Читать интересную книгу Менты не ангелы но... - Данил Корецкий

— Вот видишь! Откуда они узнают, где прокололись?

Переговорив с Ефимовым, Черемхов решил не докладывать полученную информацию руководству. Они позвали с собой Звягинцева и Волина, под вымышленным предлогом получили оружие и с утра заняли места, рассредоточившись на площади вокруг часовой мастерской.

Место было оживленным: остановка нескольких автобусных маршрутов, много магазинчиков и лотков, в стороне раскинулся импровизированный рынок. Вокруг бурлила толпа: не обремененные заботами люди покупали пирожки, шаурму, толпились вокруг коммерческих киосков, заходили в пивную «Добрый Эль». Четыре пары глаз внимательно сканировали лица и фигуры.

Те, кого они ждали, появились около двенадцати. Два человека средних лет, в длинных мятых плащах. Они действительно были похожи на фотороботы «Налетчиков», но не индивидуальными признаками, а теми усредненными чертами, которые свойственны всем уголовникам. Резкие развязные движения, настороженные взгляды, типичные криминальные физиономии. Похоже, гастролеры.

Обойдя памятник, «гастролеры» вошли в павильон игровой лотереи, под которую были замаскированы запрещенные игральные автоматы, «крышуемые» кем-то из городского руководства. Момент выпадал удачный, и с разных сторон к павильону направились четыре фигуры в штатской одежде. Обнажив оружие, они зашли почти сразу после подозреваемых, которые ожидали администратора у лотерейных автоматов, подозрительно напоминающих обычных «одноруких бандитов».

— Милиция, стоять на месте! — закричал Ефимов.

Один из «гастролеров» дернулся было, но Толян умело сбил его с ног и больно упер ствол в затылок.

— Лежать, застрелю!

Второй, оценив обстановку, сразу поднял руки.

На них надели наручники и завели в кабинет к так и не вышедшему администратору, который со страхом посмотрел на незваных гостей. Его попросили выйти и вывернули карманы «гастролеров». На столе появилась приличная горка ювелирных изделий и пачка стодолларовых купюр. Оружия не было, если не считать ножа с выпрыгивающим клинком.

— Слышь, начальник, давай по-хорошему договоримся! — обратился к Ефимову первый задержанный. У него было мужественное лицо, короткий прямой нос и шрам в углу жестко сжатого рта. Он походил на актера Лино Вентура. — Забирайте все это барахло, и расходимся!

Второй задержанный был худощав, с треугольным лицом и крючковатым носом. Он молчал и, затаив дыхание, ждал ответа милиционера.

Толян, не обращая внимания, перебирал украшения, сверяясь с перечнем драгоценностей, похищенных при нападениях на квартиры. Пока ничего не совпадало. Черемхов тоже держал в руках ориентировку и выполнял аналогичную работу.

— Это чистые побрякушки, — поняв, в чем дело, криво усмехнулся первый задержанный. — С катрана. Выиграли, а зачем они нам? Деньги нужны. Вот и продаем.

— Помолчи, — процедил Толян.

Через несколько минут все украшения были осмотрены. Объявленных в розыск среди них не было.

Ефимов и Черемхов переглянулись. Действительно чистые. Дело принимало другой оборот.

— Сами откуда? — спросил Толян у «Лино Вентуры».

— Приехали недавно с Украины. Из Донецка. На работу хотим устраиваться. Только чтобы башляли прилично.

— Вижу, вижу, вы еще те работнички! — усмехнулся Толян. — Я, между прочим, тоже хочу, чтоб прилично платили.

— Этого хватит? — человек со шрамом кивнул на ценности и деньги.

Толян подумал, выждал томительную паузу и медленно кивнул:

— Ладно, на первый раз так и договоримся. Карточные игры запрещены, выигрыш подлежит конфискации. Но чтобы больше я вас никогда не видел!

Он кивнул Черемхову:

— Сними с них наручники!

А Звягинцеву приказал:

— Сложи все в пакет, потом разберемся.

Через минуту задержанные исчезли. Ефимов взвесил пакет на руке, заглянул внутрь. И удовлетворенно кивнул.

— Поехали ко мне, на опорный, поделим. Только мы не крысы, надо шефу долю выделить. Вот эту брошь, гля какая!

Он достал золотую жар-птицу с рубиновыми глазами и изумрудным хвостом.

— Класс?

— Да, красивая!

У всех было хорошее настроение, только Звягинцев спросил:

— А вдруг они причастны к делу «Налетчиков»? Зря мы их так отпустили…

— Да брось! — Толян махнул рукой. — Ни одна из этих цацек по разбоям «Налетчиков» не проходит. И сами они на фотороботы не похожи. Приметы тоже не совпадают. Шрам, например, всегда в глаза бросается, а его никто не назвал!

