забота. Но ты и сам неплохо справляешься.
— Что мне совершенно не важно, так это то, скучают эти господа или нет. А вот образ жизни их весьма и весьма интересен. Только сведения из них хоть палкой выколачивай. Вот выращивают они ячмень, пальмы финиковые, опять же… а сколько времени надо, чтобы эдакую красоту организовать, не признаются. То ли здесь они годами здесь сидят, то ли и маги жизни среди них имеются. Попросил показать, как они воду ищут и к поверхности ее призывают — разволновались так, будто им что-то непристойное предложили… Надеюсь, хотя бы их Иль-Син окажется более разговорчив.
Главный лекарь кочевников — нестарый еще мужчина с небольшой светлой бородкой, заплетенной в замысловатый жгут, носил на лбу широкую полотняную повязку и длинные волосы убирал в тугой узел, дабы ни один волосок ни попал в снадобье. Беседа их с Целителем длилась не один час. Все, что касалось лекарств и ингредиентов, Иль-Син обсуждал охотно, показывал и редкие яды, добытые у
самых разных обитателей пустыни, и необычные пустынные растения, больше похожие на колючки, и о методике диагностики, которую узнал от деда, а тот — от своего деда, рассказывал вполне открыто. Да и, в целом, производил впечатление на редкость интеллигентного и просвещенного эльна. Но стоило сделать шаг чуть в сторону и спросить о значении тех же самых вышитых символов, — и все: он, как и остальные кочевники начинал глупо кланяться, а то и воздевать руки вверх, к величайшему неудовольствию своего коллеги.
От леди Мэб Аодхану время от времени прилетали вестники, судя по смешкам и покачиванию головы последнего, весьма вольного содержания.
— Чем так занята наша «дева-воительница»? — принялся за расспросы Альм, — и где она, кстати?
— На женской половине. Читает женщинам пустыни лекции о… всякой чепухе. Имеет феноменальный успех. Пишет, нам лучше пока туда не соваться…
— Ого, — впечатлился мальчишка, — лекции о свержении тиранов-мужчин, что ли?
— Нну, можно и так сказать, — загадочно протянул Целитель, и парнишка вконец развеселился.
— Печенкой чую, Владетель еще десять раз пожалеет, что вас сюда притащил.
Великомудрый пригласил приезжих под сень своего шатра, когда жара пошла на убыль. К этому времени Аодхан с Альмом вволю нагулялись, освежились и снова были полны жаждой деятельности.
Прислужники провели гостей под просторный купол, усадили на расшитые циновки вокруг красной скатерти, сплошь заставленной яствами. Светловолосые девушки с кувшинами в руках, разодетые по местной моде — в широкие штанишки и короткие кофточки тут же легкими гибкими движениями приблизились к гостям, наливая в их кубки неизвестный напиток, бросая на них любопытные взгляды и тоненько хихикая. Еще одна светловолосая в похожем же наряде уже восседала на циновках и на вошедших смотрела, слегка прикусив губу. Стайка «подавальщиц» тут же набежала к ней и принялась, смеясь, быстро-быстро что-то наговаривать, постреливая глазками в сторону приезжих.
— Ну и что это, Мэбхн? — наконец не выдержал Целитель. — Вы свергли Владетеля и устроили тут матриархат?
Девушки пришли от его слов в ужас и, захлопав голубыми глазами, уставились на Стражницу.
— Не пугай девчонок, — рассмеялась леди Мэб, — Великомудрый скоро будет. Здесь такое представление о гостеприимстве: сначала нужно дать время гостям оглядеться, расслабиться, поговорить друг с другом, а потом уже настает черед хозяина их беседой развлекать.
Альм, не терявший времени даром, уже вовсю ухмылялся и подмигивал подавальщицам, вызывая у тех новые приступы смешливости и румянец на щечках. На соседа мальчишки они поглядывали несколько боязливо, но тот их словно и не замечал вовсе: смотрел неотрывно и тягуче исключительно на гостью в голубом и, если судить по неуловимо меняющемуся выражению на лицах этих двоих, между ними происходил внутренний, неслышный остальным, разговор.
Спустя несколько минут установившееся было равновесие в шатре было нарушено появлением Владетеля с сопровождением.
Трое мужчин появились из-за плотной занавеси, отделявшей это помещение шатра от соседнего и заняли свои места на циновках по другую сторону скатерти. Тот, что сел во главе стола, очевидно, и был Великим Али-Раном: и манера держаться и внешний вид его отличались от остальных кочевников. Возраста Владетель был довольно почтенного, но от старости весьма далек. Держался величественно, обладал достаточно мягкими для кочевника чертами лица. Его волосы и тонкая длинная борода выкрашены были в золотисто-рыжий цвет, одежды же он предпочитал носил черные, густо расшитые шелком и серебром. Светлые, почти белесые глаза, смотрели из-под тяжелых век пристально, почти также обманчиво-расслабленно, как и у сидящего по его левую руку Ашт-Ара.
По правую руку Владетеля расположился сухощавый старец, одетый, как и второй советник, в красное с белым, с благообразной седой бородой и очень цепким взглядом на изборожденном морщинами лице.
— Мы рады приветствовать в своем шатре тебя, Айо-Дхан, тебя, дева-воительница и вашего юного друга. Будьте здесь гостями и да озарит Солнце ваш путь, — начал на правах хозяина Великомудрый. Его приятный голос журчал прохладным ручейком среди жаркого дня.
— Мы тоже все переполнены счастьем, — скороговоркой произнес Аодхан, заставив Али-Рана моргнуть, а Мэб украдкой закусить изнутри губу, дабы не расплыться в невежливой улыбке, — но очень бы хотелось знать, что же послужило этому причиной.
— Разделите с нами нашу пищу и насладитесь сполна вкусом и ароматом блюд, — все также неторопливо отвечал Владетель, — о делах же поговорим после.
— Да чтоб тебя виверны драли, — буркнул под нос и так измученный ожиданием Целитель, и тут же три пары глаз с подозрением уставились на него.
— Айо-Дхан пожелал вам новых… ранее не изведанных наслаждений, — широко улыбнувшись, «перевел» Альм.
— Их самых, — не слишком радостно подтвердил главный переговорщик.
Угол тонких губ Ашт-Ара странно дернулся, но он смолчал. Взгляды Али-Рана и старика потеплели, кажется, подобное пожелание пришлось им по вкусу.
— Мне передали, что за день вы успели осмотреть чуть ли ни все, что есть на оазисе, — начал неспешную беседу Владетель, едва гости наполнили свои тарелки, — и как вы находите наши края? — последний вопрос был задан тоном столь куртуазным, будто Владетель находился сейчас не в шатре кочевников, а на великосветском приеме.
— Чудесные края, Ваша Мудрость, — поспешила ответить Мэб, — здесь столько удивительных и необычных для нас вещей…
–.. о которых никто не может дать нам вразумительный ответ, — продолжил Аодхан, — да и народ здесь несколько… дерганый. Сказать толком ничего не могут, только кланяются.
— Они покорны воле Великого Али-Рана, — раздался сухой надтреснутый голос старца. Речь рыжеволосого ему явно пришлась не по душе.
— Разглашение важных сведений чужакам карается у нас смертью, — лакомясь сладким южным фруктом пояснил Великомудрый. — Перестраховываются и правильно делают.
Повисло напряженное молчание.
— Может, тогда