Читать интересную книгу Клуб Знаменитых Капитанов - Владимир Крепс

Капитанам удалось усмирить штурвальное колесо и повернуть судно носом к ветру. Галиот понесло куда-то в небеса – к грозовым тучам… Он вознесся на вскипевший белой пеной гребень водяного вала, за которым зияла черная бездна… И в это мгновенье могучая сила гигантской волны кинула судно назад, увлекла за собой, обрушившись на палубу…

Такой шторм, временами переходящий в ураган, пережил Христофор Колумб в 1503 году в своем последнем плавании в Новый Свет. «…Никогда глаза мои, – писал он, – не видели валов столь высоких, грозных, увенчанных пенными гребнями… Никогда еще небо не выглядело таким зловещим: однажды весь день и всю ночь оно пылало, словно пламя горнила, а молнии низвергались с такой яростью, что всякий раз мне казалось, что мачты разбиты и паруса разорваны в клочья. Вспышки следовали одна за другой и были столь грозны и ужасны, что мы были уверены: корабли взлетят на воздух. И все это время с неба низвергались потоки воды. Это был не дождь, а сущий потоп».

Галиот «Секрет» бушпритом зарылся в бурлящий вал, как вдруг на мачтах, на нок-реях и на конце бушприта, взметнувшегося в небо, замерцали огни. Но особенно всех поразил Лемюэль Гулливер на вантах.

Его голова была окружена сиянием. Волосы поднялись дыбом и сверкали голубоватыми искорками. В воздухе запахло серой. Вскоре и голова Дика Сэнда с длинными волосами, поднявшимися вверх, сверкала бенгальскими вспышками…

– Мы сгорим!.. – в ужасе прошептал Тартарен.

– Это огни святого Эльма! – крикнул Артур Грэй в мегафон. – Если останемся живы, я вам о них… – и, не договорив, громовым голосом отдал команду: – Все на штурвал!.. Навались!..

«Только бы удержать судно против ветра… – лихорадочно думал Артур Грэй. – Только бы его не повернуло бортом навстречу шквальному ветру…»

«Секрет» шел под голым рангоутом – без парусов. Сокрушительный вал, кипевший белой пеной, с несмолкаемым шипеньем…

К сожалению, что произошло дальше, нельзя было прочесть. Несколько страниц было размыто морской водой, а может быть, чернила просто потускнели от времени. Кто знает, когда была написана эта клеенчатая тетрадь…

К счастью, остальные страницы тетради были в сохранности и проливали свет на события после этого ужасающего шторма и исчезновения в бурлящих волнах Карла Фридриха Иеронима Мюнхаузена.

* * *

Следующую страницу вахтенного журнала можно было бы назвать черной. Вахту принял Лемюэль Гулливер и записал четким, но несколько витиеватым почерком: «Саргассово море. 48°7 северной широты, 57°11 западной долготы. Шторм отнес изрядно потрепанное судно от намеченного курса. Сегодня ночью во время бури смыт за борт капитан Мюнхаузен. В районе бедствия удалось обнаружить только его шляпу».

Из коричневой трубы старинного граммофона неслись скорбные звуки органа. Звучала траурная месса Иоганна-Себастьяна Баха. Неожиданно все умолкло.

Артур Грэй подкрутил ручку пружинного завода, и снова в салоне заиграл орган.

На стене висел большой портрет улыбающегося Мюнхаузена с траурным бантом. А под ним, на высокой тумбе из красного дерева, на глобусе была водружена треугольная шляпа неутомимого путешественника по морям и океанам, под водой, в чреве кита, над землей – верхом на ядре и парящего в облаках на запряжке из диких уток.

Большое зеркало, висевшее на переборке, было затянуто черным тюлем.

Да, много всяких чудачеств было в его жизни!.. Невольно вспоминались фантастические приключения барона, шутки, мистификации, проказы… Но на этот раз все было не так…

Капитаны воочию видели, как Мюнхаузен сорвался с грот-мачты в бушующую пучину в беспримерной по храбрости попытке заменить сигнальный фонарь во время урагана.

Когда умолк многоголосый орган, мы все вышли на палубу…

И перед тем, как отдать последний салют своему другу, Артур Грэй сказал несколько прощальных слов:

– Друзья!.. Карл Фридрих Иероним будет вечно жить на страницах книг Эриха Распэ. Его необычайные приключения навсегда останутся в нашей памяти. А то, что не забывается и живет в людской памяти, никогда не умирает. «И тот не погиб, кто умирает доблестно!» – писал Плавт.

На пухлой щеке Тартарена блеснула скатившаяся слеза.

– Прощай, Карлуша… Да будет тебе земля… пардон, вода – пухом!.. – печально воскликнул толстяк.

Робинзон Крузо выстрелил из мушкета. Капитаны молча надели шляпы и фуражки.

