Читать интересную книгу Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Лишь когда Стигвуд улегся на койку надо мной, я наконец принял меры предосторожности и вытащил из сумки пистолет. Впрочем, мои страхи относительно того, что на корабль проникнут неизвестные, оказались беспочвенными. Проснувшись утром, я обнаружил маленький свинцовый шарик и порох у себя в ботинке. Определенно, прежде чем стать настоящим стрелком, мне многому нужно было научиться.

Стигвуд снова доказал, что он хозяин своего слова. Его корабль вошел в порт Глостера сразу после полудня. Лишь после того как мы с ним распрощались, я понял, что не имею ни малейшего представления, как выбраться из этого места.

Я хотел вернуться в Лондон, но выяснилось, что ближайший поезд шел через Бристоль, где меня могли поджидать убийцы Уилки. Поэтому я решил скоротать время и подождать поезд до Бирмингема, который должен был прийти в конце дня. Когда я зашел в ближайшую пивную, чтобы перекусить, то с ужасом обнаружил, что израсходовал почти все свои денежные запасы. И хорошо если бы мои траты исчерпались покупкой билета на поезд, но грузчик на вокзале сказал мне, что поезд из Бирмингема на Лондон будет только на следующий день, поэтому мне нужно было еще найти место для ночлега. Мысль о том, что придется провести ночь между мешками с письмами на станции, довольно быстро обуздала мой аппетит, и, несмотря на соблазнительный запах пирога с мясом и других деликатесов, я заказал себе только тарелку супа и кружку эля.

Пока я ожидал заказ, хозяин постоялого двора любезно принес мне газету. Сев на стул у барной стойки, я просмотрел передовицу «Вестерн таймс» и нашел внизу короткую заметку.

ТРАГИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ В ДОКЕ БРИСТОЛЯ

Рано утром на берегу случился пожар, погиб один человек. Тело Леонарда Уилки — известного в округе механика — было найдено у пристани. Вероятно, он утонул при попытке спастись из горящего здания. Его мастерская, в которой разыгрался пожар, была полностью уничтожена, как и примыкавшее к ней строение. Сын погибшего, Натаниель Уилки, пропал. Свидетели утверждают, что он не пострадал, однако был сильно потрясен случившимся. Полиция разыскивает молодого человека. Причина возгорания до сих пор не установлена, но считается, что его источником стала кузница, где постоянно поддерживался огонь. Мистер Уилки был известен тем, что создавал двигатели для знаменитого парохода «Великая Британия», который строился в Бристоле и был спроектирован мистером Изамбардом Кингдомом Брюнелем.

В статье не было указано никаких деталей, однако я сразу же понял, что убийство Уилки рассматривалось как несчастный случай, и с трудом сдержал гнев при мысли, что его убийцы останутся безнаказанными. Неужели местный следователь был настолько глуп, что даже не осмотрел рану на голове погибшего? И даже если все посчитают, что рана была получена при падении, я надеялся, что после вскрытия будет установлено, что в легких не было воды, и это станет неоспоримой уликой. Ведь чтобы утонуть, человек должен наглотаться воды. Поскольку я не мог предложить свою помощь, то лишь радовался тому, что Нейту удалось спастись от нападавших.

Суп, когда его принесли, помог мне согреться этим холодным январским днем, но не смог утолить мой голод. К тому времени, когда поезд прибыл на станцию Бирмингема, мой урчащий желудок мог посоперничать с гулом двигателя. На ночлег пришлось остановиться в довольно захудалом месте, но более приличной комнаты я не мог себе позволить. Хозяин сжалился надо мной и принес мне тарелку жирной похлебки, которую я с жадностью проглотил, даже не удосужившись рассмотреть, из чего она была приготовлена. Конец моим скитаниям пришел на следующий день, когда я прибыл наконец в Лондон. Путешествие заняло всего несколько часов, и это было лучшим, что случилось со мной за последние четыре дня.

Однако теперь у меня не было денег даже для того, чтобы нанять кеб, поэтому я смешался с толпой пешеходов и отправился в банк.

Повсюду царили шум и суматоха — люди спешили куда-то по своим делам. Но даже те, кому некуда было торопиться, стремились поскорее убраться из этого людного места. Улицы были забиты экипажами, а воздух пропитан смесью различных запахов, одинаково неприятных. Булыжники на мостовой, кирпичи и цемент, казалось, слиплись в одно грязное месиво. Я должен был радоваться возвращению в Лондон, но к тому моменту, когда повернул ключ в двери моей квартиры, в душу закралась черная тоска, словно и мои мысли покрылись копотью города.

