Мне не понравилась Славкина многозначительность, его прокурорский тон. Тема, выдвинутая для обсуждения, отвращала не меньше. Все что-то от меня требуют, а я никому ничего не должна.
- Всё-таки, что у тебя с ним было?
- Специально для тугих на ухо повторяю: ни-че-го! И потом, ты почему со мной так разговариваешь? - я подобралась, приготовилась к очередной добротной ссоре. Вот что умею, то умею, не отнять.
- А как с тобой разговаривать? - Славка отважно бросился в атаку. - Если Логинов на тебя наезжает, ты скрипишь зубами, но слушаешься. Вывод? Наезд - самый правильный метод.
- Логинов по делу наезжает, поэтому я его слушаюсь, а не потому, что он наезжает, - отбрила Славку.
- Или дело в Серёге? - Славка предпочёл не услышать мой аргумент. - Если у вас с ним что-то было, то я тебе всё прощаю, но требую...
- Что-что? - ощетинилась я моментально.
- Требую, чтобы ничего подобного больше не повторялось, - слегка таки струхнув от моего тона, закончил Воронин.
И это Славка? Тот самый Воронин, с которым мы в детском саду лепили из песка куличики и закапывали в землю "секреты" - фантики от конфет, цветочные головки, бусинки под кусками бутылочного стекла. В первом классе собирали марки и открытки, в пятом тайком ездили в центр для изучения родного города, в седьмом учились курить за гаражами. Это мой лучший друг? Ну и ну! Может ли быть другом парень, хамски предъявляющий на девушку свои, ничем не обоснованные, права? Хотелось бы знать, кто ему позволил?!
- Повтори, что ты сказал?!
- Что слышала. Ты должна прекратить шашни с Логиновым, иначе я за себя не ручаюсь. И замуж после школы не возьму.
- Да кто тебе сказал, - рассвирепела я, - что я пойду за тебя замуж?
- А куда тебе теперь деться? - нагло заулыбался Воронин. - От позора, как правило, только замужество спасает.
- От какого такого позора? - у меня уже чесались кулаки.
- Обычного, бабьего. Я твоему Логинову всё рассказал.
- Что ты ему набрехал? - закрыла глаза, стиснула зубы, подавляя острейшую потребность вцепиться Славке в рожу. Быть оклеветанной перед Серёжкой не хотела ни за что на свете, даже если он не далеко ушёл от Воронина. Перевела дух, посчитала до пяти, открыла глаза.
- Что я твой фактический муж, что никому тебя не уступлю, - самодовольно перечислял Славка, откровенно любуясь бурей чувств, разгулявшейся на моей физиономии, - что у нас скоро будет бэби.
Его фантастическое сочинение, конечно, не могло заставить меня пойти за него замуж. Не при царе Горохе живём. Вокруг полно матерей-одиночек, а худая молва на вороте не виснет. Но Логинов! Здесь у Воронина расчёт точный. Он вовсе не в жёны меня хотел, с Логиновым разлучить.
- Подлец! - меня затрясло как в лихорадке, от пяток до макушки. - Вон отсюда!
- Тоша!
- Я тебе покажу "Тоша"! Я тебя собственными руками удавлю! Гад! Клеветник! Мерзавец! - я швырнула в него его роскошными сигаретами, он увернулся, быстро отступил в прихожую, спешно одевался. - И не появляйся здесь больше никогда, свинья номенклатурная!
Воронин в панике оставил поле боя, то есть мою квартиру, забыв на столе зажигалку, которую я пожалела в него швырять, "Ронсон" как никак... Позже передам с кем-нибудь. Или в школе верну, отболею, выйду и верну. Нет, ну какая дрянь из Воронина выросла! И зачем ему всё это надо? Может, он меня любит? Не верится почему-то.
Ещё через неделю, заполненную моральными терзаниями и ненадолго подскочившей температурой, я впервые выползла на улицу, минут пятнадцать подышать чистым воздухом. Хотя, мне бы газом подышать... газом предпочтительней.
Погода стояла чудесная, словно на дворе не середина марта, а разгар апреля. Небо синее, солнце ясное. В воздухе ощутимо пахло весной. Снег таял, превращаясь в ручьи и лужи. Гортанно-громко переговаривались голуби возле луж, осторожно пробуя клювами коричневую, с радужными бензиновыми разводами, воду. От слабости и свежего воздуха у меня подгибались ноги. Не пойти ли на любимую лавочку, не погулять ли сидя? Пошла. Растирала лицо, почему-то зверски чесался нос. Как на зло, по дороге встретила Логинова с Шалимовым. Правда, на некотором расстоянии. Оба весело помахали рукой.
- Привет, - закричал мне Сергей. Я покивала, дожидаясь, когда они пройдут мимо.
- Поздравляю! - снова закричал Логинов, остановившись. - Воронин меня просветил. Ты великолепная актриса. Тебе надо идти в театральный. Жаль, мужик твой не отпустит.
- Кричи громче, - напрягла голосовые связки и я. - Тебя ещё не весь район слышал!
- Лжёшь ты великолепно!
Лгу? Я лгу? Ах, ты...
- Дурак! - закричала я что есть силы, забыв про данное маме обещание вдыхать воздух осторожно. - И ты ему поверил? Мне не поверил, а ему да? Ну и чёрт с тобой!
Развернулась и пошла к дому, насколько могла быстро, держа спину, насколько могла прямо, голову - насколько могла высоко. Всё равно прогулка испорчена. Злые слёзы брызнули из глаз. Полиняли вокруг мартовские краски, стихли звуки, весенний воздух перестал дурманить мозги. Того и гляди расплачусь водопадом. Нет, ну что за наказание на мою голову - Логинов?! За какие грехи господь меня им обременил? Эй, там, в небесной канцелярии, честное слово даю: исправлюсь! Не буду курить и драться, ссориться и чрезмерно любопытничать, экспериментировать и влипать в глупые истории, стану образцово-показательной девочкой, гордостью родителей и школы, только не надо больше испытывать мои душевные силы Логиновым!
Пуще всего грызла обида. Как Серёжка, зная меня и не зная Воронина, мог ему поверить? Разве я хоть раз соврала Логинову? Почему люди легко и просто верят посторонним, отказывая в доверии близким? Допустим, придёт Воронин к моим родителям, наплетёт невесть чего, и они ему поверят, начнут меня допрашивать, перепроверять. Одного моего слова им будет недостаточно. Не, ну, я, конечно, влипала в разные дурацкие истории, но ведь никогда не обманывала, не врала. Ладно, родителям простительно, они меня знают плохо, им некогда со мной заниматься, надо на жизнь зарабатывать. Но Логинов?! Лучше Серёги меня никто не знал. Частенько он предугадывал мои слова или действия. Все удивлялись. Он меня чувствовал, что ли. И как прикажете жить после такого? Один дядя Коля у меня остался...
Я разгуливала по квартире, терзала нос, который продолжал зверски чесаться, и думала, думала. Чуть мозги не свихнула.
Сама я кому-нибудь верю? Не слишком. Родителям, дяде Коле, Логинову, некоторым учителям. И всё. Так у меня опыт - "сплошной позитив". За пределами дома постоянно приходилось сталкиваться с ложью, предательством, элементарной житейской злостью, бездушием и эгоизмом. Но в близких-то я не сомневаюсь! Сболтни мне тот же Логинов любую чепуху, перепроверять не побегу. Не имею дурной привычки ставить под сомнение слова и поступки дорогих мне людей. Могу не согласиться, побунтовать. Только это уже из другой оперы.