Читать интересную книгу Двойная жизнь волшебницы - Дарья Калинина

– Одна, – тихим эхом откликнулась Галина Павловна. – Совсем одна.

– И никто вам не помогает?

– Я привыкла. Сейчас вот спину прихватило, плохо стало. Ни в магазин выбраться, ни еды приготовить. А обычно я справляюсь. Ничего, люди живут и хуже. У меня хотя бы крыша над головой есть.

У подруг даже слезы на глаза навернулись. Бедная женщина! Сколько же ей всего пришлось пережить! И если ее муж умер уже в очень преклонном возрасте, то сыновья погибли ужасной смертью и молодыми!

Впрочем, подругам предстояло выяснить еще одну вещь. И наиболее решительная Кира спросила первой:

– Скажите, а Петя… он ведь тоже погиб?

Галина Павловна пристально посмотрела на подруг.

– Я не могу вам ответить на этот вопрос.

– Почему?

– Не хочу говорить об этом.

– Но почему? Что вас останавливает?

– Эта тема, несмотря на то что прошло много лет, очень болезненна для меня.

Странно, про смерть своего старшего сына Галина Павловна рассказала без утайки и весьма подробно. Что же ее останавливает в случае с Петей? Неужели угрызения совести от того, как она и вся семья поступили с младшим, Петей?

– Петя был моим любимчиком, он был такой замечательный и ласковый ребенок! Тима – тот был совсем другим. Настоящим сорванцом. А вот Петя… Он моя неизбывная боль! Говорить о нем для меня мука!

На лице Галины Павловны проступило настоящее страдание. Подруги почувствовали себя отвратительными гадинами. Но они помнили также и про Анфису, которой продолжает угрожать опасность, про ее еще неродившегося, но уже живого ребенка.

И Леся повторно озвучила просьбу:

– И все же нам необходимо поговорить с вами о судьбе вашего сына Пети.

И видя, что Галина Павловна собирается что-то ей возразить, Леся тут же воскликнула:

– Это очень важно! Поймите! Важно в первую очередь для вас самой!

– Для меня?

– Да, для вас!

– Прежде чем ответить, я должна узнать, с какой именно целью вы интересуетесь судьбой моего сына?

– Видите ли… Мы в некотором роде являемся подругами Анфисы. Даже не подругами, а знакомыми. Но мы заинтересованы в ее судьбе. Сейчас Анфиса находится при смерти. На нее было совершено нападение. И мы хотим узнать, кому могло понадобиться это.

– Кто такая Анфиса?

– Ваша внучка!

На лице Галины Павловны промелькнуло секундное выражение тревоги. Но затем она решительно покачала головой:

– Вы что-то путаете. У меня нет никакой внучки!

– Есть! Ваш сын Петя…

– Мой Петя связался с аморальной, низкой женщиной, которая использовала моего бедного наивного мальчика в своих гнусных целях!

Для своего болезненного состояния Галина Павловна заговорила с неожиданной горячностью. Она даже приняла сидячее положение, чтобы ее слова прозвучали весомей. Трудно было ожидать от столь субтильного создания такой энергии. Но по крайней мере одно подругам стало ясно без долгих разъяснений – свою невестку Милу мать Пети люто ненавидела. И эта ненависть осталась с ней, даже спустя долгие годы.

– Она жила за его счет, пользовалась его талантом! А когда он умер… Она даже не соизволила выразить мне соболезнования!

– Наверное, потому что к этому времени она была занята воспитанием вашей внучки! И делала она это в доме своей матери, в Тарасовке, куда ей пришлось вернуться с грудным младенцем!

– Эта девочка, которая родилась якобы от моего сына, никак не могла быть дочерью Пети.

– Почему?

– Мой сын совершенно не интересовался женщинами. Он вообще ничем не интересовался, кроме своих картин. Они заменяли ему даже меня, что там говорить про какую-то Милу.

Однако Галина Павловна была неплохо осведомлена о том, с кем и как долго жил ее сын. Да и как иначе? Ведь она обожала обоих своих мальчиков. А к младшему болезненному и странному Петеньке, наверное, испытывала еще и жалость.

Да, она отселила его от себя по требованию старшего сына, но продолжала посещать Петю. Хотя бы до того момента, как в комнате на Новгородской улице появилась Мила.

– Эта Мила – колдовское семя! В свое время я навела справки о личности этой особы. И я узнала, что она нигде не работала, занималась приворотами и прочими непотребными вещами. Можете себе представить, мой сын стал жить с какой-то шарлатанкой! И надо же такому случиться, что именно в тот период времени его картины наконец стали покупать! Если бы я могла это предвидеть заранее, никогда бы не впустила эту Милу в жизнь Пети. Ведь все полученные за картины деньги он тратил на эту дрянь и ее ублюдочного ребенка!

– Как вы можете такое говорить? Мила любила вашего сына.

