Взяв растения в обе руки, я отправился на разведку. Иит сказал, что он нашёл только два выхода. Но сумел ли он полностью обследовать корабль? А вдруг есть ещё один люк, через который мы сможем выбраться из корабля?
Оставив свой импровизированный фонарь в открытых дверях каюты, я полез обратно к пролому с тем, чтобы осмотреть остальные растения. Они, если судить по их стеблям и листьям, были несколько различных видов. Одно из них с длинными тонкими перистыми листьями имело похожую на луковицы сердцевину, которая особенно хорошо светилась. Я нашёл четыре таких растения. У них были тонкие ломкие стебли. Я связал их вместе за листья и понёс так, как обычно носят букет из хрупких нежных цветов.
Иит уже покончил с едой, и я нашёл его около фонаря. Он вытирал усы и мордочку рукой-лапой, по кошачьи вылизывая себя.
– Коридор внизу раздваивается. В каком направлении пойдём? – спросил он, очевидно, собираясь принять участие в экспедиции.
– Возможно, там есть ещё один люк…
– В каждом корабле есть несколько люков, – безапелляционно заявил он. – Направо или прямо?
– Прямо, – ответил я, сделав мгновенный выбор. Я не имел ни малейшего представления, сколько времени будет светить мой фонарь, и мне вовсе не хотелось блуждать по лабиринту коридора.
Но едва мы дошли до развилки, о которой упоминал Иит, как он внезапно зашипел, зафыркал, его хлыстообразный хвост вытянулся вверх, спина выгнулась, и он превратился в своеобразную карикатуру на кошку.
На стене появился светящийся след. Сперва он проходил возле моей лодыжки, но поднимался всё выше, пока не протянулся полосой на уровне плеча. Я его не трогал. В нём было что-то невероятно отталкивающее. Казалось, взяли слизь, окружавшую умирающее озеро или лужу, и провели след, причём сделали это специально, чтобы отпугнуть нас.
– Что это? – Я настолько привык полагаться на Иита, что задал вопрос совершенно автоматически.
– Не знаю, но лучше его не трогать. Он живёт в темноте. – Таким испуганным я его никогда не видел.
– Ты, по-видимому, уже был здесь, иначе откуда бы ты знал о боковом проходе. Ты видел этот след раньше?
– Нет, – резко ответил Иит. – Он мне не нравится.
Мне он тоже не нравился. И чем дольше я изучал липкий, вызывающий омерзение след, то, как он поднимался вверх по стене… Оставившее его существо теперь, очевидно, висело над нашими головами, выжидая… Моё воображение заработало. Я понял, что, только попав в совершенно безвыходное положение, я отважусь продолжить путь в темноте, в которой скрываются подобные ужасы.
Я повернул назад, и мне было всё равно, прочитает ли Иит мои мысли и поймёт, какой страх двигал мной или нет. Но, похоже, его это не интересовало. Охваченный ужасом, он помчался за мной следом.
Глава 11
Наше поспешное бегство само по себе было так противоестественно, что очутившись у пролома, я обескуражено остановился. Я не понимал, как след может вывести человека из равновесия. Иит перехватил мою мысль и ответил:
– Возможно, тот, кто оставил эти следы, использует страх в качестве оружия. Или он настолько чужд нам, что вызывает ужас. Во многих мирах встречаются твари, которые не могут контактировать с другими видами, как бы доброжелательно те не были настроены. Однако я не хотел бы очутиться там, где он рыскает.
Лёжа на животе, я подполз к краю пролома, толкая перед собой, несмотря на испытываемое отвращение, маленький щит из гниющих растений. Воздух был пронизан солнечным светом. Я с тоской выглянул наружу. Представители моего вида ведут дневной образ жизни и не переносят тёмные норы и ночной мрак. Бросив быстрый взгляд вниз, я понял, что мы находимся невысоко над землёй, покрытой лохматыми пятнами жёлтой травы. В просветах между ними виднелась стекловидная поверхность, которая, вероятно, осталась на выжженных ракетными соплами участках; судя по всему, здесь раньше располагался космопорт.
Я едва не воспрял духом: мне показалось, что мы свободны, стражей нигде не было видно. Но затем я услышал пронзительные звуки, наподобие тех, что они издавали накануне ночью. Только теперь они были намного громче, ведь раньше их заглушала буря. Они раздавались совсем рядом со мной, и я, испугавшись, отскочил от пролома.
До меня дошло сообщение Иита:
– Они внизу, рядом с корпусом корабля. Они ждут, пока голод или, может быть, то, что таится в глубинах корабля, не заставит нас выбраться из укрытия.
– Может быть, им надоест ждать. – На это не стоило рассчитывать, но я знал, что умение концентрироваться находится в большой зависимости от умственных способностей. Терпение присуще только тем, кто умеет ставить перед собой осознанную цель.
– Мне кажется, они уже не в первый раз играют в эту игру или слышали о том, что другие в подобной ситуации сумели добиться успеха, – Иит не стал тешить меня ложными надеждами. – Мы слишком многого не знаем. Например…
– Например, чего? – спросил я, когда он запнулся.
– Сюда тебя привёл камень. Но разве сейчас он жив?
Я вытащил камень предтеч и поднёс его к свету. Камень был мёртвым и тусклым. Я поворачивал его так и эдак, надеясь увидеть хоть малейший отблеск. Он отнюдь не звал нас внутрь разбитого корабля. Но когда я повёл рукой в направлении потока воды, протекающего с противоположной стороны, его вид внезапно изменился. Он не вспыхнул ослепительным светом, его блеска было недостаточно для того, чтобы затмить росшие в коридоре растения, но внутри его промелькнула крошечная искорка. Между нами и той целью, к которой он стремился, лежал остов корабля.
– Есть один способ, – Иит положил руки-лапки на моё колено и стоял, почти касаясь носом камня, как будто тот издавал едва уловимый запах. – Я могу вылезти через нижний люк и вместе с камнем перебраться на другую сторону корабля. Возможно, мне удалось бы выяснить, куда он стремится.
Иит был прав. Маленький и осторожный, он без труда переберётся через остов корабля, прячась в густой растительности. Но что нам это даст?
– Знания всегда приносят пользу, – возразил он.
Я грустно рассмеялся.
– Я тут сижу и жду, что меня вот-вот засунут в какой-нибудь местный горшок, а ты рассуждаешь о пользе знаний! Зачем они мертвецу?
Очевидно, я показал себя не с лучшей стороны, но ловушка, в которую я попал, не являлась таковой для Иита. Он мог уйти в любой момент, у него были все шансы обрести свободу. И в самом деле, непонятно, почему он не ушёл до сих пор. Но камень предтеч – что-то мешало мне отдать его другому, даже на время. Я не стремился обладать им, как многие стремятся к обладанию прекрасным драгоценным камнем. Мне трудно выразить это словами, но скорее между нами существовала прочная связь, возникшая в тот самый момент, когда отец впервые показал мне его, и ставшая ещё более прочной с тех пор, как я достал его из тайника, в котором он хранился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});