Читать интересную книгу Демонология Древнего Китая - Ян де Гроот

В конце годов Юйпин (294) вновь царили смуты и кровопролитие. У ворот слышались тяжелые вздохи, а на улицах — плач; Чаншань вновь преподнесла дань, птиц выпустили на волю, и они улетели» («Ши и цзи», гл. 9).

Казалось бы, превратиться в демона-оборотня может каждая птица, ведь каждое живое существо, по китайским поверьям, обладает душой, однако лишь весьма ограниченный ряд представителей пернатых присутствует в китайской демонологии. Один из них — петух. Автор, живший в пятом столетии, свидетельствует: «В области Дайцзюнь был павильон, в котором постоянно появлялись призраки, проделкам которых никак не удавалось положить конец. Как-то вечером к павильону отправились студенты, люди, молодые и сильные, с намерением провести там ночь. Привратник всячески отговаривал их, но студенты заявили: "Мы сейчас быстро разгоним этих призраков". И остались на ночлег. Когда они ужинали, прямо перед ними вдруг появилась рука, игравшая на флейте с пятью отверстиями. Студенты засмеялись. "Как ты можешь зажимать отверстия флейты по всей длине с одной рукой? — сказали они призраку. — Давай-ка мы тебе поиграем". Но призрак возразил: "Вы полагаете, что у меня недостаточно пальцев?" И вытянул вперед другую руку, на которой было несколько раз по десять пальцев. Тут студенты решили, что час пробил: они выхватили мечи и стали наносить удары по руке. Призрак оказался старым петухом» («Ю мин лу»).

В 614 году произошел следующий случай. «Некто Ван Цзи, счастливый обладатель волшебного зеркала, отправился в Бянь, что в области Сун (пров. Хэнань). У хозяина дома, где он остановился, по имени Чжан Ци, была дочь, страдавшая от болезни. Каждый день с наступлением ночи она так горестно плакала, что не было сил выносить ее рыдания. Цзи спросил хозяина, что случилось с его дочерью, и тот ответил, что девушка болеет уже больше года: днем она спокойна, но как только приходит ночь, она плачет. Цзи остался в доме Чжана на ночь, и как только услышал крики девушки, вытащил свое зеркало и направил его на нее. "Тот, что с гребнем, убит", — воскликнула она. Под ее кроватью лежал большой мертвый петух. Это была птица хозяина, жившая у него уже семь или восемь лет»[56]. «Ян из Циньюаня (пров. Шэньси) занимал пост помощника командующего гарнизоном провинции. Перед западной стеной его дома был открытый участок земли. Как-то утром он отправился на службу и еще не вернулся домой, когда его семья за обедом вдруг увидела гуся с фальшивыми бумажными деньгами на спине, который проковылял через ворота и направился прямиком в комнату, обращенную к западной стене. "Неужели этот гусь явился из храма божества?" — в удивлении воскликнули члены семьи и приказали слугам прогнать его. Но слуги, войдя в комнату, увидели в ней только старика с парой пучков волос на голове и сединой на висках. Вся семья до одного человека в ужасе бежала прочь. В это время домой вернулся Ян и, узнав о том, что произошло, схватил палку и напал на призрака, но призрак так умело изворачивался, то исчезая в одном углу комнаты, то появляясь в другом, что попасть по нему никак не удавалось. Вне себя от ярости Ян вскричал: "Я вернусь после обеда и убью тебя". На что призрак сделал шаг вперед и ответил с поклоном: "Да будет так".

У Яна было двое дочерей. Старшая отправилась на кухню, чтобы нарезать мяса и приготовить отцу обед, но когда она положила мясо на камень для резки, оно внезапно исчезло. Прямо с ножом в руке она побежала к отцу и рассказала ему о случившемся, но тут из-под камня вылезла большая рука, покрытая черной шерстью, и чей-то голос произнес: "Режь, пожалуйста". Девушка бросилась сломя голову из кухни и бежала до тех пор, пока не лишилась чувств; потом она заболела. Младшая дочь хотела было взять соль из большого кувшина, но из него выпрыгнула большая обезьяна и взгромоздилась девушке на плечи. Девушка ринулась прочь, но только в главном зале дома смогла сбросить ее с себя. Младшую дочь тоже поразил недуг.

Тогда позвали колдуна-у; он воздвиг алтарь, чтобы излечить дочерей, но призрак тоже соорудил алтарь и исполнил ритуал, который оказался более сильным. Ни один другой колдун-у ничего не мог поделать с призраком; более того, каждый из них в испуге убегал. Вскоре и жена, и обе дочери Яна умерли. Тогда пригласили человека по имени Мин Цзяо, владевшего искусством управляться с демонами, чтобы он прочитал священные книги. В первую же ночь призрак, обругав Яна и плюнув в него, бежал. Более он не появлялся в доме, но в том же году умер и сам Ян» («Цзи шэнь лу»).