– Она его использовала.

– Она даже умерла от тоски! Не смогла жить без него!

– Это кто же вам рассказал такую байку?

– Анфиса!

– А-а-а… Еще одна аферистка! Яблочко от яблоньки недалеко падает. Что касается меня, то я страшно рада, что в свое время прекратила всякое общение с этой особой – Милой и заставила Петю поступить точно так же!

– Для чего поместили его в сумасшедший дом!

Кира выкрикнула это наугад, но сразу же поняла, что попала точно в цель. Галина Павловна страшно побледнела, но на сей раз в обморок падать не собиралась. Вместо этого она гневным жестом указала подругам на дверь и прошептала:

– Вон! Убирайтесь вон, вы обе!

– Мы уйдем! Но вы очень ошибаетесь насчет Анфисы. Да, Анфиса сильно оскорблена тем, как ваша семья поступила с ее отцом. Но Петя действительно был ее родным отцом. Вы можете думать что угодно об этом, но мертвые не лгут! Мила до самого конца твердила, что отец Анфисы – Петр. И ее мать также воспитала Анфису с осознанием того, что ее отца зовут Петр.

– Мне все равно, что эти женщины говорили ребенку! Они знали, что Петя – мальчик из богатой семьи. Его отец был профессором. И, конечно, эти хищницы до последнего момента надеялись, что им удастся откусить кусок пирога. Но у них ничего не вышло. А я спасла своего сына от этого безумия.

– Ага! Запихнув его в сумасшедший дом!

Галина Павловна снова побледнела.

– Вот уже второй раз вы употребляете это словосочетание, – произнесла она ледяным тоном. – Но вы ведь даже не знаете, как обстояли дела в действительности.

– Вы сами тому виной! Вы не хотите рассказать нам, как было дело. Но при этом упрекаете.

– Да, я вижу, что вы глубоко встряли в эту историю. Просто удивительно, до чего некоторые особы способны воздействовать на слабые умы!

Надо полагать, слабые умы – это у подруг. Ну, ладно, Галина Павловна, посмотрим, что за ум у вас самой. Пока что свою родную внучку вы и знать не желаете. А Анфиса приехала в Питер именно к своим бабушке с дедушкой. О том, что ее отец мертв, своим близким сообщила еще Мила. Интересно, а как узнала сама Мила, что ее муж умер? Ведь он в этот момент был отделен от нее и заключен в сумасшедший дом. Или же нет?

– И вы, конечно, так прониклись симпатией к этой Анфисе, что полностью встали на ее сторону? Поспешили обвинить меня, моего мужа и мальчиков в том, как мы все отнеслись к ее матери?

– Ну… да.

– А теперь вы еще и ищете преступника, напавшего на Анфису? Надо полагать, совершенно безвозмездно?

– Да, мы не будем брать денег с Анфисы за то, что делаем. Ведь мы это делаем бескорыстно.

– Боже мой! – заломила руки Галина Павловна. – Бескорыстно! Вот любимое слово моего бедного Пети. И любимое слово всех аферистов на свете! Они слетаются на него, как мотыльки на огонь! Такие бескорыстные дураки для них, словно патока для мух!

– Не вполне понимаем, о чем вы. И почему вы все время называете Анфису и ее мать – аферистками?

– Потому что они таковы и есть! Не была знакома с их матриархом… как ее там… Виллиной! Но я не сомневаюсь, что и она тоже была того же сорта!

– Но вы…

– Но я сейчас развею дурман! – гневно произнесла Галина Павловна. – Развею морок! Расскажу вам, как на самом деле все происходило в жизни моего бедного сына! Подайте мне воды и мои таблетки!

Она указала на тумбочку, на которой лежало дешевое обезболивающее. Но хотя средство и стоило дешево, действовало оно отменно. И устроившись поудобнее на продавленном диване, Галина Павловна наконец заговорила. Она говорила и говорила, возможно, впервые за долгое время. И многое в этой истории открылось для подруг вновь.

Петр отделился от родителей по настоянию своего старшего брата, который не хотел содержать тунеядца. Но Петр, оказавшись в изоляции от родных, продолжал творить, создавать свои полотна. И как ни странно, на них нашелся покупатель. Он скупал почти все, что писал Петя. Больших денег художник не получал, но на жизнь ему вполне хватало. И как водится, если имеется свободный одинокий молодой человек с жильем и кое-какими средствами для жизни, то долго один он не останется.

Невзирая на все свои странности, Петя был довольно привлекательным юношей. Он был миловиден, тих и в своей области весьма образован. Кроме того, он не пил, не курил, не скандалил и имел всего лишь одну странность, когда он творил, то вроде бы переставал существовать в этом мире. Родителей и старшего брата эта особенность Пети начинать писать свои картины среди ночи, среди дружеского застолья или даже во время сеанса совместного просмотра телепередачи раздражала.