После длительной паузы, Рита смогла сказать только одно:
— Это чудовищно…
— Не спешите осуждать его…
— Я не про вашего Верта, а про его род. Они затравили его и её.
Сафир кивнул, соглашаясь с ролью семьи Асан в этом грязном деле.
— Верт Асан сейчас бороздит где-то космические просторы в качестве наёмника. Семья больше не мешает ему, посчитав жестокий урок завершённым. Как видите, одно упоминание Литу о судьбе его дяди уберегло от опрометчивого поступка, а значит, цель достигнута.
— Вы оправдываете?
— Поймите, я бы избрал другой путь проучить Верта и уж тем более не стал бы мучить девушку, но он своим самоуверенным вызовом поставил под угрозу существование всего рода! Самонадеянный, спесивый юнец, не знающий толком жизни, сломал бы судьбы многим своим родственникам. Он родился в безупречном роду и всю жизнь пользовался привилегиями, не доступными другим, а это подразумевает большую ответственность и служение роду, государству, а не личным интересам!
— Ладно, не горячитесь, я всё поняла… только мне от этого не легче, − Рита отвернулась, чтобы скрыть вновь набежавшие слёзы.
— Зато у вас не будет чувства, что вас предали, − сочувствуя, тихо завершил свой рассказ Сафир.
— Не знаю, может быть…Мне теперь всех жаль: себя, Лита, ту девушку, Верта Асана…
Они ещё немного посидели, думая каждый о своём, а потом занялись насущными делами.
Арианец подсказал, какие надо предоставить документы, чтобы работу дизайнером на лайнере посчитали завершённой по уважительным причинам, добился выплаты зарплаты и даже небольшой компенсации, так как именно не сработавшая система безопасности привела к похищению не только пассажиров, но и сотрудницы лайнера.
Сама Маргарита ничего не смогла бы добиться, так как юристы бывшего работодателя коршунами накинулись на неё, стоило ей только напомнить о своих правах, но за неё вступились семьи Тура и Асана. Кстати, они как раз получили значительную компенсацию, в отличие от неё.
Покупать новую одежду на корабле Рита не решилась. Цены были завышены, и она, воспользовавшись своими умениями, выменяла великоватую ей одежду ластунов на новенький рабочий комбинезон по размеру из службы техподдержки.
Сафир пытался купить ей платье или костюм, но девушка пообещала ему, что принарядится уже на планете в соответствии с модой. И дело было не столько в её скупости, сколько в её протесте против всех.
Она видела бывших пленниц, видела Лита с дедом − они блистали!
Раньше её это не задевало, но теперь разница в статусах нервировала. Рита, даже в новом платье из небольшого магазинчика на корабле, оставалась бы чужой. Ну а раз так, то она пальцем не пошевелит, чтобы замаскировать свою принадлежность к другой расе и другому сословию. Пусть все наглядно видят разницу между ними, и пусть не думают, что она себя стесняется!
Сафир усмехался и осуждающе покачивал головой, понимая, что это юношеский демарш, но повсюду сопровождал свою подопечную, подставляя свой локоть для поддержки. Через два дня их подкараулил Лит и, преградив дорогу, попросил у господина Тура разрешения переговорить с Ритой.
— Несколько минут, не более, – отступил Сафир, выбирая себе место для ожидания.
—Маргарита, идём, – Лит потянул девушку в небольшую зону отдыха, где пока никого не было.
Он присел на край стола и притянул к себе вяло сопротивляющуюся Риту. Она продолжала чувствовать его по-особенному. Его прикосновение до сих было приятным, но в душе против Лита и его семьи рождалась целая буря, и удержать её было сложно.
— Прости меня, – и столько боли было в его словах!
Она нервно дёрнулась, пытаясь освободиться из тесных объятий. Он не сжимал её, всего лишь придерживал, но ей было душно.
— Я хочу, чтобы ты взяла деньги от нашей семьи.
— Нет, – её голос прозвучал глухо и неприязненно.
Рита посмотрела в его глаза, пытаясь выразить взглядом свои чувства, а он, обхватив её голову руками, упёрся своим лбом в её.
— Почему? Сафир тебе всё объяснил?
