имеются, — парировал выпад Сергей, — просто помогите с оформлением лицензии на разработку месторождения и заключением договора с городской золотоприёмной кассой.
— Взятку хотите дать? — посуровел губернатор. — Не берём!
— Зачем? — искренне удивился Сергей. — Ведь моя идея — отчислять в резервный фонд. А чтобы середнячкам было комфортно вести бизнес, представляется целесообразным не изымать с них налоги, пока не пошла прибыль, обеспечить, так сказать, каникулы, а то вязнут они в кредитах и волнуют уже заботы не о деле, а о выживании.
— Они и так прибыль в ноль сводят, — показал свою осведомлённость в экономике предприятий губернатор.
— А вот выявление таких недоразумений — это уже забота проверяющих органов, — пожал плечами Сергей.
Губернатор посмотрел на часы и пообещал изучить предложения, а при положительном решении передать секретарю.
Выждав день, Сергей позвонил в приёмную, секретарь сообщила, что на его заявление наложена положительная резолюция, а завизированные распоряжения уже переданы руководителям соответствующих отделов. В канцелярии ему выдали копии и сказали, что губернатор на выезде.
На оформление лицензии и договора с золотоприёмной кассой ушло две недели.
«А ещё говорят, что загад не бывает богат, — вспомнил пословицу Сергей, — не верит народ нашим чиновникам, а я верю».
Под приятно успокаивающий гул двигателей самолёта Сергей, проанализировав минувшие события, пришёл к выводу, что пострадавшие артельщики, чтобы избежать сложностей с регистрацией лицензии, разрабатывали россыпь нелегально, а от крышевавшего их и прилюдно униженного Профессора можно ожидать только одного — мести.
Рудник
Настя позвонила Сергею весной:
— Узнал? Не забыл?
— Хороших друзей не забывают, с ними можно хоть год не видеться, а они, как прежде, отзывчивы и верны. Ты из таких… Но это так — ремарка, лучше расскажи, как у вас дела.
— Налаживаются, в реабилитационном центре начали использовать наш аппарат для восстановления движений у постинсультных больных. А у тебя?
— Что у меня — особенно хвалиться нечем, правда, в хорошую погоду подсуетился — баню сложил, а так кабинетная жвачка, геолог в Москве, словно кот на привязи.
— Потому и звоню, чтоб у тебя челюсти не свело, помнишь, обещала с девушкой познакомить?.. Нетривиальной…
— Забавно, — оживился Серей, — и когда?
— Завтра, в одиннадцать, у входа в парк «Сокольники», узнаешь по чёрной шляпке под мужскую и ридикюлю на ремешке через плечо.
Сергей пришёл заранее. Был тёплый майский день, солнце янтарными брызгами пробивалось сквозь хризолитовую листву… В глубине аллеи появилась девушка, приблизилась: среднего роста, крепкая, в коротком чёрном платье с яркими крупными цветами, приподняла шляпку и улыбнулась.
«Неужели мне?» — подумал Сергей.
— Вам, вам, — подтвердила незнакомка, — вы так пристально всматривались в гуляющих… и одиноки… а золотой перстень с нефритовым драконом развеял последние сомнения — это вы.
— Тогда познакомимся?
— Конечно. Дарья Александровна.
— Какое мощное сочетание имён — оба воители.
— Это отец постарался, хотел, чтобы я побеждала во всём.
— У меня проще: Сергей Михайлович.
— Я представляла вас юношей, а вы — мужчина.
— Стараюсь, — отшутился Сергей.
— Это — не катастрофа и даже не беда, — поддержала его тон Даша, — был бы человек хороший.
— Это уж для кого как, — развеселился Сергей и показал внутрь парка, — там выставка «Удивительное в камне». Заглянем?
— Мне интересно всё, — согласилась Даша.
Они переступили порог… — их обступили кристаллы строгих форм, необычных цветов и причудливого блеска. Оказавшись в родной стихии, Сергей, словно взлетел, преобразился и начал говорить красивыми словами.
