- Поэта каждый может обидеть, - горько отозвался из корзины джинн.
Тарег и Меамори одинаково закатили глаза, безнадежно покачав головами.
- Скорее, черная меланхолия должна одолевать меня, - принялся подначивать джинна нерегиль. - Мое войско уменьшается, вражеское растет в числе, халиф меня ненавидит, полководцы строят мне козни - что еще нужно для черной меланхолии?
- Не поеду, - донеслось из корзины.
- Завтра тоже весь день пролежишь? На седло не возьму - и не проси. Свалишься под копыта - лишишься и этого облика, будешь только тень по дневному времени отбрасывать.
Джинн приподнялся и устало положил маленький подбородок на плетеный край. Испустил вздох.
Меамори сел на корточки и сказал:
- Ну а как насчет истории?
- Какой? - лениво насторожил уши Имруулькайс.
- Называется - "Месть Акимити".
- А кто это?
- Чтобы узнать, нужно поехать со мной - история длинная.
- А про что? - один зеленый глаз приоткрылся чуть больше, чем другой.
- Про страшную, страшную месть, - завлекающе прошептал Меамори.
- А у вас в Ауранне есть истории не про страшную месть? - фыркнул нерегиль. - Сколько ни слышал - всё про месть да про нападение демонов на дворец. Причем тоже из мести.
- А что такого? Чем тебе не история? - принялся бурно вылезать из корзины джинн.
- Я хочу историю с хорошим концом, - строго сказал Тарег. - Чтобы не "сменила она цветастые рукава парадных одежд на черную рясу и ушла монахиней на Золотую гору", а "жили они долго и счастливо"! И "дети их, многочисленные и дружные, жили по соседству и радовали родителей!"
- Ну-ууу, это в веках не остается! - пренебрежительно отмахнулся Меамори.
- Что-то я не уверен, что это очень здорово - остаться в веках, - пробормотал себе под нос нерегиль.
- Ну ладно, ладно, уговорили... - промурчал джинн, сладко перекатывая спинку. - Бери меня на руки, но-Нейи. И смотри, рассказывай по порядку и долго!
- Конечно-конечно, - отозвался аураннец, прижимая к груди вспрыгнувшего ему на руки кота.
Тарег тихо сказал:
- Да пребудет с тобой удача, но-Нейи.
- И с тобой, князь.
С этими словами Меамори повернулся и, поглаживая спину Имруулькайса, скрылся в кромешной темноте глухого предрассветного часа.
Айн Дакар, рассвет четвертого дня битвы
Джинн осторожно свесил голову поверх нижней перекладины перил:
- Ого...
- Впечатляет, правда? - отозвался Меамори.
Внизу приглашающе темнел провал - бездонный, с гладкими серо-белыми полосатыми стенами, обточенными дождевой водой и столетиями. Широченная щель постепенно сужалась и подворачивалась, пряча дно под нависающим каменным изгибом стены.
На мост втащили тяжелое от кольчуги тело - спешили, не до чужих доспехов было. Примерившись, отчаялись пропихнуть под перилами и принялись переваливать поверх деревянных поручней.
Трепеща белыми рукавами, труп мгновенно канул в провал. Откуда-то снизу послышался слабый звук удара железа о камень - звякнуло, мелко зашуршала осыпь.
- Стойте! Куда вы меня тащите!
Цепко придерживая бедуина за локти, воины выволокли Абу Джуайля на мост:
- Господин! Господин! Тарик обещал мне награду! Куда вы меня тащите! Господин!
- Не кричи так... - поморщился Меамори.
Вытащил из рукава звенящий мешочек и бросил его перед собой:
- На, вот твои двести дирхам.
Бедуина отпустили, и он, бормоча благословения и еще какую-то чепуху, пополз по доскам настила за кошельком. Прихватил, долго мял в ладонях и все приговаривал и благодарил за щедрость.
Брезгливо скривившись, аураннец махнул через перила моста: давайте, мол, убирайте его отсюда.
- Эй! Эй! Что вы делаете! Что вы делаете! Господин! О щедрый великодушный господин! Вы же обещали меня наградить!
- Разве ты не получил свои двести монет? - фыркнул Меамори.
И нетерпеливо махнул снова.
Сообразивший что его ждет бедуин завизжал, сопротивляясь и цепляясь одной рукой за перила - вторая почему-то накрепко сжимала кошелек:
- Будьте вы прокляты! Вы меня обманули!
- Ничего подобного! - искренне обиделся аураннец. - Князь обещал тебе двести дирхемов. Сохранить тебе жизнь ты не просил, а мы не обещали!
- Аааааа!.. - загуляло эхом между каменными стенами.
Удар - крик оборвался. Шшуууххх... Посыпались мелкие камушки.
На мост выволакивали еще тела.
- Ну как тебе лагерь? - поднимая на руки джинна, заговощически поинтересовался Меамори.
И подул на черную короткую шерсть между ушей кота. Шерстины прилегли в стороны, показывая тоненькую полоску светлой кожи.
- Хе-хе, - пробормотал джинн, сильно упираясь аураннцу в локоть передними лапами. - Что-то там не так уж много народу, у этих огней.
По-утреннему серая долина курилась дымками над догорающими искрами костров. Человек бы решил, что перед ним раскинуло лагерь несметное войско.
- Старая, как мир, хитрость, - усмехнулся Меамори. - Разведи больше огней, чтобы все думали, что у тебя больше людей.
И развернулся к широкой панораме плато, еще затянутого утренней дымкой.
От моста вади аль-Руккад забирал правее, ширясь и скалясь изломанными голыми внутренностями.
На юге равнина словно бы трескалась - повторяя линию горизонта, насколько хватало глаз, тянулась через нее, извиваясь обрывами, длинная полоса ущелья. В обморочной глубине перспективы размеры вади скрадывались, но аураннец знал - вади аль-Невед распахивается едва ли не на полкуруха. И глубиной оно в той стороне не менее пятисот локтей.
По правую руку изломанные линии слоистых скал обоих ущелий сползались в широченное устье огромного, издалека безобидно выглядевшего каньона. Вади аль-Руккад и вади аль-Невед объединялись в колоссальную обрывистую долину реки - но из-за глубины ущелья не видно было ленты воды на дне.
- Он хочет загнать их на плато, - понимающе пробормотал джинн. - В угол между двумя вади.
- Да, - улыбнулся утреннему бризу Меамори. - А если они захотят отступить через мост, мы встретим их в Айн Дакаре.
Порывы ветра донесли до них отрывочные крики и прерывистый бой барабанов. На востоке, за темнеющим оврагом Вади Аллан, поднимались клубы пыли. Ярчающий свет утра окрашивал серое в золотистое, крохотными яркими точками мелькали в дымчатой дали знамена полков.
- Похоже, началось, - мурлыкнул джинн.
Над левым карматским флагом клубилось громадное облако. В нем угадывались крохотные, как муравьи, серые тени - много теней. Расстояние путало зрение, муравьиная река казалась обманчиво медленной. На самом деле, в туче пыли с грохотом мчалась конная лава.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});