Оноре ликовал, примеряя на себя платье успешного литератора. Теперь он зарабатывал достаточно (и книгами, и статьями), чтобы купить лошадь, кабриолет, упряжь, фиолетовую попону с вышитой козьей шерстью короной. Спустя месяц его кабриолет везли уже две лошади. Теперь необходимо было обзавестись грумом, который взял бы на себя заботу о животных. Бальзак нанимает юного Леклерка и заказывает для него у Бюиссона голубую ливрею, зеленую американскую фуфайку с красными рукавами и штаны из белого в полоску тика. Наконец можно появляться на светских приемах, в Опере и у Итальянцев без боязни быть осмеянным. Одновременно Оноре договорился с домовладельцем об увеличении вдвое своих апартаментов. Соответственно вдвое возросла и плата за них. Впрочем, его это мало заботило: перо окупит все. Он весело залезает в долги, чтобы обить стены гостиной серой, а столовой – светло-коричневой дорогой тканью. В его квартире полно ковров, зеркал, резная, с позолотой мебель, мраморная ванна. Спальня достойна первой брачной ночи юной герцогини. Оноре дает щедрые, утонченные обеды, во время которых то и дело откупориваются бутылки с шампанским. Ради этих безудержных трат он работает днем и ночью (в перерывах между выходами в свет): чтобы опубликовать сорок одну повесть, ему потребовалось немногим более года.
Внезапно Бальзак решает оставить парижскую кутерьму, забиться в нору где-нибудь в провинции и спокойно поработать. В марте он уезжает к чете Карро в Ангулем, в апреле перебирается в поместье Булоньер, которое госпожа де Берни сняла недалеко от Немура. Здесь Оноре занят «Шагреневой кожей», но вдруг на него нападает политическая горячка: ему приходит безумная мысль выдвинуть свою кандидатуру на выборах 1831 года. Это принесло бы двойную известность – писателя и депутата. Молодой человек ведет себя так, словно у него есть талисман, выдуманный им для героя «Шагреневой кожи»: нет ничего невозможного и не надо несколько жизней ради того, чтобы узнать все земные наслаждения. Если жизнь от этого станет короче, пусть, зато какой яркой она будет.
Но стать кандидатом на выборах может лишь тот, кто ежегодно платит в казну не менее пятисот франков, налоги Оноре в 1831 году почти в десять раз меньше. Что делать? Ловкий маневр, и вот он уже номинальный владелец поместья матери. Теперь осталось обзавестись избирателями. Поддержку в Камбре ему обеспечит Самюэль-Анри Берту, владелец местной газеты, в Фужере – барон де Поммерёль, в Туре – адвокат Амедей Фоше, явно ему симпатизирующий. Короче, надо решать. Этого Бальзак сделать не в состоянии.
Чтобы как-то приступить к делу, пишет «Оценку деятельности двух правительств» (Жака Лафита и Казимира Перье), где говорит о необходимости народного просвещения и создании правительства, основой деятельности которого был бы договор о взаимном согласии между богатыми и бедными. Это не могло не понравиться и нуждающимся в защите широким массам, и опасающейся потрясений элите. Казалось, удача на стороне Оноре, но читатели оказываются ему дороже избирателей, воображаемый мир – ближе реального. И вообще, он предпочитает свою комнату, в которой пишет из любви сочинять истории, а не Палату депутатов с их бесконечной болтовней. Отказавшись от затеи с выбора-ми, Бальзак решает не ехать в Камбре на встречу со своими сторонниками и остается в Булоньере, подле госпожи де Берни, молчаливо одобряющей этот неожиданно мудрый поступок.
Шарлю Гослену отступать некуда, он настойчиво призывает Бальзака прислать обещанную «Шагреневую кожу». Но писателя уже одолевают новые желания. Вдруг он находит разумным жениться на некоей Элеоноре Малле де Трюмильи, чьи родители располагают солидным, честно нажитым капиталом. Подобная перспектива беспокоит госпожу де Берни, которая не хочет терять своего любовника. Впрочем, отвращение Оноре к законному браку столь сильно, что и эта затея тоже оставлена (как чересчур буржуазная). Он непременно должен пробиться к славе один, никто и ничто не должно связывать ему руки. Быть может, счастье принесет «Шагреневая кожа» и автор сумеет насладиться им прежде, чем она неумолимо начнет уменьшаться?
Наконец книга вышла из печати. Оноре изнемогал от усталости, волновался, как примет публика эту дьявольскую историю. Чтобы задать нужное направление отзывам критики, Бальзак самолично написал для «La Caricature» хвалебную статью, которая была опубликована под псевдонимом граф Александр де Б. Впрочем, мнение журналистов не разошлось с его собственным. За исключением Сент-Бёва, который посчитал роман мерзким и аморальным, все наперебой расхваливали достоинства «Шагреневой кожи»: «La Revue des Deux Mondes» – «Это не Рабле, не Вольтер, не Гофман, это – Бальзак»; «Le Quotidien» – «Его книга – маленькое чудо искусства, произведение, сверкающее драгоценным красноречием»; «L’Artiste» – «Господин де Бальзак вошел в число лучших наших сочинителей… Все шумят, входят, выходят, возмущаются, кричат, вопят, играют, упиваются, впадают в безумство, тщеславие, умирают, раздражаются; бесконечные удары, поцелуи, душевные раны; сладострастие, огонь, железо. Вот „Шагреневая кожа“. Это книга разбойника, поджидающего нас на краю леса».
Количество проданных экземпляров говорило само за себя, и профессиональные критики не могли не признать достоинства романа. Эта история страсти и разочарования заставила трепетать романтиков. Она поражала сочетанием реализма и магии, точностью описаний и фантазией. Одни увидели в ней осуждение праздности, другие – гимн современным порокам. «Фауст» наоборот, «Вертер» с метафизической безнадежностью. Короче, чтобы не отстать от века, книгу эту следовало прочитать. Бальзак, казалось, немало удивлен был ее успехом, ведь поначалу она казалась ему довольно абсурдной историей, призванной рассеять скуку. Но нельзя было не признать: три крупных произведения, написанные им за три года, позволили ему сразу стать писателем первой величины.
Роман расходился так быстро, что Оноре пришлось подписать с Госленом новый контракт, дающий издателю право отпечатать еще тысячу двести экземпляров и опубликовать восемь-десять повестей и философские рассказы, которые увидят свет в газетах и журналах. Передача прав принесла Оноре четыре тысячи франков в векселях.
Он немедленно принялся за выполнение соглашения, благо в диковинных сюжетах недостатка не было. В «Эликсире долголетия» умирающий отец дона Хуана просит сына после кончины смазать его тело таинственным эликсиром, который помогает воскреснуть. Но тот, рассчитывавший на наследство, не выполняет просьбу, сохранив эликсир, чтобы со временем самому им воспользоваться. В конце своей развратной жизни он обращается к сыну с просьбой, в которой когда-то отказал отцу. Филипп подчиняется. Едва он намазывает руки и голову покойного, тот оживает и крепко обнимает его, в ужасе роняющего флакон. Донна Эльвира, жена дона Хуана, призывает священника, который подтверждает чудо. Подлого злодея торжественно канонизируют. Во время обряда ожившая голова обвиняет верующих в том, что тем самым они оскорбляют дьявола. Оторвавшись от тела, она бросается на священника. И в этой истории просматриваются любимые темы Бальзака: долголетие, взаимоотношения отца и сына. Никому не уйти от смерти, и это лучшее доказательство существования Бога.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});