Поступив в колледж, Лори вынуждена была признать, что, когда она пытается говорить не заикаясь, ее речь становится неестественной. Однако она убедила себя в том, что, если окружающие станут судить о ней только на основании того, как она говорит, это их проблема.
И все же в глубине души Лори понимала, что ошибается. К тому времени лишь очень немногие близкие знакомые знали о ее заикании и связанной с этим робостью. Она пыталась убедить себя, что полностью довольна своей работой, узким кругом настоящих друзей. На первом месте всегда стояла работа. В колледже Лори бежала от жизни, погружаясь в занятия. А закончив учебу, полностью отдалась работе. На мужчин времени почти не оставалось.
Лори взяла сумочку и направилась к машине, размышляя о мужчинах в ее жизни. Все они соответствовали определенному стереотипу: вежливые, воспитанные, учтивые и нудные. Все в них, казалось, было среднее: средний рост, средний вес, непримечательная внешность.
Или, покачала Лори головой, вспомнив Винни, они были очень юными. Вероятно, ей легко общаться с мужчинами моложе ее, хотя никаких чувств они в ней не пробуждали.
Джефф Ремингтон совершенно иной. Не вежливый, не воспитанный, не учтивый и, уж во всяком случае, не нудный. В нем нет ничего усредненного. Безусловно опасный, он тем не менее завораживал ее и поэтому становился еще более пугающим.
Сев в машину, Лори завела двигатель. Ей нельзя думать об этом мужчине! Он ворвался в ее тихую размеренную жизнь, снова заставив ее почувствовать себя беззащитной, как в детстве. С этим Лори не могла смириться. Она должна ненавидеть Джеффа за то, что он сделал с ней. Бог даст, она больше никогда не встретится с ним.
Она встретилась с ним на следующий день.
Понедельник, как обычно, выдался тяжелым. Лори стояла у рабочего стола, обрабатывая только что выкопанные луковицы лилий. Зазвенел дверной колокольчик, и она обернулась, уверенная, что это Родни, водитель, вернулся после утренней пробежки.
Она была неприятно поражена, увидев Джеффа. Все в ней встрепенулось, и кровь побежала быстрее.
— Я хочу купить цветок, — сказал Джефф.
Он стоял у двери, еще более высокий, чем запомнился Лори. Белый свитер подчеркивал ширину его плеч и оттенял темные волосы.
Лори молча смотрела на него, открыв рот, смутившись оттого, что ее фартук выпачкан землей, а руки в перегное.
— Это опять вы? — выдохнула она, снова ощущая уже ставшее привычным щемящее волнение в груди.
Джефф был настолько высокого роста, что, когда он подходил к прилавку, ему пришлось нагнуться, чтобы не задеть подвешенную корзину с петуниями. Бегло оглядев тесный магазинчик, он снова повернулся к Лори.
— Ч-что вам угодно? — спросила она, смахивая выбившуюся из прически прядь волос со щеки.
Наклонившись, Джефф поставил локти на прилавок, посмотрев ей прямо в лицо. Лори внезапно ощутила, что тонет в его бездонных черных глазах.
— Я же сказал: хочу купить цветок. Какие вам нравятся больше всего?
— Что? — Сердце Лори забилось в смятении.
Она затеребила в руке луковицу лилии.
— Подойдите поближе, — поманил ее пальцем Джефф.
Он заговорщицки улыбнулся, и у Лори едва не подогнулись ноги.
Как можно спокойнее она вскинула подбородок и, шагнув к прилавку, положила на него луковицу. Вопросительно взглянув на Джеффа, она продолжала молчать.
— Еще ближе, — приказал он, затем перегнулся через прилавок — его лицо оказалось в каких-то дюймах от лица Лори, так близко, что его дыхание щекотало ей щеку, — и спросил театральным шепотом: — Какие цветы вам нравятся больше всего?
— Мне кажется, — отчетливо проговорила Лори, — вопрос надо ставить по-другому: какие цветы нравятся вам?
— Нет, — покачал головой Джефф. — Я хочу заключить мир. Что вам больше всего по душе? Роза? Орхидея?
Лори молча смотрела на него. Интересно, слышно ли ему, как колотится ее сердце?
— Мне больше всего по душе… чтобы вы оставили меня в покое.
— У меня это никак не получается, — снова покачал головой он. — Говорят, существует язык цветов. Что я должен преподнести девушке, если хочу ей сказать: «Дайте мне хотя бы один шанс»?
Лори отвела взгляд. Ей казалось, эти черные глаза лишают ее разума, парализуют волю.
— Не… знаю. Нарцисс, может быть.
— Отлично, — сказал Джефф, — дайте мне нарцисс. Дайте дюжину нарциссов. Две дюжины.
Лори, выйдя из-за прилавка, направилась к двери, ведущей в оранжерею.
— Для них сейчас не сезон. Вам… не повезло. А теперь… извините.
Схватив ее за локоть, Джефф не дал ей уйти.
— Лори…
Хотя прикосновение было нежным, его пальцы огнем обожгли ей кожу. Лори ощутила себя загнанной в ловушку. Дорогу ей преградила широкая грудь. Лори чувствовала тепло тела Джеффа, вдыхала его чистый запах, чем-то напоминающий аромат степных трав. Его лицо перестало быть насмешливым. Взгляд из насмешливого стал пристальным.
— П-пожалуйста… — Она отвернулась в сторону.
— Нет, — сказал Джефф, беря ее за подбородок большим и указательным пальцами, заставляя взглянуть ему в глаза. От прикоснувшейся к ее лицу руки исходила могучая, но вместе с тем удивительно нежная сила.
Наклонившись, Джефф посмотрел ей в глаза. Его негромкий проникновенный голос смутил Лори.
— Нет, это я говорю: пожалуйста. Пожалуйста, поговорите со мной! Не уходите! Я не хотел ничем обидеть вас…
Он показался Лори настолько искренним, что она была потрясена. Одной рукой Джефф по-прежнему держал ее за локоть, а другой нежно смахнул со щеки Лори прядь золотистых волос, и это движение было настолько легким, что она почти не ощутила его. Но по телу тотчас разлились волны тепла, и она с трудом сдержала невольную дрожь.
На этот раз ей не удалось отвернуться от него. Лори продолжала беспомощно смотреть ему в лицо. Его глаза были темно-карие, как плодородная земля, кожа — золотистая, словно солнце, а взгляд настолько проницательный, что Лори снова едва не поежилась.
— Лори, — тихо произнес Джефф. — Пожалуйста…
Его лицо было совсем рядом. Рука, сжимающая ее локоть, плавно скользнула на талию, и Джефф привлек девушку к себе.
Сейчас он меня поцелует, подумала она, объятая ужасом. А я ничем не смогу помешать ему.
Этого нельзя допустить. Слишком многие советовали ей остерегаться этого человека.
Изумившись собственному проворству, Лори вырвалась из рук Джеффа и поспешила к двери в оранжерею. И только оказавшись в безопасности, она обернулась, чтобы бросить на него последний взгляд.
— Уходите… прочь! — воскликнула она. — Немедленно… уходите!