— Знаю, ты расстроена, но таким поведением ничего не изменишь.
— А что мне делать? У меня нет денег, и есть лишь одно занятие. Никаких собеседований и никаких звонков. Вот и все.
— Тогда у меня есть идея. Кое-что будет отвлекать тебя понемногу каждый день.
— Хм-м? И что же это? — спросила я.
— Почему бы тебе не начать подбирать мебель для дома?
Мои брови нахмурились.
— Разве мы не должны заняться этим вместе? Я жду этого с нетерпением.
Он кивнул.
— Мы можем поступить так: ты делаешь предварительную отборку, а в выходные мы едем вместе по магазинам. Деньги — не проблема, но теперь у нас четыре спальни и практически пять общих комнат.
Мои глаза округлились.
— О, мой бог. Я совсем забыла, что нам нужно обставить дом целиком.
Хмыкнув, Гэвин кивнул.
— Там много комнат. Посмотри фотографии в интернете, подумай, какую цветовую гамму хочешь изменить. Мы можем поменять все, что хочешь.
— Мне кажется, ты просто пытаешься меня занять.
— Что угодно, только бы ты была на позитиве и собранной, — произнес он, затем взял мою руку в свою, переплетая наши пальцы. — Думай о том, что у нас есть, а не о потерянном.
Он был прав, и эта идея казалась хорошей, учитывая, сколько всего надо было купить. В списке значилась не только мебель, но и убранство всего дома. В котором я буду жить с любимым мужчиной. Может быть, хоть один раз необязательно все делать самой. Ведь мы пара, партнеры.
— Еще кое-что… этот чемодан, там же не могли уместиться все твои вещи?
Он усмехнулся.
— Нет. Остальное на складе, ждет своего часа.
— Значит, у тебя есть мебель?
Он кивнул.
— Мой помощник в Нью-Йорке сфотографировал все еще до отправки. Я пришлю тебе фото. Я не привязан к тем вещам. Если тебе что-то понравится, то оставим. Если нет, то избавимся от вещей.
Я скромно улыбнулась. При мыслях о нашем доме у меня возникали одновременно чувства печали и счастья.
— Ты хочешь взять какую-нибудь здешнюю мебель в наш дом? — спросил он, похлопывая по дивану.
Мой взгляд прошелся по комнате. Вся мебель была куплена на барахолках на Фейсбуке и Крайглисте. Книжная полка была дешевой, полки прогнулись от веса моих книг. На диване лежало покрывало, и я даже не могла вспомнить расцветку самого дивана.
В столовой стоял простой рядовой стол с четырьмя стульями. В спальне располагалась дешевая кровать с обыкновенным матрасом из пены, чтобы мягко было спать, и дешевым каркасом.
Квартира представляла собой место для учебы и сна. Больше я ничем тут не занималась.
— Может, одну лампу, ну или две, и на этом все, — произнесла я. — О, и телевизор. — Это была моя единственная крупная покупка за последние несколько лет, кроме ноутбука. Пару лет назад я отслеживала акции на черных пятницах.
— Тогда нужно многое приобрести. Фотографируй, присылай мне фото того, что тебе нравится, и где ты это нашла.
Кивнув, в мыслях я начала составлять список.
— Так много всего… — Меня переполняло нетерпение, и на лице расплылась улыбка. — Давай сначала составим список. Вместе.
— Звучит отлично.
Я схватила одну из оставшихся тетрадок и ручку, и с Гэвином мы приступили к заданию. В конце концов, мы заказали еду, пока проходили по каждой комнате, обсуждая каждую необходимую деталь.
В конце концов, Гэвин вытащил меня из депрессии. Он был прав. Смотреть в будущее оказалось намного лучше, чем убиваться по прошлому.
Этаж 20
Гэвин
Успокаивать Эмму стало моей второй натурой. Я обнимал девушку, ее тело дрожало, а слезы текли по лицу. Потеря работы сильно ударила по ней. Пока она страдала, я кипел тихим гневом. Мои действия, моя привязанность создали ситуацию, которая стала основанием для ее увольнения.
Я пожертвовал работой девушки, чтобы заполучить ее, и ни за что не изменил бы своего поведения.
