Эмили глубоко вздохнула. Она была побеждена его уверенностью, но она решила предпринять последний отчаянный шаг.
— Вы ошиблись, месье, — сказала она. — Прошу вас, покиньте комнату. Я не мадам Блюэ. Вы не сможете доказать этого.
— Нет ничего проще, — тихо проговорил Генри Далтон, косясь не на Эмили, а на ее бриллиантовое кольцо на мизинце. — Мне нужно только рассказать об этом тем, кто так настойчиво пытается выяснить личность мадам Секрет и ее очаровательной племянницы мадемуазель Фантом. Если мои сведения действительно заинтересуют их, тогда мои показания подтвердят в полиции.
— В полиции! — эхом отозвалась Эмили.
— А почему бы и нет, мадам, ведь вам нечего скрывать? — сказал Генри Далтон. — Поверьте мне, вы вызвали такой интерес к себе в Монте-Карло. Многие согласны заплатить большие деньги за сведения о вас.
Эмили перестала притворяться.
— Сколько вы хотите? — хрипло спросила она.
Генри Далтон потер подбородок.
— Теперь вы заговорили более разумно, — сказал он. — Я так и думал, что мы очень скоро найдем общий язык. Так было всегда, мадам. Но сначала позвольте, мадам, вас поздравить с тем, что вы так мастерски, буквально в мгновение ока завоевали весь Монте-Карло. Вы так артистически провели атаку, что, не будь я свидетелем, я бы никогда не поверил.
— Я спросила — сколько? — повторила Эмили.
— Я отвечу вам, — проговорил Генри Далтон. — Сто тысяч франков.
— Сто тысяч! Да вы с ума сошли!
— Напротив, мадам, я в здравом уме и полон решимости получить деньги.
— Где мне взять такую сумму?
— Я знаю, что она у вас уже есть, — ответил Генри Далтон. — Дело в том, мадам Блюэ, что новый владелец «Дома 5 по Рю де Руа» — мой друг.
Внезапно Эмили опустилась на стул.
— Но почему вы считаете, что я отдам вам эти деньги?
— Чтобы заставить меня держать язык за зубами, — объяснил Генри Далтон. — Я не знаю, что у вас на уме, мадам, я еще не раскрыл до конца тайну мадам Секрет, но что бы там ни было, для вас это важно, очень важно. И для вас имеет огромное значение, чтобы я не рассказывал о том, что мне известно.
Эмили сникла. Ее величественный вид, которому завидовали многие женщины в Монте-Карло, исчез, и теперь она выглядела старой и уставшей. Но ее глаза горели недобрым огнем, ее переполняла ненависть.
— Слишком много, — сказала она, — это невозможно.
Генри Далтон пожал плечами.
— Тогда я все расскажу, — заявил он. — Ко мне уже подходили несколько человек, которые хотели бы выяснить, кто вы, а главное, кто такая мадемуазель Фантом.
— Вы не сможете рассказать им об этом, — проговорила Эмили. — Вы не знаете, кто она.
— Разве это важно? — спросил Генри Далтон. — Для красивой девушки, которую сопровождает знаменитая мадам Блюэ, достаточно одного имени. У вас работали Лулу, Фифи, Нинон, Дезирэ. У них были только имена! Разве это имело какое-то значение? Кого это волновало?
Эмили вскочила.
— Как вы смеете говорить о моей племяннице в том же тоне, что и о тех низких созданиях?
— Значит, она на самом деле ваша племянница, — заключил Генри Далтон. — Я удивлен. Я не знал, что у вас есть племянница.
— Заткнись, грязная крыса, ты, мерзкий паразит!
Эмили трясло от переполнявшего ее чувства, ее лицо побелело от гнева. Но Генри Далтон только улыбался.
— Ваши слова, мадам, не производят на меня впечатления, — заметил он. — Меня волнуют деньги, только деньги.
— Да, мои деньги, ради которых я работала столько лет, которые я копила, а теперь ты пытаешься вытянуть их из меня, разорить меня в минуту моего триумфа!
— Я оставлю вам немного, — вкрадчиво проговорил Генри Далтон.
— Как мило с вашей стороны, — язвительно заметила Эмили.
По блеску его глаз она поняла, что если она заплатит ему сейчас, то он придет еще раз, а потом еще. Он обдерет ее до нитки, полностью разорит ее, и даже тогда у нее не будет полной уверенности в том, что он сдержит свое обещание и не проболтается. Ему нельзя доверять, он ненадежен, как зыбучий песок, он опасен, как гремучая змея.
Она сжала руками виски в отчаянной попытке найти выход из положения.
Из задумчивости ее вывел голос Генри Далтона:
— Мне не хотелось бы торопить вас, мадам, но у меня на половину четвертого назначена встреча. Это не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашей очаровательной племяннице, но джентльмен, с которым я встречаюсь, будет, без сомнения, крайне заинтересован в любых сведениях, которые я смогу ему предоставить касательно двух самых знаменитых женщин Монте-Карло.
— Я дам вам деньги, — хрипло проговорила Эмили.
— Я так и думал, — улыбнулся Генри Далтон.
— Подождите здесь, — сказала Эмили. — Деньги заперты у меня в спальне.
Она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Какое-то время она стояла не шелохнувшись, чувствуя, что ей трудно дышать. Ее сердце бешено колотилось. Потом она осторожно подошла к гардеробу, открыла его и достала ларец для драгоценностей, который Жанна ни разу не выпускала из рук за все их долгое путешествие.
Эмили села на кровать, сняла с шеи цепочку с ключиком и отперла ларец. В нем было все ее достояние: документы на дом в Париже, банковский отчет, заканчивающийся описью всего, что находилось в ларце, и огромная пачка банкнот различного достоинства.
Покидая Париж, она забрала с собой все свое богатство, чтобы уничтожить все следы мадам Блюэ. Она собиралась открыть счет на новое имя. Когда она взглянула на лежавшие в ларце деньги, те самые деньги, которые, как она считала, были заработаны таким тяжким трудом, которые высосали из нее всю кровь, она почувствовала, как горлу подступают рыдания.
Сто тысяч франков! Это была почти половина всего, что она имела. Она стала перебирать банкноты, вынимая их одну за другой, и внезапно натолкнулась на какой-то предмет, который лежал на самом дне. Это было то, что она вытащила из ящика Леона в день своего отъезда из Парижа. Она не могла бы объяснить, зачем она взяла эту вещь с собой — возможно, ею двигали воспоминания о ее давнем путешествии в Монако и напугавшие и ее и Элис рассказы о том, как грабители нападают на беззащитных путешественников.
Ее лицо изменилось, но рука была тверда, когда Эмили медленно вынимала этот предмет из-под стопки банкнот. Это был пистолет, который ей не раз показывал Леон, панически боявшийся грабителей. Он научил ее, как им пользоваться. В их доме в Париже всегда хранились деньги, так как Леон ходил в банк только раз в неделю. Сейф, в котором Леон хранил деньги, поступавшие из «Дома 5 по Рю де Руа» и других заведений, стоял за китайской ширмой в гостиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});