В призраков-оборотней превращаются также вороны и совы. Голос, да и само присутствие этих птиц не только неблагоприятны для человека, но и самым непосредственным образом влекут за собой зло. То, что уже в далекой древности вороны олицетворяли несчастье и беду, подтверждает стихотворение из «Ши цзина», которое мы приводили выше. «Ворону с белой шеей, — говорит комментатор «Канона птиц»[57], - люди, живущие в юго-западных областях, называют "воробьем-призраком"; ее карканье предвещает беды и несчастья». «Ее способности, — свидетельствует другой автор, — позволяют ей проникать в природу счастья и несчастья; поэтому, где бы ни жила эта птица, люди боятся ее, а жители юго-запада считают ворону призраком, способным предсказывать будущее» («Эрья и», раздел «Вороны»). Души убитых ворон могут преследовать обидчиков с жестокостью и хитростью, свойственной разве что душам мертвых людей. Так, в сочинении времен танской династии говорится: «Когда Пэй Чжун-лин занимал пост губернатора Цзянлина, он послал своих полководцев Хун-шоу и Ван Чжэня в Линнань (пров. Гуандун и Гуанси). Исполнив приказание губерантора, они, возвращаясь домой, остановились на постоялом дворе в Гуйлине, где, завидев их, стая ворон начала шумно кричать. Ван Чжэнь бросил в них камень и убил одну птицу, которая упала в заросли бамбука. Внезапно у другого полководца Тань Хун-шоу так заболела голова, что он не мог продолжать путь. Он сказал Ван Чжэнь отправляться вперед одному и подождать его где-нибудь или сообщить о его болезни семье, чтобы они прислали за ним людей.

Пэй Чжун-лину тем временем приснился сон: Тань Хун-лин говорил ему, что на обратном пути его убил Ван Чжэнь и, забрав деньги и вещи, оставил его тело в бамбуковой роще. Не прошло и двух дней, как прибыл Ван Чжэнь и испросил новых указаний. Губернатор вызвал его к себе, передал его чиновникам, которые били его плетьми и допрашивали по всей строгости закона. Через десять дней вернулся Тань Хун-шоу, и тогда губернатор узнал о камне, который Ван Чжэнь бросил в ворону, и понял, что это душа птицы так отомстила за себя»[58]. В китайской литературе также немало преданий о том, как души мертвецов, павших жертвой жестокости, беспощадно преследовали своих убийц в облике ворон. «Ли Чэн-сы, уроженец Эчжоу, жил при династии Тан. Семья его была богатой, состояние его исчислялось мириадами монет, но у него была уродливая жена и сын десяти лет — оба страдали болезнью поясницы и нижних конечностей. Чэн-сы ненавидел их, взял в дом четырех наложниц и все время проводил с ними в увеселениях.

Однажды наложницы, выпив вина, посоветовали ему развестись с уродливой женой, выплатив ей сто тысяч монет. Но решение жены довести дело до сведения властей остановило его. Тогда он вместе с наложницами придумал другой план. Ночью они дали несчастной женщине выпить вина, а потом отравили ее вместе с сыном. Но через десять дней после похорон около полудня стали прилетать две вороны и клевать Чэн-сы сердце, доставляя ему нестерпимые муки. Спастись от них не было никакой возможности. Отчаявшись, Чэн-сы зарылся в землю и прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. Так продолжалось целый год, и ни один из десяти тысяч испробованных способов не помогал.

Случилось так, что Ло Гун-юань, лекарь-даос из Цин-чэна, проходил между реками Хуай и Сы. Чэн-сы пригласил его в свой дом и спросил, не обладает ли он каким-либо чудодейственным средством, которое бы отвратило зло и помогло ему. "Здесь действуют несправедливо обиженные души, — ответил лекарь. — Они пожаловались Небесному Владыке, и Небо дало им право мстить людям. В таких случаях колдовство бессильно. Единственный путь заслужить прощение в совершенных преступлениях — это воздвигнуть даосский алтарь, украсить его талисманами желтого цвета и с почтением вознести молитвы к Небу". Три дня и три ночи Чэн-сы все делал так, как велел даос. На второй день черные птицы перестали прилетать, а во сне ему явились жена и сын. "Ты несправедливо с помощью яда избавился от жены и сына, — сказали они. — Мы доложили об этом Небесному Владыке, и он позволил нам отомстить. Но теперь, благодаря волшебству чудодейственных желтых амулетов, Высочайший повелел, чтобы мы возродились на небесах и получили счастливое воздаяние. Поэтому мы навсегда теряем узы мести, привязывавшие нас к тебе"» («Юнь цзи ци цянь»).

В Китае обитает несколько видов сов. И несомненно, что именно ночной образ жизни совы и ее жуткое уханье послужили причинами того, что китайцы наделяли эту птицу демоническими атрибутами. Встреча с совой считается исключительно неблагоприятной, а особенно с теми экземплярами, у которых на голове хохолок, именуемый гоу-гэ. В первой половине восьмого века Чэнь Цзан-ци писал: «Если она появляется в городе, город опустеет, если она появляется в доме, дом опустеет; если же она постоянно остается на одном месте, вреда от нее не будет. Любой, кто услышит издаваемый ею крик, похожий на смех, должен поспешить прочь. В северных землях обитают два вида сов: сюнь и ху, которые похожи друг на друга и, тем не менее, принадлежат к разным видам. Называются они так вследствие звуков "сюнь" и "ху", которые они издают; глаза у них как у кошки, размером они с цюй-юй. Если птицы эти издадут звуки, похожие на смех человека, кто-нибудь обязательно умрет.