Читать интересную книгу Паутина - Сергей Федотов

— Арбуз знаешь?

— Нет, а это вкуснее банана?

— В следующий раз попробуешь, — пообещал Рой. — А сейчас я бы хотел научить тебя одному боевому приему без оружия. Замахнись на меня кинжалом, — сказал маг и бросил нож.

Юноша поймал его за рукоять, взял поудобнее и попытался нанести удар. Лес даже не понял, почему кинжал отлетел в сторону.

— Показываю медленно, — сказал Кам.

Он разложил движения на составные элементы, после чего вооружился, и Нов стал учиться выбивать оружие. Они потренировались полчаса, потом запрыгнули в седла и выбрались на большую дорогу. Банан и Верный скакали ноздря в ноздрю.

— От цокота копыт пыль по полю летит, — продекламировал Рой.

В таком ритме они и мчались: от цо-кота ко-пыт пыль по полю ле-тит, от цо-кота ко-пыт пыль по полю ле-тит… Фраза Кама застряла в сознании и вертелась на языке. Лес поймал себя на том, что невольно напевает: от цо-кота ко-пыт…

Дорога раздвоилась. Всадники выбрали правую — на Холмград. Таким аллюром они к вечеру доцокали бы до столицы, но когда тракт нырнул со склона с поворотом и кони понеслись под гору, не в силах притормозить, из придорожных зарослей их обстреляли. Лесова рубаха к тому времени была заговорена от стрел, Роя защищал браслет-оберег, так что наездникам стрелы были не страшны. От коней же, как это ни удивительно, стальные наконечники отскакивали, словно бока Банана и Верного были выкованы из железа.

За поворотом всадников поджидала дюжина конных в черных одеждах и с треугольниками на кепках. Юты! В их руках сверкали обнаженные мечи.

— Держись пока за мной! — скомандовал взрослый. — И при первой возможности прорывайся, меня не жди!

— А ты как же?

— Я твой страж тела, обо мне не думай.

Маг погнал коня на врагов. Верный грудью опрокинул лошадь, перекрывшую путь. Она, падая, придавила наездника. Другого юта Кам вышиб из седла ударом кулака. В черной стенке образовалась дыра, как щербина в зубах. Через нее и прорвался Нов. На скаку он оглянулся и увидел, что уже четверо ютов зарылись носами в пыль, а Рой добрался до предводителя засады. На том была красная шапочка, тогда как у прочих — голубые. Маг опустил клинок меча на красную голову, но главарь отбил удар своим мечом. Лезвие Кама скользнуло вниз и тут же пошло вперед и вверх. Лес знал этот удар, сложный, но очень опасный для противника, когда клинок вспарывает живот, выпуская наружу кишки.

Юноша ошибся. Удар оказался куда сложней. Острие меча описало две замкнутых петли, после чего заорали и всадник, и жеребец. Животное поднялось на вздым, затем тяжело рухнуло на передние копыта и со ржанием поскакало не разбирая дороги. Удаляясь, всадник и конь вопили нечеловеческими голосами. Нов вспомнил, что про такой удар, который лесичи называли «последний писк», ему рассказывал дедуля Пих. «Последний писк» не угрожал ничьей жизни, но на всадника, пропустившего удар, он на всю жизнь ложился несмываемым пятном, потому что после молниеносного движения клинка жеребец превращался в мерина. Судя по писку, та же участь не миновала и главаря засады. А это, похоже, особый позор для скакуна, подумал Лес.

Последний ли у них писк или они теперь будут пищать до конца жизни, Нову было неведомо. Жертвы позорного удара мелькали среди стволов, оставшаяся без руководства группа, раззявя пасти, провожала их взглядами. Затем сорвалась и помчалась вслед за начальством. Рой двинулся вперед по дороге, насвистывая что-то замысловатое. Скакавший в арьергарде ют задержался у кромки леса, выдернул из кобуры громобои и выстрелил навскидку.

Маг, не останавливаясь, поднял вверх левую руку, куда и угодил огненный луч. Нов испугался, что кисть наставника отвалится под копыта Верного, но луч ударил в браслет, отразился под острым углом, угодил в сосновый ствол и пережег его. Объятое пламенем раскидистое дерево рухнуло меж двух всадников. В облаке пылающей хвои вспыхнули черные одежды, и к удаляющемуся писку главаря добавился утробный рев обожженных ютантов.

— Сами виноваты, — сказал Нов. Рой хохотал, сверкая белыми зубами.

— Их было пять, нас — двадцать пять, — прокомментировал он. — Мы дрались, пока не сравнялись.

Они спешились и внимательно осмотрели своих скакунов. Нов обнаружил только один след, где стрела, очевидно, прошла скользом, прорвав шкуру. Треугольный лоскут болтался, обнажив нечто, сверкающее металлическим блеском, как разлитая ртуть. Юноша прижал лоскут к теплому боку, и он тут же прилип, как приклеенный. Других повреждений не было.