Но этот мужчина… Главный управляющий будет уволен в течение недели. Я удостоверюсь в этом. Мне хотелось вмазать ему по лицу. Врезать его во что-нибудь. Гнев поглотил меня, когда я увидел мужчину, увидел, как он с ней обращался. Мужчину, которого не видел ни разу за время проживания в отеле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Моя угроза не будет пустышкой и не будет забыта, несмотря на то что запись оказалась у меня. Мой приказ был исполнен, но исполнен не им, и я был намерен сдержать слово. Он не пришел отдать мне флешку. Я похвалил Мигеля, которого считал истинным старшим управляющим отеля, за его решения, но не мог простить того, что сделал Филлип.
Мы ездили по магазинам в субботу, запасаясь продуктами для Эммы на предстоящую неделю. Я запретил ей платить за что-либо. У нее оставалось мало денег, и это было меньшее, что я мог сделать.
Когда мы зашли в здание, ее соседка снизу стояла у двери. Она была постарше, на ней были бигуди, и одета была в нечто похожее на цирковой шатер. Крошечный тявкающий пес сидел у ее ног. Эта женщина уже преследовала меня, отчего мне только сильнее захотелось ее разозлить.
— Доброе утро, миссис Кэрроу, — произнесла Эмма, нацепив на лицо фальшивую улыбку. Она всегда старалась быть милой.
— Шлюха! — завопила старуха.
Я напрягся, сузив глаза. Эта женщина была невыносима.
Эмма остановилась на полушаге и повернулась к ней.
— Простите?
— Мужчины постоянно заходят и выходят из твоей квартиры, — прошипела она.
Что? По мне прошел холодок при этих словах, застыв в желудке.
— Думаю, Вам нужно посетить окулиста, миссис Кэрроу, потому что мужчина всегда один.
Я последовал за Эммой вверх по лестнице, но не мог избавиться от напавшего мрака. Больше всего в жизни я ненавидел сомнения.
— Аргх. Не могу поверить, что она это сказала. Она назвала меня шлюхой! — прошипела Эмма, ставя сумки на стол.
— Не переживай из-за нее, — произнес я, хотя напряжение не покидало. Я потер виски. Часть меня хотела спросить, о чем, черт возьми, болтала эта старуха. Другая же часть напомнила, что я доверяю Эмме.
— Гэвин? — Эмма подошла и провела руками по моим рукам и груди. — Что не так, дорогой?
Было тепло и спокойно, но что-то причиняло боль. Мои глаза открылись.
— Просто голова болит. Пойду прилягу.
— О, ладно. — Встав на носочки, она положила ладони на мои щеки, притягивая меня к себе, и прижалась губами к моему лбу. — Выздоравливай.
Кивнув, я направился в спальню и закрыл за собой дверь. Сняв свитер и скинув обувь, лег на кровать.
Я привык к старухе-соседке Эммы, но ее обвинения… Я знал, что это ложь, но что-то не давало мне покоя. Я разминал шею, пытаясь сбросить нарастающее напряжение.
Я сказал Эмме, что у меня болит голова, но сам смотрел в потолок, думая о ее словах. Та женщина была пожилой, не в своем уме, но лежал ли какой-то подтекст в ее словах? Эмма виделась с кем-то еще?
— Перестань быть смешным, — пожурил я себя.
Эмма никогда не давала мне повода подумать, что она не так же безумно счастлива, как и я, но все же… закрались сомнения. Когда моя бывшая жена изменяла мне, мы едва разговаривали. Это должно было стать первым фактором, указывающим, что что-то не так, но я позволил ей делать из меня дурака.
Эмме нравилось внимание, подарки, но она никогда о них не просила. Уравновешенная и скромная, она была полной противоположностью моей бывшей жене, любительнице высокого общества. Также Эмма была независимой — черта, которую я одновременно любил и ненавидел.
Я ужаснулся своей реакции.
Я любил Эмму. Я был счастлив с ней. Но правда заключалась в том, что я по-прежнему многого не знал о ней.
Наверное, странно говорить, что я не знаю ее и люблю в одном предложении, но в далеких уголках моего разума все равно жили сомнения.
А если она окажется похожа на Катрину? Когда я познакомился с бывшей женой, она была похожа на Эмму — сильная и независимая. Мне всегда приходилось напоминать себе об их различиях. Катрина всегда просила меня покупать ей подарки, а Эмма принимала подарки с искренним удивлением. Она никогда ничего не просила, кроме моего времени.