— А у вас и у меня она была полита мёдом и усыпана розовыми лепестками! – съязвил Гарри, недовольный, что Мисс Найтингейл заступается за Снегга. По его скромному мнению тот этого вовсе не заслуживал.
— Ладно, будем заниматься два раза в неделю. Жду тебя послезавтра в пять. И чур не опаз–дывать!
За обедом её не было, как, впрочем, и Снегга. Все обсуждали свои первые уроки по За–щите. Кому‑то нравились методы Мелиссы, кому‑то нет, но все сходились во мнении, что скучно не будет. Это вам не прошлогодняя Амбриджиха с её палочки долой.
— А вы обратили внимание на то, какая странная у неё палочка? – спросила наблюдательная Джинни. – Серебристая, явно не просто деревянная, как у всех нас!
— А перо? Вы видели её перо? Оно какое‑то бело–розовое! – вторил ей малютка Деннис Криви. – Не совиное, не лебединое, не орлиное, даже не павлинье! Хотел бы я знать, от какой оно птицы.
Девушки больше обсуждали внешний вид новой преподавательницы – цвет волос (очень модный в этом сезоне оттенок рыжего), размер глаз, загнутость ресниц. Юношей больше интересовали её профессиональные способности и умение красиво поставить на место любого, кто только попробует перейти ей дорогу, хотя втайне каждый из них признавал её очень привлекательной.
Счастье, что они не знают, что я буду с ней заниматься дополнительно, а, значит, чаще её видеть. Иначе они меня в клочки разорвали бы от зависти, и пуговиц от рубашки не осталось бы! – подумал про себя Гарри, весьма при этом довольный.
***
В этом году занятия были специализированными. Так как в идеале Гарри видел себя мракоборцем, самым важным предметом в этом году для него была Защита. Им невероятно повезло, что её вела Мелисса, оказавшаяся профессионалом своего дела. Уроки были интересными и содержательными. Гарри предчувствовал, что Мелисса их многому научит. На её уроки он ходил с превеликим удовольствием. Чего нельзя было сказать о занятиях Снегга. Хотя Гарри и мечтал о том дне, когда ему не надо будет ходить на Зельеварение, профессия мракоборца требовала высоких ТРИТОНовых баллов по зельям. Скрепив сердце, Гарри таскался и к Снеггу, стеная и обливаясь горькими слезами про себя. Но деваться было некуда, если уж он задался благородной целью стать мракоборцем во что бы то ни стало. Астрономию Гарри бросил как бесперспективную, да ещё профессор Синистра всегда столько задавала, что без её предмета Гарри мог запросто обойтись. В прошлом году он собирался избавить себя от Предсказаний, которые вела летучая мышь–Трелони, но на смену ей взяли кентавра Флоренца, а вот к нему ходить стоило. В итоге Гарри ходил и на Предсказания тоже. История Магии, самый скучный и бесполезный предмет, был, почему‑то обязательным для всех, его нельзя было бросить. Он долго думал, от чего бы ещё избавиться, но так ничего и не решил. Травология была несложной и интересной, Уход за Магическими Существами вёл Хагрид, это нельзя было бросать хотя бы и даже ради него, а Трансфигурация и Заклинания были обязательными. Таким образом, Гарри оказался загруженным под завязку. Учитывая тренировки по квиддичу и дополнительные занятия по Защите, свободного времени у него совсем не оставалось.
Что бы ещё бросить?.. Совсем без отдыха тоже нельзя. Посоветоваться бы с кем… – думал Гарри, по привычке вспоминая о Сириусе. Опять он начал терзаться тем, что у него был один единственный близкий, почти родной человек, с которым можно было поговорить о чём угодно, и вот жестокое провидение отняло и его. Чтобы не погружаться в пучину депрессии, которая всегда незаметно подкрадывалась к нему на мягких лапах, Гарри решил почитать что‑нибудь, но не по школьной программе, а так, для себя, и вспомнил о книге, подаренной Гермионой. Он обшарил всю тумбочку и шкаф, проверил чемодан – не завалилась ли книга за подкладку – но книги не было. Гарри стал вспоминать, когда он читал её последний раз, и сообразил, что книга пропала ещё в Норе. Кому могла понадобиться эта невнятная писанина?
С отчаяния Гарри стал читать о брачном законодательстве горных троллей дольменского периода. Учебник Истории Магии действовал лучше любого снотворного. Само собой, Гарри тут же уснул в высоком кресле у камина.
Проснулся он от какого‑то шороха за спиной. От раскрытого окна пахнуло холодом. Там кто‑то был. Хлопнула форточка, вылетела почтовая сова. Кто‑то на цыпочках крался к окну закрыть форточку. Он должен был неминуемо пройти мимо Гарри. Тот вжался в кресло, затаив дыхание. Мелькнула худощавая фигурка в белой ночной сорочке и рыжая косичка.
Джинни! – еле удержался от возгласа Гарри.
Джинни быстро захлопнула окно, сражаясь с порывом ветра. У неё в руках что‑то было, что‑то маленькое, уменьшавшееся у неё в кулачке. Не замечая Гарри, Джинни пересекла гостиную и скрылась в спальне для девочек.
— Вот это номер! – сказал Гарри сам себе под нос. – Что же это она получила, да ещё но–чью? Надо будет спросить Рона, может, он в курсе.
С этой мыслью Гарри отправился спать.
Глава 8. Тристан и Изольда.
Утром их разбудил крик осла.
— Чёртов будильник, угораздило же меня его подарить! – ворчал Рон спросонья.
— А–а-а, сегодня Зельеварение… – не успев проснуться, заныл Невилл. – Я растоплю ещё один котёл, а Снегг опять будет издеваться.
— Последнее время у него вроде бы хорошее настроение, – заметил Рон. – Может, на него общение с Мисс Найтингейл так благотворно влияет? – пошутил он, а потом сам испугался собственной догадки. Округлив глаза, он сказал:
— А ведь он неспроста к ней всё время липнет и в зале всё время рядом с ней сидит… А, может, он того, влюбился?
— Да ну тебя, Рон, влюбился! Скажешь тоже! Снегг – волк–одиночка. Его мрачности и язви–тельности никто не выдержит, – отозвался Гарри, но в душе у него зашевелился червячок сомнения.
— Это ты так думаешь, а как Гермиона сказала, женская душа – потёмки. Может, для Ме–лиссы он – мрачный готический красавец, чёрный демон, – живописал Рон, – изгнанник общества…
Гарри вздохнул, обречённо закатил глаза и заткнул уши.
В обеденном зале Джинни каким‑то необъяснимым образом оказалась рядом с Гарри. Обычно она садилась подальше и искоса посматривала на него.
Может, она хочет поговорить о ночной посылке? – подумал Гарри, но в этот момент влетели почтовые совы. Гарри прямо в тарелку упало письмо. Брызги овсянки полетели в разные стороны.
— Букля себе такого не позволяет, – пробурчал он, поднимая конверт.
Это оказалось письмо от Люпина. Он спрашивал, всё ли у Гарри в порядке, просил пи–сать, если что‑то случиться. Похоже, он принял эстафетную палочку от погибшего Сириуса и начал заботиться о Гарри вместо крёстного. Гарри подумал о Люпине с теплотой. В сущности он был Гарри никто, но всё равно волновался за него. Гарри задумчиво вертел письмо в руках, думая о том, не написать ли Люпину о загадочной фотографии. Ведь тот был таким же другом его отца, как и Сириус, а, значит, он точно так же мог быть знаком с его сестрой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});