— Профитроли? — спросила она с интересом и наклонилась, чтобы посмотреть на них. Ее глаза расширились. — Это ты сделал?
— Конечно, — сказал он с весельем.
«Я никогда не ела свежеприготовленные профитроли, — призналась она. — У меня были замороженные, которые продаются в бакалейных магазинах Канады, но…
— Гадость, — заверил он ее, кладя два кусочка на маленькую тарелку и предлагая ей. — Эти будут намного лучше.
Сарита слегка улыбнулась его хвастовству, взяв тарелку и вилку. Она отрезала кусочек профитролей с мороженым и сунула его себе в рот, пока Домициан наливал ей стакан муската, прежде чем отодвинуть простыню и наклониться, чтобы поставить бутылку с вином на прикроватный столик.
«Ммммммм».
Домициан позволил простыне упасть на место и повернулся, чтобы улыбнуться Сарите, когда она за стонала от вкуса профитроля. «Вкусно?»
Сарита кивнула и сглотнула. «О, да. Божественно, — заверила она его. — Ты Бог.
— Рад это слышать, — торжественно сказал Домициан и заметил момент, когда она поняла, что сказала, по тому, как она замерла, а потом покраснела от смущения. Когда Сарита продолжила, сделав глоток вина, Домициан вздохнул про себя и взял свою тарелку, чтобы поесть.
Женщина еще не смирилась с тем, что они спутники жизни, и он знал, что не должен ее торопить, но ничего не мог с собой поделать. Он ждал более двух тысяч лет, чтобы найти свою спутницу жизни. Пятнадцать лет назад он нашел ее, но заставил себя ждать, пока она вырастет и станет самостоятельной женщиной. План состоял в том, чтобы подождать, пока она проработает пару лет по выбранной профессии, а затем найти ее и ухаживать за ней, но Дресслер своими действиями все перечеркнул. Тем не менее, по его мнению, Домициан был невероятно терпелив. Однако, похоже, ему придется еще немного потерпеть. Он мог это сделать. Нельзя прожить так долго, не научившись терпению. Но это не значит, что ему это нравится.
Взглянув на Сариту, он заметил напряженное выражение ее лица и внутренне вздохнул. Женщина была закрыта, как черепаха в своем панцире. Ему нужно было немного открыть ее, прежде чем она увидит открывающиеся перед ней возможности. Проглотив кусок профитроля, он сказал: «Расскажи мне о себе».
Сарита удивленно посмотрела на него, а затем выгнула бровь. — Я думаю, что частный детектив рассказал тебе все, что нужно.
Домициан покачал головой. «Это были просто факты, написанные на чистой белой бумаге. Я хочу знать больше, чем факты. Я хочу узнать тебя, — твердо сказал он. «Я хочу увидеть прошлое твоими глазами. И настоящее тоже. Я хочу узнать твои мечты, твои желания, твое сердце. Я хочу узнать настоящую Сариту, а не факты ее биографии».
Сарита какое-то время смотрела на него широко раскрытыми глазами, а затем опустила голову и посмотрела на тающее и вытекающее из профитролей мороженое. Она молчала так долго, что он начал думать, что она вообще не ответит, но потом она сказала: «До тринадцати лет у меня было вполне нормальное детство».
Домициан медленно выдохнул, только тогда осознав, что затаил дыхание, не будучи уверенным, что она ответит на его просьбу.
Сарита пожала плечами. «Счастливые любящие родители, хорошая учеба, много друзей и дедушка, который меня избаловал и которого я обожала. а потом мою мать похитили».
Она откусила кусочек профитроля и мороженого, прожевала и проглотила, а затем выпила глоток вина, прежде чем добавить: «Хотя, я полагаю, это тоже было вполне нормально, если подумать. Похищение людей в Венесуэле — практически национальное развлечение, и в моей школе были пара детей, которые знали кого-то, кого похитили».
Домициан кивнул. В Венесуэле свирепствовали похищения людей. Похищали всех, и богатых, и представителей среднего класса, и даже бедняков. На самом деле это было настолько обычным явлением, что люди начали разбиваться на группы и откладывать деньги, чтобы расплатиться с похитителями и вернуть близких.
