воплощало представление Коуна о примирении: белизна будет уничтожена, все люди станут черными, все черные освободятся от угнетения. «Черная революция – это Царство Божье, реализованное в Америке». Это «реальность исторического освобождения Богом угнетенных. <…> Царство Божье – это черное событие. Это чернокожие, которые говорят белым: „Нет“»[593].
Хотя идеи Коуна связаны с развитием интерсекциональной теории[594], вначале он был склонен игнорировать другие формы угнетения, кроме расового. Коун – как и другие участники движения за гражданские права и Black Power – недостаточно серьезно относился к угнетению женщин. Паули Мюррей (1910–1985) была активисткой движения за гражданские права и феминисткой. Для описания системы угнетения женщин, особенно чернокожих, в США она ввела термин «Джейн Кроу»[595]. Сама Мюррей испытала расистскую дискриминацию, когда росла на Юге в эпоху сегрегации, а позже, будучи студенткой Говардского университета, подвергалась дискриминации сексистской, что привело ее к принятию феминистской позиции «задолго до того, как я узнала значение термина „феминизм“»[596]. Она считала, что борьба с гендерным неравенством должна быть приоритетом для любого, кто утверждает, что борется за справедливость, демократию или пришествие Царства Божьего, и критиковала Мартина Лютера Кинга и других участников движения за гражданские права за то, что они не сделали эту борьбу частью своей миссии[597]. В действительности сотрудников Студенческого комитета координации ненасильственных действий – в основном мужчин с большим эго – самих можно было обвинить в сексизме и мизогинии[598]. Мужчины, включая самого Кинга, часто игнорировали и задвигали на второй план Эллу Бейкер – директора комитета. Кинг просил Дороти Коттон, директора по гражданскому воспитанию, приносить на собрания членов комитета кофе. В движении были и другие мужчины, которые ждали, что женщины «будут секретаршами и „чернорабочими“ движения, а также станут удовлетворять их сексуальные потребности»[599].
Кинг не считал, что угнетение женщин равносильно угнетению афроамериканцев. Учитывая «его происхождение и патриархальные представления», он вряд ли смог бы понять акцент феминизма второй волны на угнетении дома и в семье[600]. Коун тоже пренебрежительно относился к доводам феминисток – особенно к утверждениям белых женщин о том, что и они подвержены угнетению: «К сожалению, мои ранние размышления об освобождении женщин в такой степени находились в плену у страхов черного мужчины, что я не мог здраво рассуждать о сложности проблемы»[601]. Коун заявлял, что черных женщин угнетают черные мужчины, призывая последних избегать роли угнетателей. «Большинство из нас даже не задумывались об особых страданиях черных женщин. Мы не позволяли себе учиться у черных женщин, сделать так, чтобы наши богословские размышления могли более адекватно отражать все черное сообщество». Однако Коун не верил, что черные мужчины каким-либо образом угнетают белых женщин[602]. Мюррей тем не менее не соглашалась с тем, что сексистская дискриминация менее важна, чем расистская. Она считала, что афроамериканцы не могут добиться полноты гражданских прав, не борясь также и за права женщин. Верно и обратное. Идентичность многогранна – это понимание Мюррей отчасти почерпнула из своей собственной родословной, в которой были чернокожие, белые и коренные американцы. Она заявляла о своей вере во «взаимосвязь всех прав человека»[603].
С точки зрения Мюррей, сюда же относилось и экономическое угнетение. Посетив Бруквудский трудовой колледж в 1930‐х годах, Мюррей пришла к убеждению, что угнетение белого рабочего класса «созвучно опыту черных». Она пояснила это следующим образом: «Изучение экономического угнетения привело меня к пониманию того, что негры не одиноки, а являются частью бесконечной борьбы за человеческое достоинство во всем мире»[604]. Этот аспект угнетения также не принимался во внимание Коуном на раннем этапе его деятельности, что решительным образом отличает его теологию освобождения от теологии Гутьерреса. Позже Коун пришел к признанию необходимости социализма, заявив, что черные Церкви должны «выступить против капитализма и за демократический социализм, за Карла Маркса и против Адама Смита, за бедных всех мастей против богатых всех мастей, за рабочих – против корпораций»[605]. В этом отношении на Коуна повлияли работы философа и активиста Корнела Уэста (р. 1953), в книге которого «Пророчество об освобождении!» христианство преподносится как «религия, особенно подходящая для угнетенных. Она смотрит на мир с точки зрения тех, кто находится внизу» и отсылает к «фундаментальной роли экономических структур и институтов в порабощении народов и отдельных людей»[606]. К тем, кто признал необходимость изучения различных векторов угнетения, в том числе и экономического, присоединился и пастор и политический активист Уильям Барбер II (р. 1963). Он основал новую Кампанию бедняков, названную в честь кампании, основанной Кингом и Студенческим комитетом координации ненасильственных действий[607].
Хотя Уэст и настаивает, что хорошо понимает гнев Коуна по поводу бесчинств против афроамериканцев, тем не менее он критикует его черную теологию и движение Black Power в целом. Он опасается, что это движение приведет скорее к разделению, чем к примирению. «Любовь разрушает барьеры, – пишет Уэст, – даже когда ярость и праведное негодование черных лицом к лицу сталкиваются с идеологией превосходства белых. <…> Язык любви все еще позволяет черным братьям и сестрам признать, что таковы не все белые»[608]. Мюррей тоже не была исключением. Она также симпатизировала Коуну, хотя и выражала свою обеспокоенность тем, что его идеи ведут к углублению межрасовых противоречий, а не к примирению рас: «Эта новая расовая риторика напоминала этническую „линию партии“ и казалась мне совершенно бессмысленной. Мне было неуютно в любой неинклюзивной среде»[609]. Барбер, как и Мюррей, призывает признать, что существуют различные формы угнетения, а идентичность индивида состоит из различных элементов. Он стремится к тому, чтобы они привели к «слиянию», а не разделению. Барбер заключает: «Мы должны понять, как наши проблемы пересекаются во всеобъемлющей моральной программе, которая требует преобразования каждого»[610].
Краснобуквенный евангелизм
В конце 1970‐х годов евангелисты, разочаровавшись в администрации президента Джимми Картера, начали укреплять союз между евангельским христианством и Республиканской партией. Их лидеры, рассматривавшие политику как «поле битвы между светскими гуманистами и истинно верующими», объединились в «Религиозных правых», решив «превратить свое движение во влиятельный избирательный блок в рядах Великой старой партии[611]»[612]. Такие организации, как «Моральное большинство» Джерри Фалуэлла – старшего, сыграли существенную роль в избрании Рональда Рейгана в 1980 году. Несмотря на то что поправка к Конституции, запрещающая аборт, так и не была принята, а в 1981 году Рейган назначил в Верховный суд Сандру Дэй О’Коннор, выступавшую за право выбора женщины, они поддержали и его переизбрание[613]. «В 1984 году евангелисты