— мы начнём сначала, тебе ясно?
Он слушал каждое её слово очень внимательно, стараясь полностью вникнуть и понять суть, и это действительно было по нему видно. Но даже пускай это и так, но так быстро успокоиться, после всего произошедшего, попросту невозможно. Поэтому он всё равно продолжал хныкать и хлюпать, что явно сильно раздражало Мияко. Но, на удивление, она это стерпела. Видимо, понимая, что иначе он пока что не сможет.
— Сейчас мы тебя изобьём, а п…
— Зачем?! — перебил он её испугавшись, но после этого буквально стал меньше, поняв, что только что сделал.
И конечно же, Мияко не из тех, кто раскидывается словами…
Тряпка на лицо, вода и стоны — вот, что было в следующую минуту.
— Понял? — спросила Мияко, приподняв его голову.
Он в ответ судорожно закивал, и в это же время, что-то шепча. Скорее всего, извинения.
— Я не слышу!
— П-пофал! Пофал я, чефно…
«Уверен, будь у него развязаны руки, он бы ещё примирительно поднимал руки.»
— Теперь слушай. И если ещё хоть раз перебьешь, то, поверь, наказание последует куда хуже этого! — прошипела она ему в лицо. — Уяснил?
— Ф-фа… фа, — говорил он, попутно кивая головой.
— Так-то лучше, — выдохнула Мияко, ослабив хватку. — Сейчас мы тебя избиваем, ты отключаешься. После этого ты очнёшься уже либо в машине скорой помощи, либо сразу в больнице, в палате. Там тебя будут опрашивать родственники и, возможно, даже полиция. Скажешь, что из-за выговоров расстроился и пошёл гулять. Зашёл в какой-то район, и там на тебя напали. Лица нападавших ты не видел. Куда зашёл, и где тебя избивали — не помнишь. И вообще, ничего не помнишь и не знаешь, и хочешь, чтобы от тебя все отстали. О том, что произошло здесь, и вообще о том, что ты тут был — никому ни слова, а иначе — тебе же хуже будет, поверь. Если проговоришься или сделаешь что-то ни так, как я сказала — пострадаешь. Теперь тебе всё понятно?
После этих слов Харуцугу на несколько секунд задумался, после посмотрел на меня, на мою отрубленную руку, и только после этого посмотрел на Мияко и кивнул.
— Х-хорофо…
И услышав ответ, Мияко сразу же сильно ударила его об ванную. Этот удар был в разы сильнее прошлых, но при этом он был не настолько сильным, чтобы убить.
Глава 17
После удара Мияко Харуцугу сразу же потерял сознание.
— Ты не перегнула? — спросил я.
— А тебе всерьёз есть до этого дело? — спросила она, посмотрев на меня через своё плечо и не услышав ответа, сказала: — Я так и думала.
И после этих слов подошла к раковине и, включив воду, начала отмывать руки от крови из головы Харуцугу. На этот раз это длилось намного меньше времени, чем в прошлый раз, когда он плюнул ей в лицо. Примерно десяток секунд и она уже развернулась и направилась в сторону комнаты.
— Не иди за мной. Я за мешком, — раздражённо сказала она, даже не повернувшись.
«Мешок? Так она и его купила? Предусмотрительно.»
Мияко не соврала и, меньше, чем через минуту, вернулась в ванную с огромным мешком. Я же к этому моменту проверил полученные повреждения Харуцугу, и убедился, что они несерьёзные.
«Было бы слишком проблематично, если бы Мияко всё же перегнула и нанесла серьёзные повреждения. Всё-таки радует, что она вполне разумная, и понимает, когда можно давать волю эмоциям, а когда нет.»
Помимо мешка Мияко так же захватила с кухни ножик, которым сразу же и воспользовался, чтобы разрезать верёвки на Харуцугу и достать из под него стул. И если эти два действия были довольно простыми, то вот запихать его в мешок было проблематично.
Будь у меня вторая рука — было бы гораздо проще. К тому же, сильно мешало то, что он был в крови, и из ванной мы его не стали доставать именно по этой причине.
Мучались мы так минут десять с лишним, пока всё же не удалось его запихнуть в чёрный мешок полностью и закрыть его. Мешок, кстати говоря, водонепроницаемый. Так что кровь, что течёт из него, не будет капать из мешка, лишний раз доставляя проблемы.
И, к сожалению, на запихивание его в мешок проблемы не закончились.
После этого нам нужно было его как-то спустить вниз, и по наступлению темноты, оттащить от моего нового дома, дабы те, кто будут далее его тащить за деньги, не знали лишнюю информацию, которая может сыграть против меня.
Собственно говоря, его избиение мы тоже оставили до наступления темноты, чтобы побои были максимально свежие, и возможная медицинская экспертиза ничего не показала. И пускай вероятность того, что кто-то будет расследовать это дело — мала, ведь сам Харуцугу будет против этого, но даже так перестраховка не будет лишней.
Оттащив его на первый этаж, в кладовку, мы снова связали ему руки и ноги, не забыв засунуть тряпку в рот, на манер кляпа. И только после этого закрыли его пакет и вышли из кладовки, где сразу же выключили свет, направившись на второй этаж.
— Поможешь убраться? — спросил я, разглядывая воцарившейся на втором этаже кошмар.
— Без проблем, — ответила она и подошла к моей отрубленной руке, которую в следующий миг приподняла, взяв её примерно за запястье. — А то ты сам с трудом с этим справишься.
«С этим трудно поспорить.»
— Кстати, что с ней будешь делать? Просто в мешок выкинешь? — спрашивала она, тресся моей отрубленной рукой.
— Лучше закопаю во дворе. Меньше проблем будет. Камни Харуцугу тоже во двор. А всё остальное уже — на помойку.
— Ясно, — и встав на носочки, потянувшись, продолжила: — Ну что ж, тогда принимаемся за работу.
* * *
Заняла у нас уборка около двух часов, и к этому моменту как раз начало темнеть, как мы изначально и рассчитывали. Но вместе того, чтобы сразу браться за дело, мы решили подождать, пока стемнеет полностью. Плюс — мы оба устали, и было бы неплохо, если бы мы отдохнули.
Так мы и решили поступить, перебравшись на кухню с покупками, что я сделал, до всей этой заварухи, и тортом, что принесла Мияко.
Через некоторое время я налил нам обоим чай, а Мияко в это время отрезали куски торта.
— Ты