Царство холодного мертвого камня – и среди него одинокая фигурка человека. Такого родного и дорогого ее сердцу.
Человек пришел сюда по доброй воле. Он пришел, потому что его ведет судьба, Предопределение, которому нельзя противостоять и с которым нельзя спорить. И потому человек не видит и не понимает, куда он попал. В противном случае он никогда не вошел бы в эту башню ужаса, в это обиталище тьмы и холода. Надо его предупредить. Надо сказать ему, куда он пришел. Иначе может случиться несчастье. Но как до него докричаться, если он забрался уже так высоко?
– Не ходи! Не ходи, вернись!
Человек не слышит. Он идет вверх по винтовой лестнице, обвивающей башню, будто змея. Что-то зовет его оттуда, из-за облаков. Надо бежать за ним, но только ноги почему-то стали такими тяжелыми; они прирастают к камню ступеней, сами превращаются в камень, и оттого тяжелый холод входит в сердце и спазмом сдавливает горло, не давая крикнуть, не позволяя предупредить…
– Вернись! Я тебя прошу, не ходи туда! Там… там…
Ноги скользят по скользким плитам, пол уходит из-под ног. Тело больше не чувствует опоры – и падает в пропасть. Последний вопль звучит в ушах, и Липка даже не осознает того, что кошмар закончился, и она проснулась.
За окном светало. В комнате и в постели она была одна. Хейдин ушел еще до рассвета.
Всадников было десять. Если бы Хейдин встретил среди мирных полей Лаэды отряд монголов, которых видел на Руси, то удивился бы меньше. Всадники – смуглые, чернобородые, роскошно экипированные и вооруженные до зубов, – были орибанцами. До сих пор Хейдин считал, что орибанцы служат по найму только в личной гвардии императора Лаэды. Это и удивило Хейдина. Если эти чужеземные воины служат графу ди Хаверену, то этот господин и впрямь личность необыкновенная. Не у всякого провинциального лорда хватит средств, чтобы содержать такую роскошную охрану.
Между тем командир орибанцев сделал Хейдину знак остановиться.
– Кто ты, воин? – спросил он.
– Человек, – ответил Хейдин, которому не понравились высокомерный вид и тон орибанца. – Не вижу причины отвечать на твои расспросы. Может, объяснишь, почему я должен назваться?
– Ты едешь в замок, – сказал орибанец. – Это причина.
– Да, я еду в замок. Мне нужно встретиться с графом Леем ди Хавереном. Ты служишь ему?
– Это неважно. Зачем ты едешь к графу?
– Об этом я скажу самому графу при встрече.
– Ты неучтив, – ответил орибанец. Всадники начали объезжать Хейдина, заключая его в кольцо. Ортландец только хмыкнул.
– Я еду к графу потому, что так требует мой долг, – сказал он. – Если хочешь, можешь не пускать меня в замок. Только я не уверен, что граф тебя за это наградит.
– Я задал тебе вопрос, но ты на него не ответил. Кто ты?
– Я Хейдин ди Варс ле-Монкрайт. Спорю на золотой дракиан, что мое имя тебе ни о чем не говорит.
– Ошибаешься, воин, – к великому удивлению Хейдина, орибанец склонил голову в почтительном поклоне. – Я послан встретить тебя и проводить в замок.
– Но откуда граф узнал о моем приезде?
– Граф знает многое, если не все. Я – Фаммуз, сотник на службе его светлости. От имени его светлости приветствую тебя в его землях.
– Благодарю, – Хейдин сбросил с головы капюшон плаща и тоже учтиво кивнул. – Очень любезно со стороны графа так заботиться о бедном путнике.
Фаммуз посмотрел на ортландца с таким недоумением, что Хейдин понял – орибанский воин считает его чуть ли не переодетым принцем. Видимо, граф в самом деле его ждет, и Зарята не без причины велел ему ехать в Корделис. Но в чем причина такого внимания и такого интереса?
– Граф ждет нас, – сообщил Фаммуз. – Следуй за нами.
Хейдин подчинился. Орибанцы выстроились в колонну, в центре которой оказались ортландец и сотник. Хейдин с интересом рассматривал орибанцев; смуглые, чернобородые, с золотыми ожерельями на шее, в чешуйчатых бронзовых панцирях и круглых шлемах без забрала, они даже внешне казались похожими, как братья. А еще у них были великолепные кони: покрытые попонами из тигровых и барсовых шкур, под дорогими седлами, увешанные золотыми и серебряными бляхами, цепями и бубенцами, будто наложницы из орибанского сераля, и почти все вороные – только Фаммуз ехал на рыжем жеребце. Хейдин усмехнулся, подумав, как орибанцы должны воспринимать его неказистого монгольского конька под старым потертым седлом и в простой сбруе. В их понимании на таких вот лошадях должны ездить только холопы. Фаммуз будто угадал его мысли.
– Где ты достал такого коня, тарсар-дан?[3] – спросил он. – Верно, твой конь пал, и ты купил этого мерина у крестьян!
– Ты почти угадал, благородный Фаммуз, – Хейдин решил не вдаваться в объяснения. – Почти так все и случилось.
– Клянусь Хаалевом! – воскликнул орибанец. – Такой благородный человек мог бы выбрать коня поприличнее.
– Ты же понимаешь, благородный Фаммуз, что привлекать внимание своих врагов я не хочу, – сказал Хейдин; уж коль скоро орибанец принимает его за знатного вельможу, не стоит его разубеждать. – Дорогой конь у простого путника может вызвать подозрения. Особенно, когда ты путешествуешь один.
– Все верно, тарсар-дан, я об этом не подумал. Прости своего слугу.
Хейдин милостиво кивнул, а сам подумал, что его хитрость удалась. Он неспроста сказал, что путешествует в одиночку. Очень подозрительно, что о его приезде каким-то образом знают, больше того – встречают его с таким почетом. Фаммуз ничего не говорит о его спутниках. Значит ли это, что про Ратислава и Руменику граф ди Хаверен не знает? Или он просто ничего не сказал своему наемнику-орибанцу?
Замок Корделис оказался именно таким, каким и представлял его Хейдин – добротной каменной крепостью, жилищем опытного воина. Правда, проехав в ворота Корделиса, Хейдин оказался на настоящем торжище – во дворе замка десятки крестьян, расположившись у своих подвод и волокуш, торговали мясом, зеленью, мукой и выпечкой, живым скотом и птицей. Вдоль крепостной стены прилепились лавки ремесленников, а еще дальше Хейдин заметил вывеску питейного дома – народу у его дверей было особенно много. Следуя за Фаммузом, ортландец проехал через рынок и оказался у внутренней стены, более низкой и менее мощной, чем внешняя, – ее охраняли лаэданцы, пешие арбалетчики в шишаках и зеленых с черным камзолах. Над воротами внутренней стены Хейдин заметил штандарты, похоже, принадлежавшие дому ди Хаверенов – черно-зеленые полотнища с изображением руки, держащей меч. Они въехали в ворота и оказались прямо на мощеном плацу перед трехэтажным зданием весьма изысканной архитектуры, за которым поднималась черная громада донжона, опоясанная несколькими ярусами боевых балконов. Возле здания уже ожидали грумы, готовые принять лошадей. Следуя примеру орибанцев, Хейдин спешился и передал своего коня мальчику-груму. Фаммуз жестом пригласил его следовать за собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});