Попроси ее повторить то, о чем ей тогда говорили в доме с красной черепицей, — она в жизни не вспомнит. Но тогда ей все казалось таким логичным, правильным, более того, исполненным высшего смысла. Она могла дословно произнести речь, только что сказанную Учителем. Ей до сих пор непонятно, на чем играет Секта, как ей удается заворожить, опутать невидимыми сетями своих потенциальных жертв. Так Рейчел попала под влияние Секты.
Как-то раз она увидела то, чего видеть была не должна. У каждого этапа посвящения — свое время. Просто в один прекрасный день Рейчел заглянула не в ту комнатку, заблудившись в лабиринте здания с красной черепицей. Ее Учитель обрабатывал, другое слово подобрать сложно, одну из женщин, пришедших в Секту раньше, чем она, Рейчел. Он объяснял ей, что нужно сделать для того, чтобы стать жрицей. Оставить дом, семью, прекратить общение с родными. Внести в Сестринскую Обитель (так часто называла себя Секта) внушительную сумму денег. Будь Рейчел на том же этапе посвящения, она ничему бы уже не удивилась, но для нее время еще не приспело… Женщина внимала Учителю, жадно глотая каждое его слово. Она была согласна со всем… Рейчел украдкой прошмыгнула за штору, чтобы услышать больше. И услышала.
После того, как женщина, просвещенная Учителем, удалилась, в комнату вошел парень с глазами ангела. Точнее, эти глаза были когда-то похожи на ангельские. Но то, что светилось в них теперь… Рейчел не может передать это словами. Какое-то дьявольское ехидство и воистину человеческая жадность.
— Как она? — спросил парень Учителя.
— Ничего, можно оставить.
— Ты думаешь?
— Посмотри ей в глаза: овца — овцой. Она уже наша. Месяц посвящения, и она отдаст нам все деньги. Идеальный вариант: принесет кучу денег, да еще и будет служить как собачонка. Посвящение, как всегда, в скромном маленьком городке. Она выбрала Сточтаун. Вечно их тянет на родину… посвящаться.
— Ты уверен, что у нее нет там родных?
— Вроде нет. Да не переживай ты, она от всей этой клоунады млеет так, что никакие родные ей теперь не нужны.
— А что делать с той строптивой… Элис?
— Для начала просто пригрози. Может, удастся решить дело миром. А если нет — Исполнитель должен изобразить несчастный случай. Ты сам отлично с этим разберешься.
Рейчел застыла за шторкой: что это — сон или жуткая явь?
После этого она ушла из Секты, оставив в ней приличную сумму денег, — так велик был ее страх. Какое счастье, что она не успела пройти ту ступень посвящения, после которой уже не возвращаются. А главное, она всю жизнь будет благодарить Бога за то, что ее, дрожащую от страха, не обнаружили за шторкой в доме с красной черепицей.
Грэйс она предупредить не успела — слишком поздно узнала о том, во что ввязалась эта несчастная. Слишком поздно.
Млисс вышла из кафе разбитая и ужасно испуганная. Что же ты наделала, сестричка? Как теперь помочь тебе?
Надо возвращаться в Волтингтон. Их посвящают в маленьких городках, которые «жрицы» выбирают сами. Видимо, Грэйс выбрала Волтингтон, городок неподалеку от Ричмонда. Несмотря на запрет, она хотела увидеть Млисс, попрощаться с ней. Глаза Млисс заблестели от навернувшихся слез. Нет, сейчас не время плакать, нужно спасать сестру. Она найдет Грэйс во что бы то ни стало и поможет ей, даже если это будет стоить Млисс жизни.
И как только ее сестра могла решиться на такое? Чем эти люди, вербовщики и Учителя, забивают головы женщин? Как им это удается? Амата… Хорошо, что Млисс записала это слово на листок — не то непременно забыла бы от волнения. Амата — пароль членов Секты. Рейчел объяснила ей, что так нарекали в Древнем Риме девочек, становившихся жрицами богини Весты. Млисс никогда бы не подумала, что даже знание мифов можно использовать в корыстных целях. Безобидная богиня, хранительница домашнего очага, и жуткая Секта, обирающая доверчивых женщин… Поможет ли ей этот пароль, откроет ли он двери к пропавшей Грэйс?
Чувство тревоги неотступно преследовало Мелиссу с того момента, как та вышла из кафе. Жуткое ощущение — кажется, что любой твой шаг может стать последним. Наверное, это вызвано страхом за жизнь Грэйс. Надо постараться не думать об этом, не отчаиваться. Млисс должна приехать в Волтингтон решительной и уверенной в себе. В противном случае она ничего не добьется.
Как ей добраться до аэропорта? Млисс отерла капельки пота со лба. Жарко. Лучше всего пешком — часовая прогулка сейчас не играет решающей роли, зато перед полетом (при мысли о котором в душе Млисс все переворачивалось от страха) ей не придется трястись в каком-нибудь авто. Всего-то она боится: машин, самолетов, себя самой… А еще хочет помочь сестре… Да разве такая трусиха способна кому-нибудь помочь? Впервые Млисс возненавидела свои страхи. Если до этого они не мешали окружающим, то теперь от ее смелости зависит жизнь сестры. И Млисс не может позволить себе бояться чего-либо.
Она вышла к дороге, по которой, полусонная от успокоительных, шла из аэропорта к особняку Франческо. Пыльный сухой асфальт, редкие кустики на обочине, немногочисленные машины, пролетающие мимо и обдающие тяжелым запахом бензина. Млисс слегка замутило. Да, в Ричмонде воздух куда свежей.
Как Млисс не пыталась гнать прочь тревожные мысли, они не отступали. Могла ли Грэйс передумать и отказаться от посвящения? В этом случае, Исполнитель должен был в очередной раз сделать свою черную работу. В душу Млисс змеей скользнула холодная пустота. Нет, она знает, что ее сестра все еще жива. В таких случаях все-таки лучше верить в мистику, в родство душ, чувствующих друг друга на расстоянии. Так легче. Верить во что-то всегда легче, только Млисс это редко удавалось. Реалистка, а может даже, пессимистка, она всегда верила только в то, что видела. А видела мир она отнюдь не светлым и радостным. Где бы раздобыть розовые очки, которые позволяют глазам некоторых людей смотреть на жизнь, не пугаясь ее безобразия, а любуясь ее красотой? Как стать художником, закрасить серо-черную гамму, сделав ее пестрой и радующей глаз? Так, чтобы ни следа не осталось от прежних блеклых цветов?
На эти вопросы Млисс никогда не находила разумного ответа. Ей казалось, что от подобного взгляда на жизнь человек избавиться не может. Это тот крест, который придется тащить на себе всю жизнь, по всем дорогам, которые без него казались бы прекрасными тропинками в благоуханном лесу, а с ним видятся огромными, бесконечными пыльными автострадами.
Млисс оглянулась — много ли она прошла? Да, прилично. Еще полчаса — и она будет практически на месте. Вдалеке маячила фигура — Млисс не одинока в своей прогулке, кто-то, идущий позади, тоже решил пройтись пешком. Наверное, ловит машину. Только зачем? В городе можно было бы без проблем взять такси.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});