Читать интересную книгу Избранный - Максим Замшев

Друзья прошли в небольшую комнату, скрывавшуюся за почти незаметной дверью в дальнем конце помещения. Леон Ламер оставил дверь открытой, и с того места, куда он усадил Геваро, хороши были видны ряды книг букинистического отдела. Пока его бывший коллега варил кофе, Геваро задумчиво оглядывал магазин. «Да, неплохое пристанище для бывшего копа. Можно даже мемуары писать…»

В той части магазина, что располагалась ближе к входной двери, стояли новые книги с яркими, довольно безвкусными обложками, а глубже доживали свой век древние тома. Геваро любил старые книги. Если внимательно изучить видавший виды фолиант, можно немало выяснить о его владельце или владельцах. Когда взгляд его бегло скользнул по рядам, что-то кольнуло. Он стал всматриваться, но так и не понял, из-за чего невольно насторожился. Посмотрел еще раз более внимательно, но результат оказался тем же. Просто русские книги, с названиями на языке, которого он не знал. «Видимо, от жары нервишки шалят», – успокоил он себя.

– Ну что же, дорогой Мишель! Кофе я сварил. Не знаю, понравится ли тебе, ты в этом дела привереда, но уж не обессудь. Обязательной разговор при встрече старых, давно не видевшихся друзей у нас, кажется, состоялся, теперь я тебя внимательно слушаю. Ты же не для того, чтобы кофе со мной попить, меня искал?

– Помнишь, незадолго до того, как мы все же вычислили этого ублюдка Ганса, я занимался делом о пожаре? Тогда сгорела квартира одного русского анархиста по кличке Махно. Там много было непонятных обстоятельств… Особенно странно себя повел хозяин квартиры, незадолго до пожара ее купивший и собиравшийся открыть там музей этого Махно…

– Можешь не продолжать. Я догадался, что ищешь меня по этому делу. Газеты сообщали о смерти этого Леруа. Ведь это он был хозяином сгоревшей тогда квартиры?

– Что ж! Нюх у тебя по-прежнему что надо. Я не думал, что ты помнишь это дело. Оно ведь к тебе не имело прямого касательства… Ну, тем лучше. Я как раз хотел кое-что с тобой обсудить…

– Узнаю старину Геваро! Упрямства тебе никогда было не занимать… Я бы рад тебе помочь. Но вряд ли смогу. О Леруа ты наверняка и сам собрал все, что можно. Я же в курсе твоих методов! Мишель, а стоит ли вечно быть заложником прошлого? Да и Леруа этот мертв! Если и знал что-то такое, то унес с собой в могилу… Ты уверен в том, что тебе все это надо?

– Я бы согласился с тобой в любом другом случае. Но все же выслушай меня. Я уверен, это дело непростое… Что-то здесь с самого начала не так…

– Не исключено, что ты прав. Решил докопаться до правды в этом деле – воля твоя. Ну а я-то чем тебе могу помочь?

– Дело в том, что я ж не все обстоятельства того поджога в служебных отчетах изложил. Есть вещи, о которых никто не ведает, кроме меня. Я убежден, что Леруа был в тот день в квартире не один… С ним был еще старый человек. Тот привез его туда на коляске. Старик, вероятно, был инвалидом…

– Эх, Мишель, Мишель, – Леон устало покачал головой, – я понимаю, как тебе хочется пролить свет на это. Но ты не хуже меня должен быть осведомлен, что такие давние дела почти невозможно раскрыть, если уж не удалось по горячим следам! Не мне давать тебе советы, но сдается мне, ты просто валяешь дурака и не можешь смириться с тем, что нынче ты – обычный полицейский аналитик, которого скоро отправят на пенсию, несмотря на все ухищрения. Посмотри правде в глаза! Не вороши прошлого!

– Придется ворошить. – Геваро помрачнел. Ему совсем не нравилась настойчивость Леона. – Эта история не закончилась, поверь мне!

– Верю. Охотно верю. И все же зачем тебе я?

– У покойного месье Жоржа обнаружилась карточка банка «Клеман и сыновья». Как тебе такой поворот?

3

Путь из Парижа до Авиньона достаточно велик, чтобы молодые люди смогли проделать его в полном молчании, даже если отношения их никак не располагают к оживленной беседе. Несмотря на указания Клодин сидеть тихо, Антуана так и подмывало затеять с девушкой разговор, хотя обычно он стеснялся брать инициативу в свои руки при общении с противоположным полом, ожидая, когда на него обратят внимание. Но чем ближе был Авиньон, тем явственнее Антуан в себе ощущал некие изменения. Может быть, он наконец взрослел?

– Что тебе говорил Легрен? Как нам надо действовать сразу по приезду? – Антуан произнес это почти небрежно, в его словах сквозило мужское великодушие к более слабому существу.