Холодное Лабрадорское течение несло льды. Артур Грэй, бросив мимолетный взгляд на плывущие льдины, быстро поднялся по трапу на капитанский мостик и, взяв рупор, отдал команду:

– Лечь на правый галс!

– Есть лечь на правый галс!

Судно шло против ветра, и приходилось лавировать, поочередно ложась то на правый, то на левый галсы.

* * *

Римский драматург Тит Макций Плавт писал: «Неожиданное чаще случается в жизни, чем ожидаемое!»

Верхом на дельфине мчался Карл Фридрих Иероним. Нет, нет!.. Это был не мираж, не призрак, не брокенское видение, а наш дорогой Мюнхаузен, живой и невредимый, – на огромном дельфине, который развил скорость свыше пятидесяти узлов.

К сведению скептиков необходимо заметить, что это было далеко не первое плавание подобного рода. В Британском музее хранятся две римские монеты, отчеканенные задолго до нашей эры… На одной изображен мальчик верхом на дельфине, а на другой, более древней, воин в боевом снаряжении.

Что же случилось после того, как он сорвался с грот-мачты, полетев в пучину взбунтовавшегося Моря Водорослей?

Казалось, что спасения нет и не может быть. Теряя сознание, захлебываясь соленой водой, Мюнхаузен вдруг почувствовал сильный удар, как будто вынырнувшее бревно подбросило его, подцепило за пробковый жилет и вынесло на поверхность… Он успел только глотнуть воздух и почувствовал, что его тащат сквозь ливень и пену черт знает куда… Барон инстинктивно обхватил бревно, показавшееся ему живым существом, наделенным чудодейственной силой.

Вскоре шторм оказался позади. И только придя в себя, Мюнхаузен понял, что он обхватил не бревно, а шею дельфина.

Взобравшись на спину своего спасителя, Карл заметил, что спина и бока дельфина украшены огромными буквами. Они, видимо, были написаны белой масляной краской и покрыты несмываемым нитролаком. Оказалось – это рекламный анонс.

СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО!

ГАЛА-ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

С УЧАСТИЕМ ЗВЕЗДЫ ВОДЯНОГО МАНЕЖА

МИСТЕРА ТОМАСА

ФЛОРИДА ЦИРК «АТЛАНТОС»

МАКСА БЕННЕТА

Когда тучи покрыли луну и стало темно, буквы засветились. Живая реклама неслась по воде…

«А может быть, этот дельфин и есть мистер Томас?» – подумал Мюнхаузен и, набрав побольше воздуха в легкие, изо всей силы крикнул, как заправский артист цирка:

– Алле, мистер Томас!.. Алле!..

И сразу же пожалел о своем легкомысленном поступке.

Томас, услыхав знакомую команду, сбросил наездника со своей спины, затем последовал мощный удар хвостом…

Дельфин прыгнул в воздух чуть выше пяти метров, оставив далеко позади олимпийские рекорды, и, скрутив головокружительное арабское сальто с пируэтом, совершил круг почета по воде, ожидая оваций, триумфального туша циркового оркестра и, конечно, свежей рыбки в знак поощрения.

Но не было ни оваций, ни туша, ни любимой пятнистой скумбрии. В эту минуту Мюнхаузену совсем не хотелось аплодировать и кричать: «Браво! Бис!» Барахтаясь в соленой воде Моря Водорослей, он с трудом взобрался на могучую спину мистера Томаса, успевшего бросить лукавый взгляд на своего незадачливого спутника, промокшего до нитки.

Выжимая воду из камзола, барон счел нужным представить себя звезде цирка «Атлантос»:

– Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен. Очень рад с вами познакомиться…

– О'кэй!.. – благосклонно воскликнул Томас, блеснув умными глазами. Изумленный Мюнхаузен подумал, что он ослышался, но кругом не было ни души. Никто, кроме дельфина, не мог ответить поборнику истины. Правда, произношение у Томаса было неважное и мало напоминало английское. Казалось, что это крикнул заезжий иностранец с сильным турецким акцентом.

Приближались огни какого-то города на южной оконечности полуострова Флорида. Возможно, что это был знаменитый курорт Майами.

Берег прожигателей жизни, берег всевозможных развлечений, известный всему миру по скандальной хронике, напоминал феерический калейдоскоп. Мириады мерцающих, вспыхивающих, бегущих, скачущих, крутящихся разноцветных огоньков неслись навстречу Мюнхаузену и мистеру Томасу…

Особенно ослеплял безумный электрический водопад. Он внезапно угасал, уступая место сверкающей рекламе:

ЦИРК «АТЛАНТОС»… ЦИРК «АТЛАНТОС»…

Все громче доносились звуки циркового оркестра. Цветные снопы света били из прожекторов, освещая водяной манеж. Шло представление. Дрессированные дельфины звонили в колокол, плыли по кругу, прыгали друг через друга, играли в пуш-болл, перебрасывая огромный полосатый мяч…