Почему я прежде не подумал о том, что мою квартиру могут обыскать или, хуже того, мои преследователи будут поджидать меня там? Но поздно, я уже переступил порог. Если бы я даже решился в этот момент бежать, мне вряд ли удалось бы это сделать — я поскользнулся на письмах, лежавших на полу под почтовым ящиком. Да я и не собирался больше убегать. И если они так хотели заполучить этот сверток, что ради него даже убили Уилки, черт с ними, пусть забирают его. Я сам отдал бы им его в надежде, что после этого меня оставят в покое.

К счастью, все в квартире было на своих местах, ее никто не обыскивал. Но, желая окончательно убедиться, что мне ничто не угрожает, я сжал пистолет в дрожащей руке и прошелся по всем комнатам, заглядывая за занавески и даже под кровать. Я был в квартире один. В тот момент я понял, что, даже если отдам сверток, это вряд ли спасет меня от расправы, ведь эти люди убили Уилки. Однако, немного успокоившись, я попытался взглянуть на ситуацию иначе. Откуда они могли узнать, где я живу? Мне удалось ускользнуть от них в Бристоле. Теперь, затерявшись среди сотен тысяч жителей Лондона, я был в полной безопасности.

Я положил на стол пистолет и вернулся к входной двери, чтобы проверить, заперта ли она. Закрыв засов, я подобрал с пола корреспонденцию и быстро просмотрел ее. Там был выпуск «Ланцета» за этот месяц, несколько рекламных проспектов и два письма. Скукотища. Еще был конверт, адрес на котором был нацарапан характерным почерком Брюнеля. Я внимательно изучил его, полагая, что теперь он попросит меня явиться к нему с посылкой, и был очень удивлен, увидев на конверте французскую марку. Вернувшись в гостиную, распечатал письмо. К счастью, внутри не было еще одного конверта.

Кале, 28 декабря 1858 года

Мой дорогой Филиппс!

Вы сможете прочитать это письмо, как только вернетесь из дома Вашего отца. Надеюсь, он выздоровел, если же нет, то примите мои глубочайшие соболезнования. Извините, что обременил вас путешествием в Бристоль (если Вы, конечно, совершили это путешествие), а по возвращении в Лондон Вам предстоит узнать, что меня нет на месте. Я нахожусь во Франции, но не задержусь здесь долго. В связи с неожиданным ухудшением здоровья, а также по настоянию Броди и моей супруги, я перебрался в место с более мягким климатом.

Я слышал, что воздействие солнечных лучей благосклонно сказывается на самочувствии. Также должен признаться, что был рад уехать подальше от этих дьявольских споров вокруг моего корабля.

К тому времени, когда Вы прочитаете письмо, я буду уже по дороге к главному пункту моего назначения — Египту (это место показалось мне самым приемлемым из всех, что предлагал Броди).

Мне пришлось ненадолго прерваться после подобных откровений. Затем, переведя дух, я продолжил читать.

Я бы даже сказал, местом НАШЕГО назначения. Ведь меня сопровождают не только слуги и домочадцы, но и один из Ваших коллег по профессии. Его порекомендовал Броди, но мне еще предстоит убедиться в его профессиональной пригодности. Конечно, я был бы рад, если бы Вы могли сопровождать меня как личный врач, и уверен, что Вам понравились бы чудеса древнего мира, которые поджидают нас по прибытии на землю фараонов. И все же у Вас есть заботы и дома. Я еще раз сочувствую Вам из-за тяжелого состояния Вашего отца. Уверен, что по возвращении Вы захотите вернуться к Вашей столь важной работе в больнице.

Надеюсь, что мой корабль будет полностью готов и сможет выйти в плавание к тому моменту, когда я вернусь. Но поскольку вся ответственность за его подготовку в мое отсутствие легла на Рассела, я не тешу себя особыми надеждами. Я получил от него еще одно письмо, и оно страшно разозлило меня. Он называет себя моим покорным слугой, но если бы он действительно служил у меня, я задал бы ему хорошую трепку.

Но хватит жаловаться — мои «стражи» будут переживать, если увидят мое раздражение, они и так без устали повторяют, как это вредно сказывается на моем самочувствии. И снова прошу извинить меня, что не оказался на месте и не смог забрать у Вас посылку, однако сделаю это, как только вернусь. Уверен, что Вас заинтересует ее содержимое. Я прошу Вас сохранить ее для меня. Как только появится возможность, я снова напишу Вам о том, что у нас происходит. Буду рад, если сможете посетить наше следующее собрание и убедитесь, что конспекты встреч ведутся надлежащим образом. Боюсь, что в Ваше отсутствие могло быть упущено нечто важное, за этими людьми нужен глаз да глаз.