— Это потому, что вы не закалены самой жизнью, — ответил Волгин. — Но вы ошибаетесь, если думаете, что меня не поразил ваш рассказ. Ваши слова меня глубоко взволновали, но за эти три часа я успокоился. Жизнь в моё время была суровой школой. Теперь, по-видимому, этого нет. Вам ничто не угрожает. Ничто не может изменить спокойного течения вашей жизни, я говорю о жизни человечества в целом, а не об отдельном человеке. Нужда, голод, болезни, война, внезапные смерти — всё, что веками терзало человечество, вам, вероятно, совершенно неизвестно.
— Вы правы и не правы, Дмитрий. Нам действительно не угрожает то, что вы сейчас перечислили. Но борьба с природой ещё далеко не окончена. Когда вы ознакомитесь с нашей жизнью, то увидите, что мы живём не так спокойно, как вам кажется после моего рассказа. Но наши заботы и тревоги совсем не те, что были у ваших современников.
— Это безусловно, — сказал Волгин, — и закономерно. Я хочу выйти отсюда и увидеть ваш мир. Надеюсь, что этот разговор вас успокоил и вы не будете больше терзать свою совесть. Десять лет своей жизни отдали вы, чтобы вернуть жизнь мне. Могу ли я не ценить этого?
Он протянул руку. Люций порывисто схватил её.
— Спасибо вам, Дмитрий! — сказал он. — Вы сняли с меня большую тяжесть. В течение столетий люди постепенно привыкли больше всего уважать человека и его свободную волю. Сознание, что мы распорядились вами без вашего согласия, угнетало меня, несмотря на решение, вынесенное Советом.
— Я понимаю. В моё время только у нас, в Советском Союзе, люди думали о других людях. Теперь это происходит по всей Земле. Так и должно было случиться, мы знали об этом ещё в двадцатом веке. Я счастлив, что история шла тем путём, в котором мы не сомневались. А после моей смерти были на Земле войны?
Люций улыбнулся. Он с радостью видел, что лицо Волгина несколько оживилось, утратив свою каменную неподвижность. Он ответил весёлым голосом:
— Вашим вопросам, Дмитрий, не будет конца. Так мы никогда не выйдем отсюда. Одевайтесь и покинем это помещение, которое вам так надоело. Вы всё узнаете постепенно, от людей, которые больше меня знают о том, что вас интересует. Любой учёный будет рад объяснить вам всё, что вы пожелаете. Всё человечество ждёт вас нетерпением. Вы самый известный человек на Земле.
Волгин невольно засмеялся. Слова Люция, к его удивлению доставили ему что-то вроде удовольствия.
«Интересно, — подумал он, — сохранилось ли у людей чувство тщеславия? Если судить по тому, что у них исчезли из обихода фамилии, то вряд ли».
Он стал быстро одеваться. Случайно его взгляд остановился на ясно видимом шраме с левой стороны груди. Шрам, которого раньше не было, давно интересовал его, но на вопрос об этом Люций ни разу не захотел ответить.
— Может быть, сейчас, — спросил Волгин, — вы объясните мне, откуда у меня этот шрам?
— Я уже говорил вам, что отвечу на любой вопрос, если только он в моей компетенции. Это след операции, но он скоро совсем исчезнет. Полтора года вы лежали без сердца, которое Ио реставрировал отдельно от остального тела.
Он сказал это спокойно, с таким выражением, как будто ничего особенного здесь не было, но Волгин почувствовал сильное волнение. Пропасть, отделявшая этот мир от его прежнего, предстала вдруг перед ним во всей своей необъятности.
«Мне надо привыкать к таким вещам, — подумал он. — То, что казалось немыслимым в двадцатом веке, теперь естественно. Подобные сюрпризы будут встречаться на каждом шагу».
Одевшись, Волгин посмотрел в зеркало, которое оказалось висящим возле его постели. Он остался доволен своей внешностью. Своеобразный костюм девятого века шёл ему. Только борода, выросшая за это время и сильно изменившая лицо, была ему неприятна.
— Я не хотел бы выходить отсюда в таком виде, — сказал он. — Нет ли у вас бритвы?
Люций протянул ему какой-то предмет, ничем не напоминавший бритву. Это была ручка, сделанная как будто из пластмассы. На её конце помещался маленький валик из того же материала.
— Что это такое? — спросил Волгин, с интересом рассматривая совершенно незнакомую ему вещь.
— То, что вы просили, — ответил Люций. — Бритва. Правда, у нас она носит другое название. Я специально запомнил слово «бритва», предвидя ваш вопрос.
— В наше время, — сказал Волгин, — такая вещь никак не называлась, потому что у нас таких не было. Наша бритва имела совершенно другой вид. Как же пользоваться этой?
— Проведите валиком по тем местам, где хотите удалить волосы.
— И только?.. — сказал Волгин.
Бритьё по способу восемьсот шестидесятого года Новой эры заняло не больше полминуты и очень ему понравилось. От прикосновения валика волосы исчезали, как по волшебству.
Закончив эту несложную операцию, Волгин внимательным взглядом осмотрел себя с головы до ног. Он понимал, что его появление привлечёт огромное внимание, и ему хотелось произвести на новое человечество по возможности хорошее впечатление. Он попросил у Люция гребень и был слегка разочарован, получив самый обыкновенный привычный предмет.
— Я уже думал, что вы дадите мне опять что-нибудь необычайное для меня, — улыбаясь сказал он. — Боюсь, Люций, что меня ждут слишком большие перемены. Даже обыкновенная бритва вызывает у меня изумление. Что же будет дальше?
— Вы быстро привыкнете. Если вы готовы, то идём.
Эти простые и естественные слова вызвали неожиданный эффект. Волгин внезапно почувствовал, что его охватил страх. Что ждёт его за этими стенами? Какой неведомый мир предстанет перед ним? Вместо того, чтобы идти за Люцием, он сел на постель.
— Подождите немного, — сказал он, — не знаю почему, но я боюсь выйти отсюда.
Люций положил руку ему на плечо.
— Это пройдёт, — сказал он ласково. — Я понимаю ваше состояние. Но сейчас вас не ждёт ничего необычного. Этот павильон был выстроен специально для вас, и место, где он находится, очень уединённо. Выйдя отсюда, вы увидите только сад и дом, в котором я сейчас живу. В них нет ничего примечательного. Из людей — Ио, которого вы знаете, моя дочь и больше никого. Всё это нами предвидено уже давно, и мы приняли все меры, чтобы облегчить вам переход из вашего мира в наш. Сегодня же я отвезу вас к моему отцу, а когда вы освоитесь, то увидите всё, что захотите увидеть.
— Я вам очень благодарен, — сказал Волгин, — за заботу обо мне. Но скажите, где находится это здание? В какой стране и части света?
— На острове Кипр, — ответил Люций.
— На Кипре? — удивился Волгин. — Но вы говорили, что я нахожусь в Советском Союзе?
— Тогда я не мог ответить иначе. Но я сказал правду. Любое место на Земле можно назвать бывшим Советским Союзом. Вас перевезли сюда три года назад. Раньше вы находились в нашей лаборатории, расположенной на территории бывшей России.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});