Илья побарабанил пальцами по кожаной обивке кресла и спросил:
— А с этим… лесопромышленником… С ним, выходит, тоже что-то случилось?
Громыко помрачнел, смял лист бумаги, на котором до этого упражнялся в рисовании, мастерски метнул в корзину:
— Замочили. Три дня назад. Были у него терки с кузбасской братвой, те не хотели пускать чужаков на свою территорию, а он уперся. Ну, и… Два кило пластида под днище «Галентвагена». Останки, чтоб похоронить, сутки почти собирали по окрестностям…
Отхлебнув уже подвыдохшейся минералки, Илья почувствовал, что его бросило в жар:
— И что теперь?
— А теперь все, друг Илья! — Громыко оскалил зубы в хищной улыбке. — Гуляй, пока молодой, как говорится. Бабки у тебя есть. Кути, жги, балдей, колбасься, кайфуй, оттягивайся… Как там еще говорят сейчас?
— Отвисай, — буркнул Илья. Веселиться почему-то не хотелось. Заработанные, а по сути украденные у взорванного в далекой Сибири лесопромышленника деньги теперь казались настолько грязными, что даже думать о них, не то что тратить, совершенно не хотелось.
Впрочем, сомнения развеял Громыко:
— Так что все, Илья. Да, чуть не забыл. Вот номер счета нашего. Я проверять не буду, само собой, ты парень свой, не подведешь. Так что переведи от щедрот, сколько не жалко…
— Спасибо, Николай Кузьмич, — деревянным голосом произнес Илья, взял бумажку со счетом и совершенно в духе кота Баюна подумал: «И чего я парюсь? Пронесло же, а деньги-то и в самом деле не пахнут, вон, даже церковная контора не брезгует».
Уже попрощавшись, Громыко придержал Илью перед дверью и вдруг сказал, внимательно глядя в глаза:
— Вот еще что… Я тут слышал, ты с Янкой общаешься… Так вот, имей в виду: она мне не просто бывшая сослуживица… Она… В общем, если обидишь или станешь крутить там, выкаблучиваться — яйца оторву и сожрать заставлю, понял?
И привычно повернулся к иконе, быстро кинув троеперстие ото лба вниз и к плечу:
— Прости меня, Господи!
Глава шестая
С Яной Илья встречался теперь более-менее регулярно. Они ходили по кафешкам, концертам, один раз выбрались в кино, на распиаренный отечественный блокбастер «Сломанный меч Святогора». Фильм Илье в общем-то понравился, по крайней мере он не вызывал чувство тоскливой неловкости, из-за которого невозможно было смотреть абсолютное большинство российских картин, снятых в 90-е годы. Правда, привкус вторичности, запашок голливудщины — все это в «мече» присутствовало, но Илья умом понимал: иначе сегодня и нельзя, рынок диктует свои правила.
Яна же отозвалась о фильме весьма категорично и коротко: «Лажа!» Впрочем, компромиссность никогда не относилась к числу добродетелей Коваленковой…
На счет «Светлояра» Илья перечислил две тысячи евро в рублевом эквиваленте и благополучно забыл об этом этапе своей жизни. Немало способствовал тому вернувшийся кот Баюн, денно и нощно обрабатывавший Илью сентенциями типа: «Жить надо уметь, причем уметь сейчас. Завтра нет, и вчера нет, есть только сегодня. Бери от жизни все сам, никто тебе ничего не даст!» И так далее…
Денег, полученных от Льва Геннадиевича, с лихвой хватило бы на год вот такой, безбедной, «сейчасной» жизни. Естественно, жизни без излишнего шика, но Илье почему-то как раз хотелось, что называется, оттянуться.
Он то и дело встречался с приятелями, устраивая пьянки с битьем посуды и гулянки со стриптизом на коленях. При этом Илья старался сохранить верность Яне и честно не лапал стриптизерок, ограничиваясь засунутыми им в трусики-танги купюрами.
Впрочем, случались и обломы. Пару раз посетив казино и просадив почти три тысячи за несколько часов, на этом виде оттяга Илья поставил решительный крест.
Наконец мотовство ему надоело. Выйдя как-то утром из дома (дабы не расстраивать родителей, он по-прежнему «ходил на работу»), Илья вдруг понял: пипец! Надо заняться чем-то, иначе грызущая изнутри, подобно Чужому в одноименном фильме, тоска его погубит…
Кот Баюн, который вновь стал появляться все реже и реже, решение Ильи завязать с пьянками не одобрил, за что был послан далеко и надолго. Обиженно мявкнув, что через три дня все равно ехать на рыбалку в Средневолжск, где Илья «адназначно» нажрется, кот замолк.
«Черт! А ведь верно — сегодня семнадцатое!» — Илья досадливо покусал губы. Он собирался перед вояжем на Волгу сменить мотор в «Троллере» — старый вовсю лязгал коленвалом, чадил, перегревался и грозил дать клина в любой момент. Времени оставалось в обрез…
…Подходящего специалиста, который взялся бы за трудоемкую операцию, Илья нашел лишь к пяти часам. Небритый дедок, практикующий в закопченном гараже неподалеку от приснопамятного Терлецкого парка, внимательно ощупав джип и новый ниссановский двигатель, купленный накануне и лежащий в багажном отделении «Троллера», не спеша закурил и изрек:
— Щась помощников кликну — к завтрему сделаем.
И выпучив на Илью маленькие глазки с желтоватыми белками, выдохнул вместе с дымом:
— Тыща баксов!
— Договорились, — кивнул Илья и загнал «Троллер» в гараж.
Идя тихим «сталинским» двором, он неожиданно увидел Митю, выходящего из подъезда. Илья хотел было свернуть, но ему стало стыдно и неловко… Митя тем временем заметил его и вроде даже удивленно улыбнулся.
Разговор у них состоялся короткий:
— Привет!
— Здравствуйте, Илья.
— А я тут машину ремонтирую вот…
— Да, Олег Трофимович — очень хороший мастер.
— Как там граф?
— Сердился сперва на вас, называл заблудшей…
— Овцой?
— Нуда…
— Понятно-о…
— Илья, вы бы помирились с Федором Анатольевичем. Ведь вы были не правы!
— Знаешь, Митя… Я был не прав, с точки зрения графа. А с моей точки зрения, наоборот, не прав он. Вот такая, брат, диалектика…
— Зря вы так. Зря. Вы извините, мне идти надо.
— Да, конечно, иди. А графу передай… Хотя нет, ничего не передавай. Пока! Удачи тебе!
— До свидания, Илья…
* * *
Ниссановский дизель, руками умельца Олега Трофимыча и его так и оставшихся неведомыми для Ильи помощников успешно «воткнутый» под капот, буквально преобразил джип.
«Троллер», словно живое существо, приободрился, получив новое сердце, и теперь на дороге уже не выглядел желтым недоразумением. Мощно рыча, он хорошо набирал скорость и разгонялся почти до двух сотен километров в час.
Яна, к которой Илья заехал похвалиться преображенным джипом, только головой качала:
— Пр-вильно гр-ят — м-жики как д-ти! Пр-дал бы ты его — и вс-х д-лов!
— Да ты что, Янка! Это же Вадюхина машина! — совершенно искренне возмутился Илья. И только тут понял, что мыслей избавиться от старой развалюхи у него вообще не было, потому что… Потому что, как ни крути, Вадим Завадский был его другом и где-то в глубине души Илья чувствовал себя перед ним виноватым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});