— Объяснил, но это неправильно. Я не хочу, чтобы к тому, что между нами было, примешивалась компенсация.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я знаю, что это неправильно. Я люблю тебя, и ты… в тот момент ты любила меня. Ты была открыта, и я видел, знал всё, что ты чувствуешь.
— Тогда почему ты отступаешься от меня?! Лит, я энергетически сильна и не опозорю тебя! Мне всего лишь нужно время!
— Ты прекраснее любой девушки, что я видел, но у меня не хватит сил идти против семьи.
— Лит, неужели твоя семья настолько всесильна, что от них не укрыться? Ты на любой планете сможешь добиться того, чего хочешь! Ты же талантлив! Возможно, потребуется больше времени, но упорство…
— Моя семья слишком принципиальна в этом вопросе и не оставит нас в покое. Ты сможешь жить годами под их давлением?
— Я бы тебе помогла. Надо подумать и…
— Ты не слышишь меня. Моя семья не пожалеет меня, а о тебе и говорить нечего. Ты станешь виновницей потери их любимого мальчика! Ты будешь олицетворением краха, связанных со мною их надежд. Они не дадут тебе устроиться даже вытряхивателем мусора из бачков возле автоматов. Маргарита, спроси себя: ты готова пожертвовать своим будущим, жить в нищете, опускаясь с каждым годом всё ниже и ниже, только чтобы видеть меня по ночам возле себя? Ты готова год за годом делать прививку бесплодия, только потому, что не можешь подтвердить, что у тебя есть средства на вынашивание и содержание ребёнка?
— Ты запуган. С твоими родными можно бороться и даже нужно!
— Нет.
Рита потрясённо смотрела на Лита. У неё в голове уже родилось несколько планов, как не только защищаться, а нападать. Она всё же ведьма и должна суметь заставить бояться себя, но ей надо понимать, ради чего и кого она будет рисковать.
Девушка всё же освободилась из захвата его рук, чтобы резко высказаться, но Лит опередил её:
— Я боюсь дядиной судьбы, – тихо произнёс он. – Я ненавижу свой род за жестокость, но ещё больше себя, за трусость.
Вся злость и раздражение на Лита испарились.
Они всё же сломали его.
Она обняла парня, прижимаясь к нему всем телом и жалея его, заговорила совсем не о том, о чём думала:
— Я тоже трусиха. Никогда не думала, что смогу отступиться от любимого из-за страха, но я боюсь сломаться под невзгодами и боюсь того, что взбунтуюсь и совершу нечто ужасное, непоправимое.
Рита произнесла эти слова для него, пытаясь оказать поддержку, чтобы надлом не сожрал его душу, но вдруг поняла, что они могли бы оказаться пророческими.
Лит ещё крепче прижал её к себе, и она почувствовала, как на лоб упали его слёзы.
— Маргарита, они хотят заплатить тебе за спасение. Это нормально. Если ты не возьмёшь деньги, то они заподозрят… они могут начать вредить.
— Хорошо…
— Потрать их на учёбу, на обустройства дома… ты рисковала и заслужила награду.
— Ладно. Лит, пообещай мне кое-что.
— Что?
— Когда ты встанешь на ноги и у тебя будут свои дети, не будь с ними так же жесток! Запомни то, что ты сейчас чувствуешь − и не допускай этого.
— Чтобы что-то изменить, надо стать главой рода.
— Стань им! Ты сильный, умный, целеустремлённый, и теперь у тебя есть цель.
— Я клянусь тебе!
— Никаких клятв, просто сделай всё, от тебя зависящее, чтобы такого больше не повторилось.
Они расстались. Повзрослевшие, растерявшие лёгкость, но приобрётшие более глубокий взгляд на жизнь.
Глава 13. Жизнь на Ариане
— Маргарита, тесты показали, что у вас есть склонность к некоторым областям медицины, к работе с детьми и животными, а ещё к садоводству, − с удовольствием констатировал Сафир, прочитав полученный отчёт из центра обучения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А творчество?
— Только как хобби! Вы непостоянны и легко переключаетесь на новое, что помешает вам совершенствоваться и целенаправленно действовать в одном направлении.