испугалась.
– Да.
– Меня, – укоряюще выдохнул он. – Я бы никогда…
– Знаю, да, – сглотнула нервно, скидывая с плеча неуютную ладонь. – Давайте я хоть рану промою, у вас кровь на лице.
– Обойдусь, – отступил на шаг и завел руки за спину.
– Или компресс какой-нибудь сделаю. Вам же плохо, – виновато пожевала губы и сделала шаг к магистру. Нащупала пуговицу на его воротнике, расстегнула, выудив из петли зажим с желтым камнем по центру. – Или массаж могу. Нормальный. Вам бы мышцы расслабить. Вы весь словно из камня сделанный.
Райс зыркнул на меня так красноречиво, что я вернула зажим на место и резко отодвинулась.
– Ты еще примочки из пыльцы единорогов мне посоветуй, психиёлог. И дыхательную гимнастику!
«Да я бы сковородой вас отходила, найдись здесь такая же, как у нашей хозяйки в Тарлине! Мигом бы в себя пришли».
– Эта пыль была такой ценной, что вы весь трясетесь? – уточнила с вызовом.
– Пыль… Пыль не была, – отвернулся Райс и передернул плечами. – Через тебя когда-нибудь проходил мрак бездны, пропитывая каждый нерв болью и горечью утраты, хавранка?
– Нет… сир.
– И зови меня, Варх дери, по имени!
– А оно у вас есть?
Не знала, что хавранки сильны в телепатии. Одной Имире известно, на что он рассчитывал.
– Меня зовут Кейр, – пробубнила напряженная спина. – Не Кей, не Кер. Оно никак не сокращается, не уменьшается и не ласкается.
– Я и не собиралась… ласкать…
– Тогда ложись в постель, Ви-и-ика, – прошипел магистр, источая мрак каждым словом. – Закрывай свои любопытные голубые глазки, прячь под одеялом нахальные нежные ручки. И спи.
– А вы?
– А я утром сдеру с себя эту дрянь вместе с кожей! – Райс потряс запястьем, закатывая рукава. – Но пока мне придется прибегнуть к крайним мерам…
Я послушно присела на кровать и стала следить за его действиями. Как он дрожащей рукой прямо в темноте карябает несколько строк на бумаге (вряд ли в такой спешке получались хоть какие-то вензельки). Как опускает записку в ящик для магпочты и отправляет послание неизвестному адресату.
– Я велел спать, – угрюмо заявил магистр, едва не замертво падая в свое кресло.
– Я сплю, – заверила его, рассматривая мужчину во все глаза.
Он, похоже, опять ходил на болота и там спустил остатки резерва. Если в нем вообще что-то оставалось. Райс был плох. Очень плох. Будь у меня право голоса, я бы немедленно вызвала Граймса с его чудотворной диагностикой.
Запоздало пожалела, что решилась на столь кардинальную терапию и выкинула совершенно все. Все-таки отучать от магических зависимостей надо постепенно. И не в самый стрессовый момент.
– Спи качественнее, Вика. Лицом к стенке, – попросил магистр. – Сейчас придет одна… «целительница». Мне нужны особые расслабляющие процедуры. И будь у меня возможность выселить тебя из спальни в другой корпус, я бы это сделал без стеснения.
– Ох…
– Впрочем, если решишь проявить благородство, можешь погулять в коридоре, – он спрятал лицо в широкой ладони, и я не увидела выражения.
Так он писал маутянке… Наглой, шипящей и мелко-пяточной!
– Она не придет, – пробормотала, разглядывая вспухшую ветвистую венку, убегающую под закатанный черный рукав.
– А?
– Подружка ваша… которая «ш-ш-ш»…
– Вика!
– «Целительница»? – фыркнула нервно. – Раз говорю «не придет», значит, не придет.
Да что он понимает в целительницах? И с каких пор служительницам партэлей выдают право практиковать что-то кроме… кроме… прямого их назначения?
– Еще как придет, – угрожающе прорычал магистр, нетерпеливо постукивая по ящику. Ответа в нем до сих пор не появилось.
– Она уже приходила. Мяла простыни, крутила своим-ми… пятками. Грязными. Я ей жестами объяснила, что ее присутствие… нежелательно.
– Да что вы вообще себе позволяете? – черные глаза опасно сверкнули. Он резко поднялся с кресла.
Мы снова на «вы»? Где-то точно гхарр помер, ей Варху.
– Это она по вам вчера топталась, да? – я вскочила и рванула на нем рубашку, обнажая свежее пятно от красной пятки. – И как далеко зашли ваши топтания?
– Это не ваше дело, вы не находите, Вивика? – грозно прошипел Райс, пошатываясь надо мной то влево, то вправо.
Боги Эррена, и ведь действительно – не мое! Не хватало еще упрекнуть Райса в растрате средств академии, выделенных на расслабляющие процедуры. Я Вика… Вика, психиёлог. А не мисс Лонгвуд.
Он снова упал в кресло. Мрак мраком. Я покачнулась на пятках, покручивая в пальцах зажим с джантариком, опять оставшийся в руке.
Покосилась на притихший ящик для магпочты. Ни через секунду, ни через две он не окрасился ответным фиолетовым. Маутянка обиженно молчала.
В тарлинском партэле, что располагался напротив лечебницы, островитянок не было. Но я знала, что беглянки с Маути очень ценятся и пользуются у клиентов огромным спросом. Оно и понятно, почему: девушки обладали поистине жарким, огненным темпераментом. Вон, даже такого окаменелого сухаря, как Райс, проняло…
Вот Лисси Лонгвуд, замерзшая и потерянная, давно забывшая, как желать любви, ему была совсем не интересна. Что тоже понятно и вопросов не вызывает. Варх знает, почему я вообще сейчас думала об этом, упираясь выжидающим взглядом в стекло почтового ящика. Придет? Или нет?
И если придет, то куда уйти мне? Не становиться же немой свидетельницей «расслабляющих процедур»!
Днем, после ухода маутянки, ящик еще долго хранил тепло отосланного письма. Шипящая негодяйка отправила кому-то весточку, нагло пользуясь отсутствием хозяина. И я тоже рискнула.
Послала Софи короткую записку, прикрывшись чужим магическим следом. Сообщила, что я цела и не нужно призывать маг-гвардию на мои поиски. Попросила уничтожить порванную одежду, в которой сохранилось вархово письмо с маячком. Будет паршиво, если Крис вновь отследит сигнал, создав проблемы чете Кольтов.
Хотела еще спросить о виззарийском артефакте, так некстати оказавшемся в кучке хавранских вещей. Но не стала. Во-первых, чтобы не пугать Велисофью. Грегори и без меня хватает хлопот с беременной простачкой, не желающей целительской помощи. Во-вторых, получать ответ было некуда.
Свою щекотливую проблему я решила полностью доверить магистру. В интересах Райса отвязаться от меня поскорее. Уверена, он приложит все усилия… Это и по глазам понятно: ой как приложит!
Так и не дождавшись, пока я послушно засну, Райс сам начал клевать выдающимся носом. Сполз в кресле, навис лбом над коленом… и отключился. Может, и стоило уступить ему кровать, но не раньше, чем он смоет с себя принесенное в дом болото.
Когда он поглубже провалился в сон, я поднялась с подушки и приблизилась к магистру. Надо было оказать целительскую помощь, пока у него на лице осталось хоть что-то, напоминающее Кейра Райса. Не Кея, не Кера… Никак не ласкающегося и ни к чему (кроме эшерской) не склоняющегося.
Я