слаб и очень восприимчив к боли. Егор освободил Маринину руку и, подняв с пола, на котором она сидела, вынес в коридор.
— Все, детка, все кончилось, мы едем домой.
В коридоре, уложив на пол обитателей борделя, стояли охранники Наковальни во главе с Севой. При виде хозяйки он опустил глаза и пробормотал:
— Марина Викторовна, мы виноваты…
— Отстань, не до тебя! — оборвал Егор. — Успеешь покаяться еще! Заканчивайте здесь, и уезжаем!
Коваль прекрасно знала, чем именно заканчиваются подобные «рейды», поэтому попросила Стаса:
— Девчонок не трогайте, им тут и без вас досталось.
— Девок на улицу! — распорядился тут же Стас. — Уходите, Марина Викторовна.
— Стас, разнесите здесь все, на хрен! — неожиданно для всех приказала Марина, и Егор недовольно поморщился:
— Зачем?
— Помогу ментам немного. Уж не знаю, эту ли точку они хотели закрыть, искать мне некогда, но пусть одной меньше будет.
— Макар тебе не спустит.
Коваль вздернула бровь и посмотрела на мужа так, словно он сморозил какую-то глупость:
— А я что — напишу мелом на обоях, что я это сделала?
— Думаешь, он не поймет? Или ему не доложат, что ты здесь была? Опять считаешь кого-то дурнее себя! — предостерег Малыш, но она только поморщилась и ничего не ответила.
Разумеется, Макар все поймет, разумеется, побежит к «смотрящему» жаловаться и требовать разбора. Но Коваль слишком много услышала в этом месте за проведенные здесь дни, чтобы уйти просто так, не хлопнув дверью.
Ее бойцы вывели на улицу пятерых девчонок, что-то сказали им, и те шустро бросились врассыпную, хотя куда им было идти? Наверняка ни паспортов, ни денег, ни родных в городе. Не исключено, что через пару дней кто-то из них окажется в точно таком же притоне, только в другом районе, и будет продолжать заниматься прежним ремеслом. Но — каждому свое, как говорится. Шанс им дан, а уж как им воспользоваться — личное дело каждого.
Егор понес жену в машину, завернув в свою дубленку, сел в салон «Хаммера», не выпуская любимую ношу из рук.
— Егор, — попросила она дрогнувшим голосом. — Сигарету…
— Да, детка, сейчас. — Он стукнул в перегородку, и Юрка, опустив ее, подал пачку «Вог».
Коваль с наслаждением закурила, даже голова немного закружилась после почти недельного перерыва. Егор все гладил ее по голове, по плечам, намотал на палец прядь волос, как любил раньше, слегка потянул на себя.
— Господи, как же ты меня напугала! Я ведь решил, что это Бес устроил, кинулся к нему, а он и сам в шоке: я, говорит, в «Новостях» услышал, сразу подумал, что на меня попрут, а я, мол, не при делах.
Гриша Бес, «смотрящий» региона, был способен за деньги на любую пакость, однако с Мариной его связывали почти родственные отношения и общие знакомые. У Коваль сначала тоже возникла мысль о том, что это Бес похитил ее, чтобы выжать деньги из Егора, однако, взвесив и обдумав все, она все-таки отказалась от этой версии.
— Что еще в «Новостях» сказали? — глухо спросила она, боясь задать мучивший вопрос и беря еще одну сигарету.
— С Хохлом вышло нехорошо — он ранен, но его в больницу забрали, с охраной из УВД. Возле него нашли пистолет и два женских трупа — продавщицы из бутика, обе наповал, в голову. Да и у него самого два пулевых в грудь и в плечо.
— Так он что — до сих пор в больнице?! — заорала Коваль. — Как ты мог?! Почему ты ничего не сделал?!
— Погоди, не кричи! Петрович был у него — он сам просил суету не наводить. Не может простить себе, что тебя не уберег.
— Что за бред?! Я жива, со мной все в полном порядке! Как ты мог оставить раненого человека? Ведь праздники, в больнице никому дела нет до больного под охраной!
— Детка, я сволочь, конечно, но ведь не такая же, — тихо ответил Егор, глядя ей в глаза. — Я сделал все, что от меня зависело, но он сам так решил.
— В больницу! — приказала Марина, отвернувшись от него.
— Марина, возьми себя в руки! На дворе ночь, тебя никто туда не пустит. Завтра с утра можешь ехать, куда захочешь, но сегодня — домой! — отрезал Малыш. — Тебе нужно отдохнуть. И все — кончай базар! Домой, я сказал!
— Хорошо. Но завтра…
— Да, дорогая, завтра вместе с Петровичем поедешь к своему упертому Хохлу, может, тебя он послушает.
Возражать дальше смысла не было — Коваль достаточно хорошо знала своего мужа, чтобы продолжать бесполезную беседу. Домой так домой.
По дороге Егор рассказал, что Бес активно включился в поиски, его люди перерыли все на свете, но до притона Вагифа не добрались, просто потому, что хитрый сутенер не впускал к себе непроверенных людей, только свою постоянную клиентуру. Когда же в офис Егору привезли кассету, Гришка моментально сообразил, что последует за этим — и оно, естественно, последовало. Шантаж. Бес предложил свою помощь, но Егор отверг ее и согласился не моргнув глазом заплатить людям Вагифа за жену двести тысяч долларов.
— Сдурел совсем! — возмутилась она. — Сильно богатый стал, здорово поднялся? Двести штук грин — за что?!
— Закрой рот немедленно! — вдруг рявкнул Егор, и Марина осеклась. — Даже если они запросили бы миллион — я отдал бы, не задумываясь ни секунды! Для меня нет никого дороже тебя!
— Это точно! — ехидно заметила Коваль, взглянув на него из-под упавшей на глаза челки. — Двести штук! Ты извращенец, Малыш.
— Стерва, — констатировал муж, обнимая ее. — Зачем ты про деньги говоришь? Лучше скажи, с тобой-то все в порядке?
— В целом — да, только бок побаливает — этот дебил-охранник меня ножкой от стула отоварил в первый же день. Никак не отвыкну дерзить без повода, сколько раз прилетало мне за это, и все равно, — пожаловалась она, пряча лицо на груди Егора и вдыхая знакомый запах.
— Детка моя бедная, сколько же всего ты вынесла в своей жизни, — вздохнул он, прижимаясь губами к ее макушке.
— Как ты там говорил — такая жизнь, да? Ну, вот такая она у меня, жизнь эта. И еще — завтра пошлю своих к Макару.
— С чего? — удивленно спросил муж.
— А с того! — И она рассказала все, что услышала от Радика и Кастета. — Теперь понимаешь?
— Теперь понимаю.
Малышев хорошо знал жену. Еще никому не удавалось остаться безнаказанным за причиненные ей неудобства.
* * *
Дома Малыш сошел с ума — сам приготовил джакузи с пенкой, сам купал жену, получая, кажется, удовольствие еще большее, чем она. Усадив в