«Мой отец очень любил мою мать и делал все, что ему говорили похитители. В полицию он не обращался, никому ничего не говорил, а сам собрал требуемые деньги и отправился в назначенное ему место встречи. Он ожидал, что моя мать будет там и ее обменяют на деньги, но ему сказали, что так не пойдет. Что, как только они уйдут в безопасное место и будут уверены, что полиция не ждет их где-то там, чтобы напасть на них, они отпустят мою мать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но они ее вернули, — тихо сказал Домициан, сожалея, что заставил ее вновь пережить эту часть ее жизни.
— О, да, — заверила она его, а затем с горечью добавила, — по кускам.
Домициан поморщился. Похищение произошло за три месяца до того, как он встретил Сариту и узнал, что не может ее читать. Детектив, которого он нанял, упомянул в своем первом отчете, что ее мать умерла в результате неудачного похищения, и из-за этого ее отец вывозил ее из страны, но не сообщил подробностей. Домициана не волновали потробности.
— Мне очень жаль, — мягко сказал он.
Сарита кивнула в ответ на его слова и снова посмотрела на свою тарелку, зачерпнув еще кусочек профитроля. Сглотнув, она сказала: «После смерти моей матери мой отец боялся, что со мной может случиться то же самое, и решил, что должен вывезти меня из Венесуэлы. Здесь он работал в Королевском банке Канады. Он был помощником менеджера в их филиале в Каракасе и с помощью менеджера банка смог получить перевод в филиал в Канаде». Выражение ее лица стало задумчивым. «Я думаю, что банк помог ускорить оформление документов, необходимых для нашего переезда. Тем не менее, казалось, что это заняло какое-то время, я думаю, несколько месяцев».
Она помолчала, очевидно, пытаясь вспомнить, а затем пожала плечами. «В любом случае, мы отправились в Канаду. Мы поселились в маленьком городке к югу от Торонто, откуда моему отцу было легко добраться до своего нового банка. К счастью, было лето, и школы еще не было. Ну, для всех остальных, — добавила она с иронией. «Мой отец хотел, чтобы я быстро влилась, как только начнется школа, и он хотел, чтобы я могла защитить себя, поэтому он записал меня на занятия боевыми искусствами два раза в неделю, а затем нанял учителя, чтобы обучить меня английскому языку. В то лето я изучала английский по восемь часов каждый день. Это был английский, английский, английский с редкими вечерними перерывами на боевые искусства».
— Твой отец нашел учителя, готового работать семь дней в неделю? — спросил он с весельем.
«О нет, учитель учил меня только в будние дни, мой отец учил меня по субботам и воскресеньям. и обычно пара часов по будням после работы. Вся моя жизнь была сплошным английским. К началу занятий в школе меня до смерти тошнило от сокращений и порядка прилагательных и существительных». Она закатила глаза, потом вздохнула и пожала плечами. «Но я знала достаточно, чтобы пойти в обычную школу».
— Ты пошла в старшую школу в тринадцать? он спросил.
— Четырнадцать, — поправила она. «Мой день рождения-"
— Седьмого июля, — закончил за нее Домициан, кивнув. «Да. К началу учебного года тебе было уже четырнадцать.
— Верно, — медленно сказала она, глядя ему в глаза. — Твой частник сказал тебе дату моего рождения.
— Да, — просто сказал он.
— Хм, — пробормотала она, а затем продолжила, — в любом случае после этого моя жизнь снова стала нормальной. Танцы в старшей школе, походы в торговый центр с друзьями, вечеринки в кустиках, создание…
— Извини, — прервал он. «Вечеринки в кустиках? Это что?»
Сарита пожала плечами. «Именно так, как это звучит, вечеринки в кустиках».
Домициан поджал губы, а затем сказал: — Это будет очень маленькая вечеринка.
«Черт возьми, нет, тонны детей приходили. Как я уже сказала, это был небольшой городок. Делать особо было нечего, если не ездить в город, а первые два года старшей школы никто никуда не ездил. Но даже после того, как мне и моим друзьям исполнилось шестнадцать и мы получили права, никто из наших родителей не позволял брать семейную машину для поездок. Я не думаю, что кто-то действительно это делал. Старшие дети тоже были на вечеринках в кустиках».