- Вы, начальник штаба и командир дивизиона, тоже виноваты... Плохо помогаете комбригу.
Наступила пауза.
- Что же вы молчите, разве не так? - спросил командующий.
И тут заговорил Андрей Крестовский:
- Нет, не так, товарищ командующий. План боевой подготовки составлен точно по расчету времени на каждую задачу, как того требуют наставления. Вы лично утвердили этот план, и он строго выполняется.
Командующий удивленно смотрел на комдива. Помолчал, а потом сказал:
- В таком случае вы, товарищ Васильев, проверьте все еще раз. Возможно, и я допустил ошибку. Со всеми случается. А вас, товарищ Крестовский, благодарю за смелость и умение отстаивать свое мнение.
Протянул руку каждому из нас и уехал.
Григорий Васильевич готов был расцеловать Крестовского. Это был замечательный, умный командир. Он погиб в Отечественную войну, выполняя боевое задание.
Большую помощь Васильеву оказывал начальник политотдела бригады Конопелькин. Я уже говорил, что комбриг бывал излишне горяч. Бывало, расшумится - не унять. Тогда кто-нибудь спешит к Конопелькину:
- Андрей Михайлович, зайдите к комбригу, его сильно "штормит"...
Конопелькин спешил на выручку попавшему в беду, и "шторм" утихал.
Хочется сказать хотя бы несколько слов об Иване Кузьмиче Кожанове. Это легендарная личность. Еще учась в гардемаринских классах, он вступил в Коммунистическую партию. Принимал активное участие в революции, а в восемнадцатом добровольно ушел на Восточный фронт. Шел ему тогда двадцать первый год. И уже в ту пору он показал себя талантливым командиром. Возглавляемые им матросские отряды одерживали победы над превосходящими силами белогвардейцев и интервентов. Слава об Иване Кожанове летела по всему Поволжью. В двадцатом году он командовал морской экспедиционной дивизией, разгромившей белый десант в Приазовье. После гражданской войны, когда ему было всего 24 года, его назначили начальником Морских сил Тихого океана, по-современному - командующим флотом. И здесь он оставил о себе память как неутомимый труженик и прекрасный организатор. Затем Кожанов окончил Военно-морскую академию, работал в Японии нашим военно-морским атташе, а теперь вот стал командующим Черноморским флотом. Небольшого роста, худощавый, с быстрыми добрыми глазами, Иван Кузьмич отличался необыкновенной простотой и доступностью. Его очень любила молодежь. Он был своим человеком и желанным гостем в любом матросском кубрике.
Кожанов не умел, да и не хотел говорить красиво, строить из себя этакого трибуна. Его суждения были всегда конкретными и предельно точными. Поэтому разборы учений под руководством командующего флотом отличались поучительностью. В них всегда детально разбирались тактические действия каждого корабля и соединения в целом. Кожанов терпеть не мог отвлеченных, "стратегических" рассуждений. Однажды, придя на разбор учения, мы удивились, увидев в зале обычную классную доску. После-то мы узнали, что Кожанов очень любит выражать свою мысль графически. Разбор начался. Слово было предоставлено командиру отряда десантных кораблей. Он сделал весьма "гладкий" доклад и закончил словами:
- Таким образом, "противник" был разбит наголову!
Кожанов встал, медленно прошелся к доске и сказал:
- Все это очень интересно... Жаль только, что вы накатали много "шаров". А ими врага не убить. Вот смотрите...
И, взяв мел, он набросал схему боя, быстро произвел расчеты. И всем стало ясно, что, если бы бой был настоящим, мы его наверняка проиграли бы. Раскритиковав решения незадачливого командира, Кожанов тут же показал, .как следовало бы действовать. Это была замечательная учеба - наглядная и убедительная.
Нашу размеренную жизнь с политзанятиями по понедельникам, с выходами лодок на торпедные стрельбы в другие дни, с генеральной уборкой в субботу и обязательным отдыхом в воскресенье несколько потревожило введение персональных воинских званий для командного состава. Раньше мы различались только по служебным категориям и носили золотые нашивки на рукавах в зависимости от должности. Так, все командиры подводных лодок носили по четыре средних нашивки (ныне это капитан 2 ранга), командиры и начальники штабов дивизионов - одну широкую. Новые звания присваивала специальная комиссия в Москве при наркоме по военным и морским делам. Списки командиров, получивших звания, публиковались в газете "Красная звезда", которая приходила в Севастополь с утренним поездом. На перроне вокзала раньше всех появлялись жены командиров. Каждой не терпелось первой узнать, какое звание присвоили "моему".
При этом было немало сенсаций. У многих крупных армейских начальников сократилось число "ромбов" в петлицах, а у моряков стало меньше позолоты на рукавах. Молодым женам командиров "малюток" пришлось спарывать с кителей своих мужей по две нашивки, так как почти все командиры малых лодок получили звание старших лейтенантов.
(...)Комфлоту Кожанову ничего спарывать не пришлось: ему присвоили звание флагмана флота 2 ранга. У нас на бригаде комбриг имел одну широкую и одну среднюю нашивки. Так оно и осталось, ибо он получил звание флагмана 2 ранга (в дальнейшем это соответствовало званию контр-адмирала). Начальнику штаба бригады было присвоено звание капитана 2 ранга. В те дни это считалось высоким званием, и я без грусти расстался с широкой нашивкой, заменив ее четырьмя средними.
Вскоре меня назначили командиром 2-й бригады подводных лодок. В бригаду вошли три дивизиона. Она была молода по сравнению с 1-й бригадой, но мы ни в чем не хотели уступать. С первых же дней моряки начали соревноваться за лучшие показатели в боевой подготовке. Командиры лодок старались, чтобы на учениях флота их атаки с выпуском торпед были не хуже, а лучше, чем у соседей.
Штаб бригады работал дружно и плодотворно. Начальником его сначала был отличный знаток подводного дела, бывший командир дивизиона подлодок Рублевский. Его сменил достойный преемник - немногословный и очень исполнительный Соловьев. Вместе с комдивами штаб искал новые формы тактического использования подлодок.
Крестовский и Рублевский предложили оригинальный способ наведения малых подлодок. Для этого крейсер брал на буксир две или три "малютки" и шел на сближение с "противником". Лодки шли в подводном положении, поддерживая телефонную связь с крейсером. Выйдя на заданную дистанцию и получив с крейсера все элементы движения цели, лодки отдавали буксиры и начинали сближение с нею. Крейсер тем временем своими маневрами отвлекал внимание "противника".
Мысль была смелая, ее одобрил командующий флотом. Но в боевых условиях этот прием так и не был применен. Война подсказала другую тактику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});