Засада задержала их, в результате дорога привела к холмам столицы уже в сумерках, когда в небе появились первые звезды. На заставе у въезда в город дежурила дюжина стражников. Лес ожидал новых неприятностей, но дюжинник, назвавшийся Мо-сом Ловом, отнесся к путешественникам вполне дружелюбно. Тем более что маг почему-то решил сменить имена. Он назвался Фомой Беренниковым, а Леса нарек Тоевым — по женской линии. Нов подумал, что Лес Тоев — тоже звучит неплохо, А назовись они Камом Роем да Лесом Новом, еще неизвестно, чем бы закончилась встреча с патрулями. Могли и повязать. Если бы сумели справиться.

— А тебе большой привет от Жижа Кова, — неожиданно для юного чародея сказал маг. — Мы с ним вчера виделись.

— Жиж — мой друг и земляк, — заулыбался Мое. — Мы с ним вместе босоногое детство провели. Приятели Кова — мои приятели. Савва Теев, проводи гостей до постоялого двора. Завтра я свободен от службы, мы могли бы посидеть в трактире. Ты, Фома, не прочь?

— С удовольствием выпью с другом Жижа кружку-другую. Где встретимся и во сколько?

— В трактире «Козья морда» на заходе.

— Договорились, — сказал Рой. — Обязательно будем, если не помрем. Последний анекдот про ютов слышал?

— Нет, вообще ни одного про ютов не слыхал. Расскажи, — заинтересовался дюжинник.

— Слушай. Ют в очках для темноты ведет три тройки ютов без очков на встречу с начальством. Те ничего не видят, тычутся в стены. Вдруг очкастый натыкается на сук и теряет очки. «В Матушку-Пер-воматушку! — орет он. — Все, пришли!» — «Здравствуйте, Гарь Ян!» — хором говорят сучьеухие. «Да нет, это я на сук напоролся», — объясняет потерявший очки. Остальные хором: «Здравствуйте, девушки!»

Вся дюжина, включая и патрулей-ютов, закатилась от смеха. Расставались друзьями. Савва Теев проводил до постоялого двора, велел хозяину, чтобы отвел приезжим комнату получше, без клопов, а расставаясь, попросил рассказать еще хоть один анекдот про ютов.

— Ладно, — согласился Кам. — Слушай. Ют в Доме стражи разминает мышцы: отжимается от пола. В комнату заглядывает лесич, поставщик сена. Увидел юта и страшно удивился. «Эй, тройник! — закричал он. — Ты что, не заметил, что твоя баба давно уже ушла?»

Хохоча во всю глотку, Савва ускакал в ночь. В трапезной постоялого двора было полно народа, когда чародей и маг побросали сумки и седла в отведенной им комнате, умылись над тазом, почистили пропыленные одежды и спустились поужинать. Свободных столов не было, но местечко для Леса и Роя нашлось. Им тут же принесли одного на двоих жаренного на вертеле гуся, жбан кваса и большой кувшин вина.

— Ну, как тут жизнь в столице? — толкнул локтем в бок своего соседа слева Кам.

— Что, только приехали?

— Ага, вещи покидали и спустились сюда.

— Ну-у, тогда вы никаких столичных сплетен еще не слыхали, это уж точно.

— Точней некуда.

— Самая последняя: ютов все кругом называют теперь бельмоглазыми…

— Да ну! — притворно изумился маг, а Нов подивился, как быстро кличка, приклеенная Роем, успела распространиться. Не прошло и полутора суток.

— Точно! Скажешь: иду к бельмоглазу, — все знают, что у тебя дела с ютом… А еще появился анекдот про ютов. Смеху — полные штаны. Идут это они дюжиной по ночной столице, ни хрена не видят — бельмоглазые же, подслеповатые. А впереди прется сучьеухий в очках для темноты. Ну, ты сам эти очки знаешь. Мне один ютяра знакомый давал померить, я глянул — все зеленое, красный забор зеленым кажется, и морды у всех зеленые, как у ютроллей. Вот же гадство!.. Так вот. Ведет он их по ночному Холмграду да ненароком натыкается бельмастым глазом на сук. Очки упали, а остальные слепни слепнями тут же на очки наступили, стекла раздавили, хрен починишь. Этот тоже ослеп и орет: «Вы, сучьи уши! Растоптали мне очки, которые мне наместник Гарь Ян дал поносить до утра! Вот я вам сейчас за это морды зеленые расквашу, чтобы красными стали, как положено!» Как даст одному по рылу, другому, третьему. Пустил юшку, грозится: «Будете знать, как чужие очки топтать! Еще хотите?» — «Нет, нет! — орет дюжина. — Хватит с нас и того! И как же мы теперь до начальства доберемся, без очков? Ни хрена же не видно!» — «Это я на сук напоролся», — начал оправдываться поводырь. Понимает, что сам виноват. Шел бы поаккуратнее, очки бы не уронил. А те не поняли, что он им про сук дерева толкует, обрадовались: «Суки — это хорошо! Давай мы их всех по очереди трахнем!»