— Ты имеешь в виду, что на самом деле чувствуешь эмоции, которые они источают? Не просто видишь их?
— Ага, — сказала я, — а ты нет?
— Нет! Я могу видеть только их цвета. Должно быть, способность чувствовать эмоции ты унаследовала от матери.
— Оу.
Я не знала, что на это сказать.
— Подожди, — воскликнул он, и настораживающая тень улыбки тронула его губы.
— Значит ли это, что ты чувствуешь физическое желание, если кто-то рядом его испытывает?
— Нет, извращенец. Все не так — это больше похоже на неудовлетворенное сильное влечение к кому-либо. Это неудобно.
— Хм-м-м. Как жаль. Ладно, без обид, — сказал он, — но ты должна стать немного жестче. Для тебя же будет лучше, если ты будешь видеть демонов и знать, что они затевают.
Он был прав.
Я знала, что мне придется с этим столкнуться, но прямо сейчас я была сосредоточена на получении информации.
— Что именно делают демонические души? — спросила я.
— Они нашептывают не-очень-милые мелочи людям в уши.
Он вел машину одной рукой.
В свободной руке он отвлеченно вертел между пальцами ручку.
— Что ты имеешь в виду?
— Знаешь такой маленький голосок у тебя в голове? — спросил он. — Который людям нравится называть своей «совестью»? — я кивнула.
— На самом деле это послания, которые люди получают от своих ангелов-хранителей. Смотри… духи демонов нашептывают людям различные мысли, и эти демонические идеи борются в сознании человека с его собственными чувствами, а так же с сообщениями, которые посылают людям ангелы-хранители. Старое клише на счет черта на одном плече и ангела на другом не далеко от истины. Демон может нашептать девушке, что она некрасива и недостойна любви. Потом он уходит. Его работа сделана. Он направляется к следующей жертве. Ангел же этой девушки шепчет, что она красива и достойна, бла, бла, бла. Как ты думаешь, чему она поверит? Это было так несправедливо.
Я поспешила задать свои вопросы.
— Как часто демоны посещают людей?
— Зависит от необходимости. Раз в месяц. Раз в год. Для каждого человека по-разному.
— Почему им позволено это делать? — я не могла не почувствовать предательства по отношению к человечеству.
Я была потрясена пронизывающей остротой ответа Кайдена:
— Может потому, что Творец не такой хороший и любящий, как ты о Нем думаешь.
— Ты зол на Него? — я не была уверена, почему меня это удивило.
— Он никогда не оказывал мне никаких одолжений. Я был проклят с момента зачатия, и ты, возможно, тоже… С участием твоего ангела или без него.
— Что ты под этим подразумеваешь?
Он провел рукой по волосам и пристально посмотрел на дорогу.
— Я подразумеваю, что для Нефов нет искупления грехов. Это первый урок, который мы выучили во время тренировок. Мы отправимся в ад, так же как и наши отцы.
— Подожди.
Что? Должно быть он ошибся.
— Я не понимаю, как это может быть возможно, — возразила я. — Может быть, твой отец просто не хочет, чтобы тебя посещали возвышенные идеи не быть чудо-блудным мальчиком?
— Увидим, — произнес он. — Спроси своего отца, когда встретишься с ним.
Я попыталась сосредоточиться на пейзаже, а не на полнейшей путанице в голове. Но я даже не смогла себя заставить восхититься границей штата Техас. Все, о чем я могла думать, — это возможность быть приговоренной к аду.
Это не могло быть правдой. Я обязательно узнаю правду, хотя мне и не хотелось, чтобы источником моих знаний был демон, который подарил мне жизнь.
Я прислонилась к двери, потерявшись взглядом в бесконечных просторах дороги, и закрыла глаза.
Легкий толчок в руку заставил меня открыть затуманенные глаза и оглядеться вокруг.
Я выпрямилась и пригладила волосы назад, пока мой взгляд фокусировался. Казалось, мы затерялись среди безлюдных территорий. В милях от цивилизации.
— Извини, что разбудил, но мне надо заправиться.
Мы заправились в небольшом деревенском магазинчике, в котором ко всему прочему купили сандвичи, яблоки, напитки и дорожные печенья, сделанные женой владельца.
Кайден был покорен техасским выговором владельца. Он задал ему нелепое количество вопросов только для того, чтобы тот продолжал говорить.
Кайден даже попытался скопировать акцент несчастного, когда забрался в машину. Я смеялась во весь голос, пока он имитировал техасский протяжный говор.
— Он не говорил ничего подобного!
— Но я всегда хотел это произнести. Я люблю американцев. У тебя тоже есть легкий акцент, но, конечно, не столь безумный, как у него.
— Правда?
Он кивнул.
Кроме употребления время от времени общераспространенной фразы «вы все», я не думала, что говорю, как южанка, но, полагаю, человеку всегда сложно объективно судить о себе самом.
— Расскажи мне о тех местах, где ты жил.
Я повернулась к нему полу боком и развернула первый из его сандвичей. Обернув низ булочки салфеткой, я протянула его Кайдену.
— Спасибо.
Он откусил огромный кусок и начал говорить после того, как проглотил:
— Я родился в Лондоне. Моя мать умерла при рождении ребенка также, как все матери Нефелинов.
Он укусил еще раз, пока я размышляла.
— Я вырос, находясь то там то здесь, на островах Британии: Англия, Ирландия, Шотландия, Уэльс. Я провел какое-то количество времени во Франции, Италии и Южной Африке. В Штатах я нахожусь впервые. Вначале я был разочарован Атлантой — хотелось жить в Нью-Йорке — но потом этот город стал мне нравиться все больше.
Все касающееся Кайдена было волнующим и экзотичным. Для меня это путешествия являлось самым первым в жизни, а он успел уже так много повидать.
Я грызла яблоко, довольная тем, что оно было крепким, а не мягким.
— Какое из мест стало твоим любимым? — спросила я.
— Я никогда не был слишком привязан ни к одному из мест. Я полагаю, если бы такое место существовало, это было бы… здесь.
Я замерла в середине процесса, перестав жевать, и внимательно посмотрела на его лицо. Кайден не смотрел на меня. Он сжимал свою челюсть, будучи совершенно напряженным. Говорил ли он серьезно или дразнил меня? Я проглотила то, что успела откусить до его слов.
— «Полуостров» штата Техас? — уточнила я.
— Нет.
Он, казалось, подбирал каждое слово с тщательной осторожностью.
— Я имею в виду здесь, в машине. С тобой.
Покрывшись мурашками, я отвела от него взгляд и посмотрела на бежавшую впереди дорогу. Моя рука, державшая яблоко, упала на колени.
Он откашлялся и попытался объяснить:
— Я никогда и ни с кем не разговаривал подобным образом с тех пор, как приступил к работе. Я не разговаривал так, даже с теми четырьмя людьми, которых называю своими единственными друзьями. У тебя есть Пэтти и даже этот твой бойфренд. Так что, наш разговор с тобой для меня своего рода облегчение. Нечто вроде… приятного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});