– Комиссар сказал, что отправляет нас в эту командировку для того, чтобы мы смогли по возвращению рассказать ему о Леруа все. Он подчеркнул это особо, имей в виду. Все о жизни этого Леруа. Я хотела ехать одна, но Легрен, ты знаешь, не любит, когда ему перечат. Что там делать нам вдвоем, ума не приложу.

Клодин все еще хотела уязвить Антуана, но он уже никак не реагировал на это. Из всего только что услышанного он сделал единственно верный вывод: Легрен решил не посвящать Клодин в то, что он едет на родину покойного Леруа по собственной инициативе. «Выходит, комиссар решил каким-то образом заставить бороться нас за первенство. Надо будет не забыть сказать об этом Геваро…» Вчерашний вечер, проведенный в обществе старого полицейского, так сильно повлиял на юношу, что он словно перевоплощался, стараясь думать и действовать так, как, по его мнению, думал и действовал бы Геваро.

– Какие еще инструкции он тебе дал?

– Он снабдил меня всей необходимой информацией. У нас есть адрес, где жил Леруа до отъезда в Париж. Это самое главное. Наверняка, есть соседи, найдутся и знакомые…

– Ты думаешь? Может быть, кроме адреса нам потребуется что-то еще?

– Все будет в порядке. Я уверена. Будем действовать по науке. Опрашивать всех соседей и идти от частного к общему. Так нас учит комиссар Легрен… Скажи, а почему ты приходил на улицу Булар с Геваро? Он же хранитель базы, аналитик, что ему на месте понадобилось?

– Просто захотел мне помочь. Он странный. Я его боюсь немного, – соврал Антуан, не желая посвящать Клодин в детали их с Геваро расследования.

– Да, он вправду странный. И обморок у меня был какой-то непонятный…

Антуан ничего не стал отвечать на это. Тема становилась опасной, и он боялся нечаянно проговориться. Геваро уж его за это не похвалил бы. Полицейский должен уметь держать язык за зубами.

– Клодин, как думаешь, нам удастся размотать это дело?

– Нам? Ха-ха!. Не забывай, что я хоть и старшая группы, но руководит всем Легрен.

– Я думаю, что надо все равно искать незнакомца, того, что видела мадам Безансон. Он, скорей всего, и есть убийца.

– Ты рассуждаешь как мальчишка. Да уж! Надо бы попросить Легрена, чтобы он занялся твоим полицейским образованием. А то с таким напарничком хлебнешь еще горя. Если к нему приходил кто-то, из этого совершенно не вытекает, что этот кто-то убийца. Понимаешь?

– Понимаю. Но кто-то же постарался, что Леруа отправился на тот свет. В его организме обнаружен яд.

– Ну а вдруг Леруа сам себя отравил?

– А зачем ему это? – от неожиданности Антуан чуть не поперхнулся. В ушах сразу зазвучали вчерашние слова Геваро о том, что Легрен постарается все списать на самоубийство. «Не с его ли голоса поет Клодин?»

– Это ты так думаешь или комиссар Легрен?

В ответ Клодин только сжала губы. «Как бы побольнее уколоть этого мальчишку?» В голове негритянки уже почти созрел план убийственного, по ее мнению, ответа, как она вздрогнула оттого, что к ее плечу кто-то прижался губами.

4

– Алексей! Как я рад, что ты приехал! Ведь мы могли больше никогда не увидеться!

Высокий, немного неуклюжий, длинноволосый Пьер Консанж бросился к Алексею, возникшему на пороге его квартиры-студии на бульваре Сен-Жермен. Он обнимал его одной рукой, пытался даже прижать к груди. Вторая рука беспомощно болталась на перевязи.

– Что случилось, друг мой?! Эвелина так напугала меня. – Алексей рассматривал Пьера со всех сторон, будто хотел убедиться в том, что это в самом деле его французский приятель.

– О, Эвелина! Эта чудесная женщина! Она так добра была, что вызвала тебя!

– Что все-таки произошло, кто-нибудь объяснит мне?

Из прохода, ведущего в другую часть огромной квартиры, появилась Эвелина.

– Давайте я попробую. Пьер сейчас несколько не в себе.

– Нет. Я в себе. Я так рад, друзья мои, что вы со мной! Пойдемте в гостиную…

Пьер встряхнул своей огромной гривой. Он был очень похож на Паганини, этот знаменитый французский музыкант. И несмотря на довольно острое и не очень красивое лицо, за ним охотилось немало потенциальных невест. Неплохо их подстегивали и гонорары Консанжа, позволяющие ему иметь не только дорого обставленную квартиру недалеко от аббатства Сен-Жермен, но и немало недвижимости в самых разных концах света. Женщин Консанж любил, непрочь был иногда поволочиться за какой-нибудь светской львицей или заманить в постель юную красотку, но сильнее всего на свете он ценил свою скрипку и поэтому руку и сердце не планировал никому предлагать, по крайней мере, в обозримом будущем.