— Вот полихромный турмалин, он кичится, что, выбившись из грязи, выглядит почти по-царски: статен, одет в розовый камзол, голову венчает зелёная, как изумруд, шапка.
А это — коричневый цитрин, он постоянно недоволен тем, что тёмен, завидуя своим лимонно-жёлтым братьям.
— Разве он человек, — удивилась Даша, — ведь у него нет души.
— Зато у меня есть, — возразил Сергей, — смотрю на минералы — и на душе теплеет, забываю о всём плохом, — взглянул на девушку и продолжил уже с меньшим подъёмом: — Вот голубой топаз, он твёрд и поддаётся мастерству лишь опытного ювелира.
Кукольно-кричащий минерал назвали малахит, им восхищалась наша знать, в Зимнем дворце изделиями из него наполнен зал.
А эти пронзительно-синие кристаллы — аметисты, пойдём к жеоде — подземному дворцу, где они росли. Загляни внутрь. Как они сверкают!..
Даша молчала. Сергей посмотрел на неё и спросил упавшим голосом:
— Разве ты не хочешь жить в сказочных чертогах?
— Пожалуй, нет, в них скучно, мне по душе движение.
— Движуха — это всё, — вмиг перестроился Сергей, — рванём в район моего детства.
Даша кивнула, соглашаясь. Он выбежал из парка и остановил такси.
Проскочили Садовое кольцо, притормозили на Зубовской площади, не спеша свернули на Большую Пироговскую, из машины вышли на нечётной стороне, напротив шестиэтажного дома. Сергей изобразил гида:
— В этом полуподвале, в съёмной трёхкомнатной квартире, Михаил Афанасьевич Булгаков создал замечательный роман «Мастер и Маргарита». — Сергей виновато опустил глаза. — Это я потом узнал, что он здесь жил, а так проходил мимо, не обращая внимания: невзрачный дом, обычный для окраин. — Посмотрел на Дашу: — Ты читала?
— Да, — подтвердила она без особого восторга.
— А юмор? Юмор впечатлил? — спросил Сергей, уже не надеясь, что девушка разделит его чувства.
— Конечно, — оживилась Даша, — особенно понравилось, когда героиня оседлала борова, как представила, — сразу на душе потеплело.
— Хоть что-то, — обиделся за Мастера Сергей, но всё же решил продолжить экскурсию. Машину остановил в начале улицы Бурденко, пояснил, что раньше её именовали Долгий переулок, и показал на угловой дом.
— Его построил Василий Васильевич Кандинский для получения дохода от сдачи квартир внаём; на последнем этаже оборудовал мастерскую, её соединил с башенкой на крыше, из которой открывался прекрасный вид на Кремль. — Заметив, что Даша внимательно следит за рассказом, Сергей воодушевился: — Василий Васильевич — зачинатель абстрактной живописи, искусства, где цветные пятна, мазки и линии действуют на мозг, как музыка, без всяких реалистических ухищрений.
— Я понимаю, о чём ты говоришь, — поддержала его порыв девушка, — альбом с репродукциями его картин у меня на видном месте. — Ненадолго замолчала, словно прислушиваясь к своим мыслям, и тихо продолжила: — Его творчество — это путь от ярких реалистических пейзажей к сюжетам бестелесных красок и композициям геометрических фигур.
— Ух ты, — изумлённо выдохнул Сергей, — какая общность!
Даша разубеждать не стала…
Она рассматривала мемориальную доску, когда у него вкрадчиво тренькнул мобильник. Послышался голос запыхавшегося Николая:
— Мы с Кузьмичом открылись! Наше кафе, как я задумал, в русском стиле. Сейчас начнётся презентация. Сергей Михайлович, поспешайте.
— Я с девушкой.
— Тем лучше! Наконец-то образумились.
— Коля! Не торопи судьбу, — пресёк возможные пожелания Сергей.
Таксист, надеясь на хороший бонус, домчал, словно в машине отсутствовали тормоза. Остановил так