— Самое паршивое: он, благодаря тебе, давно уже догадывается о моих способностях, — едва слышно сказала я. — Просто молчит до поры, до времени…
— Получается, он хитрее, чем я думал? — растерянно спросил дядюшка.
— А я никогда и не считала его дураком… Надо было со мной посоветоваться, прежде чем вдрюпываться в эту историю…
— С кем? — искренне удивился дядюшка. — С тобой?!
— Мне скоро уже двадцать!.. — я, признаться, готова была нагрубить ему, однако благоразумие все-таки победило. Во-первых, на выяснение отношений не было времени. Во вторых, я должна была открыть глаза на происходящее моему наивному умнику. А в третьих… Мы, для достоверности, подняли давление в камере и голоса наши стали чуток повыше. А, если учесть, что голосок у меня и без того писклявый… Короче, мой скандальчик слушался бы здесь, не очень эстетично. А я, наперекор всякой логике, хотела нравиться моему старому хрычу.
— Неужели он собирается нас прихлопнуть?! — возмущался, между тем, дядюшка. — Забить куриц, несущих золотые яйца!!!
— Прихлопнет, не задумываясь, — с трудом сдерживаясь, прошептала я. — Хотя бы для того, чтобы мы не работали на Легата. Он ведь прекрасно понимает, что будущее за такими, как Легат, что даже в их криминальном мире все большую роль играют мозги. Ведь эти миллионы с морского дна его не спасут! Он сейчас в агонии и ему плевать, сколько народа он прихватит с собой на тот свет!
— Ты понимаешь, что говоришь?! — забеспокоился дядюшка. — Получается, у нас нет выхода?!
— Не будем тратить время на эмоции, — сухо перебила я дядюшку. — Просто, при всплытии нам придется ликвидировать всю группу сопровождения. С их баллонами мы протянем под водой до ночи. Без нас «Мурена» никуда не уплывет: жадность, как известно, фраеров и губит…
— Ты понимаешь, что несешь?! — поразился дядюшка. — Как ты собираешься одолеть под водой здоровенных мужиков?!
— Под водой-то как раз и не сложно, — бойко пообещала я, хотя внутренне и содрогалась от неотвратимости грядущих убийств. Пусть и с целью самозащиты, но именно я должна была уничтожить бандитов. Увы, несмотря на великолепную подготовку подводника, дядюшка никогда не был бойцом и даже под угрозой смерти вряд ли смог бы кого-либо убить.
— Но еще пятеро останутся на борту! — напомнил дядюшка. — И это не считая команды… Я уже не говорю, что среди них будет сам Костолом!..
— Какая бабайка! — я усмехнулась. — Он тебя загипнотизировал?!
— Так он один десятерых стоит! На него даже смотреть страшно, не то, что драться с ним! К тому же они будут вооружены, в отличие от нас.
— Их оружие может и не сработать… — загадочно пообещала я, хотя, признаться, пока и понятия не имела, как нам удастся расправиться с командой. И, вообще, страх я испытывала не меньший, чем дядюшка. А может быть и больший. Я ведь, как и все раки, нерешительная трусиха…
— И как же мы их одолеем, не имея оружия? — упирался дядюшка.
— После того, как избавимся от сопровождения, прихватим их подводные ружья и уже ими замочим остальных…
— Я не узнаю тебя! — с ужасом прошептал дядюшка. — Что это за выражение такое: «замочим»?! Это же люди, не тараканы!..
— Они — профессиональные убийцы, — напомнила я.
— Вот именно!!! — у дядюшки не хватало слов, от возмущения. — Ты понимаешь, с кем собираешься тягаться?!
— Разве у нас есть другой выход? — я уже тоже начинала выходить из себя. — Все, увы, предельно просто: либо мы их, либо они нас!..
— П-по моему, ты т-того!.. — дядюшка от волнения даже начал заикаться. — Силы-то соизмерять надо!..
— Вы там, уснули?! — по обшивке барокамеры загрохотали удары.
— Идем! — громко крикнула я и пару раз ударила по люку.
— Ну, с Богом! — дядюшка чмокнул меня в щеку и включил насос…»
3. В бездне
«— Каюта номер шесть, — напомнил Костолом перед тем, как я и дядюшка надели подводные маски. — Большой такой желтый чемодан и коричневый кейс…
— Про кейс в первый раз слышу, — попробовал возразить дядюшка.
— Брюлики там, — терпеливо пояснил Костолом. — Они еще на несколько десятков лимонов потянут…
— Брюлики? — не понял дядюшка. Он у меня очень несовременный: боевики не смотрит, массовое чтиво игнорирует… По сути, он как был кабинетным ученым, так им и остался. Несмотря на все свои старания как-то вписаться в нашу бурно меняющуюся действительность.
Когда-то, в совковые времена, он работал в Москве. В середине восьмидесятых, ещё до моего рождения, у него умерла жена. Он ее очень любил и тяжело переживал потерю. Чтобы сменить обстановку, дядюшка переехал сюда, к морю, где жила его сестра и где прошло его детство. К счастью, в юности он увлекался подводным плаванием, потому и устроился инструктором в клуб подводников. Много лет спустя, он организовал свою фирму, в которой успешно обучал желающих дайвингу.
Вскоре после переезда дядюшки к морю, его сестра родила меня. Судя по фотографиям, мама моя особой красотой не блистала, поэтому замужем так и не побывала. Так что я, как говаривали в былые времена, незаконнорожденная и про своего отца ничего не знаю, да, признаться, и знать не хочу. Через пару лет после моего рождения мама умерла, поэтому я её совсем не помню. Оказывается, во время Чернобыля она гостила у подруги, в Белоруссии, и схватила смертельную дозу радиации. Из-за этого она, несмотря на все усилия дядюшки, и умерла. И пришлось ему взять все заботы обо мне на себя.
Лет десять назад я тоже начала болеть. Эта также было следствием Чернобыля. Врачи оказались бессильны, поскольку подпорчены были мои гены. И дядюшке пришлось вспомнить свои прежние занятия. Когда-то, ещё в Москве, он работал в засекреченном институте, и занимался секретными медико-биологическими проблемами. Но для завершения моего лечения нужны были деньги. И немалые. Потому он и начал оказывать услуги Костолому. Мучился дядюшка, при этом, несказанно. Терзал себя, психовал, однако, меня на ноги поставил.
А вот что такое брюлики, грины и капуста — так и не узнал…
— Брюлики — это бриллианты, — терпеливо пояснила я дядюшке. — Камушки такие прозрачные. То есть алмазы обработанные. Очень твердые и очень-очень дорогие…
— Так бы и сказали… — дядюшка вздохнул, опустил на глаза маску и бултыхнулся спиной в воду.
Я, естественно, последовала за ним…
Трое сопровождающих с «Мурены» остались ждать нас на десятиметровой отметке, а мы с дядюшкой продолжали погружение. На глубине сорока метров я жестами показала дядюшке, чтобы он остановился, и продолжила погружаться в гордом одиночестве.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});