись, спросил:

— Вы в письмах писали, что хорошо умеете готовить. Вас мама, наверно, научила?

— Нет, в тюрьме научили. Там и не такому научат, — бросила я, не глядя в его сторону. — Помню, Конопатая наехала на меня, а я свертела оборотку из ножниц — и ей в печень. Меня в карцер. А я там из хлебного мякиша волыну слепила, как в натуре, и взяла охранника в заложники. Прикинь, пистолет получился, как настоящий, не отличишь. Скульптор, блин.

— Конопатая, оборотка, в печень, — в ужасе повторил Стив, комкая салфетку.

Я хмуро подняла глаза:

— Слушай, сделай морду посчастливее, ведь свадьба на носу.

Титаническими усилиями Стив изобразил на лице блаженство, но получилось так, будто он маялся животом.

— Где кольцо? — спросила я, посмотрев на часы. Было ровно шесть. Оскара поблизости не наблюдалось.

Дрожащей рукой Стив протянул мне коробочку, на которой красовался известный бренд. Внутри оказалась качественная подделка. Кольцо из желтого золота с цитрином.

— Что это? — спросила я, исследуя камень на просвет.

— Желтый бриллиант, — через силу выговорил вспотевший Стив. — Чистой воды, четыре карата.

— Хорошая цацка, — подмигнула я англичанину. — Эх вы, иностранцы, идиоты. Ходите по улице с бриллиантами, а у нас в России ведь за копейку зарежут.

Это сообщение не привело Стива в восторг.

Принесли заказ. Я наполнила фужер и придвинула его к руке Стива. Он отдернул руку, словно фужер был раскаленным.

— А ты… вы пить не будете? — спросил он дрожащим голосом.

— Ты че, фраер, ведь я же будущая мать, я даже ширяться бросила. Врачи говорят, что для ребенка это вредно. Пей, хватит базарить. Если не выпьешь — пожалеешь. Наши мужики не любят, когда добро переводят.