родной медвежонок. Как-нибудь справимся.
Она чувствовала, что находится на грани истерики. Видимо, угадав ее состояние, Надежда Петровна понизила голос:
– А если родится ни то ни се…
– Самый страшный вариант! – насмешливо согласилась Маша.
И нарочито грубо расхохоталась:
– Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку… А я говорю вам, что выдержу! Я сильная. Даже если останусь одна, больше ничего не боюсь. Тот, кто родится, все равно будет уникальным, единственным и неповторимым существом – моим и Брока. И даже, если тот вдруг откажется… хотя, с чего бы это ему вдруг отказываться от своей крови? В лесу будем жить, как Агафья Лыкова из семьи староверов. Ясно? Брок сделает нам подходящую берлогу, поселимся втроем и обязательно будем счастливы.
Маша всхлипнула, с трудом сдерживая слезы. Инстинктивно понимала, что реветь перед Надеждой Петровной нельзя – стыдно и гадко, но вдруг вспомнила свою соседку Елену – женщину из квартиры этажом выше. Маша встречала ее во дворе, на детской площадке у дома. Как-то разговорились случайно, потом здоровались при встрече, перекидываясь парой фраз.
У Елены была пятилетняя дочка с диагнозом – аутизм. Девочка абсолютно не реагировала на окружающих, монотонно выполняла однообразные действия с игрушками, пересыпала песок из одного ведерка в другой, выстраивала в ряды фигурки животных или машинки.
Милана не откликалась на свое имя, не подходила на зов матери. Она жила в своем особенном мирке, не замечая никого вокруг. Маша с содроганием представила подобное дитя на своих руках и тут же тряхнула головой, отгоняя печальные образы.
– Я буду любить его, буду с ним разговаривать и никогда не пожалею, что он у меня есть. Даже у здоровых родителей рождаются детки с отклонениями в развитии, а у меня есть большой шанс родить обычного нормального ребенка.
– Значит, придется поставить в известность Алексея Викторовича? Вы не передумаете, Машенька? – со страдальческим надрывом в голосе спросила Надежда Петровна.
– Говорите Короткову! Я для себя все решила.
Домой она шла медленно, стараясь успокоиться и высушить слезы. Не хотелось, чтобы Брок видел ее зареванной, еще подумает плохое. А разве им есть о чем горевать? Высокую фигуру "медведя" она заметила издалека – он стоял у лиственницы, уперев руки в бока, и настороженно глядя в сторону приближающейся Маши.
«Еще ругаться начнет, что я задержалась…»
Брок вдруг резким взмахом опустил руки и быстро пошел ей навстречу.
– Что случилось? Кто обидел?
– С чего ты взял? Может, напротив, порадовали.
– На тебе лица нет, Маша, расскажи мне все сразу! Это Алекс? Опять он мутит воду?
– Послушай… – она собралась с мыслями и твердо сказала, – у меня есть интересные новости для нас обоих. Так получилось, что я жду ребенка, а ты станешь папой.
– Это как же? – он задумчиво потер пальцами переносицу. – Ты ведь не говорила раньше, что у тебя есть дети, а почему? Он приедет сюда и будет жить с нами? Ну, конечно, как же еще… Это девочка или мальчик? Да какая разница! Я буду любить его, как тебя! Или ее…
Брок вдруг широко улыбнулся и стал будто моложе, тонкие морщинки под глазами разгладились.
– Ты рада, что он приедет? Ты не хотела его привозить, пока не убедишься, что здесь безопасно, да? А, теперь ты в этом уверена? Ну, тогда я совсем рад. Теперь ты мне доверяешь.
Затаив дыхание, Маша слушала его, и на глаза опять наворачивались слезы, получается, Брок решил, что речь идет о ее ребенке из города. Брок готов принять ее ребенка от другого мужчины. Это известие придало сил для сложного разговора.
– Ты меня немножко не понял… – осторожно начала Маша, комкая футболку на его груди. – Малыша пока еще нет, хотя он и есть, конечно. Я беременна. Уже больше месяца… У нас с тобой будет ребенок. Твой и мой.
– Правда? – тихо переспросил Брок.
Маша кивнула, стараясь не разреветься, тогда он приподнял ее подбородок, внимательно заглядывая в глаза.
– Почему ты плачешь? Расстроилась… Ты не хотела, чтобы все так получилось? Из-за меня?
– Нам следовало немного подождать, все получается слишком быстро.
– Это я виноват?
Маша рассмеялась от его легкой наивности, внезапно почувствовала себя более опытной и знающей жизнь.
– Ну, что ты… мы ведь оба в важном деле участвовали, сделать ребенка вовсе не преступление.
Брок вдруг помрачнел, голос его стал жестким:
– И что теперь? Они собираются забрать тебя, увезти, изучать… Я не позволю причинить тебе вред. Им сначала придется меня убить.
– Надеюсь, никто не помешает остаться с тобой, здесь. Это же мой ребенок, ну, наш, значит, мы сами решим как лучше… Брок, ты действительно рад?
– Конечно! Еще бы мне не радоваться. Маша, это настоящий подарок, значит, ты всегда будешь со мной. И я тебе буду нужен.
Она с грустной улыбкой покачала головой, душной волной нахлынули воспоминания о Вадиме и той боли, что ей пришлось пережить почти в полном одиночестве.
– Дети не гарантия семейного счастья.
– Стой! Подожди… ты сомневаешься в своем выборе? Жалеешь?
– Нет, нет, я тоже очень хочу, чтобы у нас появился маленький. Раз мы оба хотим, все непременно получится…
Глаза Брока засияли, он обнял Машу, бережно прижимая к себе.
– Я очень люблю тебя! Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Я даже не мог надеяться, и не мечтал о таком счастье. Я ничем это не заслужил. Тебя и ребенка… самое лучшее, что могло случиться со мной.
Маша тихо плакала. Большой, сильный мужчина сейчас сам был похож на мальчишку в ожидание праздника. Как вообще можно хорошему человеку сомневаться в том, что такие обычные, естественные вещи, как дом, семья, дети требуют высокого соответствия, должны быть заслужены долгим, усердным трудом.
Самое простое и необходимое – дом, семья, дети… И Брок ведь хороший, если его получше узнать, а не делать поспешных выводов.
– Он родится здоровым? Я имею в виду нашего малыша…
Это был самый сложный вопрос, и Маша старалась отвечать честно.
– Никто не знает заранее, Брок. Может случиться все, что угодно. Он может вырасти не совсем обычным. И даже не таким, как ты.
– Так вот чего ты боишься? А как на тебе отразится беременность? Маша, ты для меня важнее. Ты – главное! И если он может нанести тебе какой-то вред, то нужно… лучше…
– Убить его пока он такой маленький, да? Ты это хотел сказать?
Маша резко отшатнулась от Брока, обхватывая себя руками, словно защищаясь. Увидев ее реакцию на свои слова, он в