Лицо Звягинцева выражало сильные сомнения, но Толян не обращал на это внимания.

— Это, конечно, тоже какие-то ханыги, но всех ханыг не арестуешь! Помнишь, что наш ветеран, Зеленин, говорил? В тюрьму нужно сажать только того, кого нельзя оставлять на свободе. А не всех, кого можно посадить. У нас и так за решеткой мест не хватает…

Сергей подумал, что все перечисленное вовсе не исключает принадлежности задержанных к разыскиваемой банде. Но возражать не стал.

— Только это…

Толян сдвинул фуражку на затылок.

— Сбывать цацки надо очень осторожно… Кто знает, откуда они на катране оказались…

И Звягинцев понял, что старшего участкового тоже мучают сомнения, хотя виду он и не показывает.

— Сергей, ты соображаешь, что делаешь? — Видин строго смотрел на подчиненного. — Разве можно лишать людей последнего куска хлеба?

— Кого это я хлеба лишаю? — не понял Звягинцев. Он не знал, чем обусловлен внезапный вызов к начальнику.

— Особенно последнего куска?

Подполковник потряс листом бумаги.

— Магомеда с ипподромного рынка. Вот он какую телегу накатал. Хорошо она ко мне попала. Я регистрировать не стал, но в другой раз он куда угодно напишет!

— Да что он напишет, он вообще писать не умеет. Это их один негодяй подбивает. Правозащитник…

— Не важно. Этот Магомед только приехал, еще торговать не начал, ничего не продал, денег не заработал, а ты ему выкатил десять тысяч и три мешка овощей! Вот это и значит — забрать последний кусок хлеба!

— Ну да, заберешь у них! Пусть не прибедняется, не строит сироту казанскую… У него и деньги есть, и хлеб, и мясо, и водка. Все есть!

— Ты меня не перебивай, — свел брови Видин. — Не тебе решать, последний это у них кусок или нет. Ты у них не покупаешь, ты у них забираешь… Разницу чувствуешь?

Участковый опустил голову. Раз шеф так настроен, лучше не лезть на рожон.

— Запомни, не надо перегибать палку и создавать проблемы. А то знаешь, как бывает: одна жалоба, вторая, третья, потом куда-то достучится, и закрутилось колесо! УСБ, уголовное дело, расследование… Сам недавно в суде был…

— Да, лучше туда не попадать…

— Вот и хорошо, что ты это понял. Значит, Магомеда надо из врага сделать своим другом.

— Это как?

— Его племянник, Гуссейн Аликперов, задержан миграционной службой. Я уже позвонил их начальнику, договорился, чтобы его отпустили. А подать это надо, как твою заслугу. Заберешь племянника, отдашь Магомеду, вот уже и обида забыта, да он еще и у тебя в долгу.

Звягинцев улыбнулся. Все-таки голова у Водяного здорово работает!

— Хорошо, сделаю.

— Но чтобы и нам польза была, ты этого племянника на чувстве благодарности сделай своим информатором. Будет у тебя на рынке доверенное лицо, будешь в курсе всех их дел. И в отчетности лишнюю палку поставим.

Через час Сергей приехал в опорный пункт вместе с Гуссейном. Это был совсем молодой парнишка — лет девятнадцати-двадцати. Матовая кожа, влажные, черные, как маслины, глаза, густые волосы, крупный орлиный нос. Он был очень рад и не скрывал этого.

— Думал, домой отправят! А там что делать? На хорошую работу без больших денег не устроиться, на плохой не заработаешь. Вот к дяде приехал и сразу попал в облаву…

— Это не облава, а рейд, — поправил Звягинцев. — Облав уже с войны не было. Садись на диванчик, отдыхай.

Сам он сел на стул напротив, так что возвышался над ним, а следовательно, как прочел когда-то в затрепанной книжке «Тактика допроса», имел психологическое и тактическое преимущество.

— Как дальше жить думаешь, Гуссейн?

— Дяде помогать буду. Деньги зарабатывать. Маме посылать надо, она одна двух братьев воспитывает.

— Так тебе вначале надо разрешение получить на работу и проживание. Иначе опять попадешься и депортируют в двадцать четыре часа!

Гуссейн посмотрел ему прямо в глаза.

— Другие же не попадаются. Вы мне один раз помогли, я отблагодарю. Чтобы и дальше помогали. Только дайте время денег заработать.

Звягинцев изобразил на лице разочарование и вздохнул.

— Разве все измеряется деньгами, Гуссейн? Есть ведь еще и дружба, и человеческие отношения, и сотрудничество…

— Какое сотрудничество? — насторожился Гуссейн, сразу выделив главное слово.

— Простое. Будешь держать меня в курсе — что там на рынке происходит. Может, бандиты наезжают, может, краденое предлагают… А я тебя поддержу в случае чего…