Читать интересную книгу Пуля из прошлого - Николай Леонов

Гуров вернулся к креслу и не спеша опустился в него, глядя на Марину.

Скворцова сидела совершенно поникшая. Даже яркие природные краски как-то поблекли.

– Костырев знал, кто послал его к вам, – тихо произнес Лев. – Он боялся этого человека. И не зря.

– Много вы понимаете! – усмехнулась Марина. – Знал… Да он мне замуж за него предлагал выйти!

– Что ж, в таком случае, мне остается только его пожалеть, – холодно сказал Гуров. – И все же ошибаетесь вы, а не я. Костырев раскусил вас. Но уже после того, как вы уехали. А рассказываю я вам это вот к чему… – Он откинулся назад и, закинув ногу на ногу, закончил фразу: – Следующей жертвой будете вы, Марина Юрьевна. Этот человек понял, что на его след напали, и не оставит в живых такого свидетеля.

Щеки Скворцовой мгновенно вспыхнули. Однако она еще старалась держаться и не подавать вида, какое впечатление произвел на нее рассказ полковника. Гуров продолжал вести свою игру. Первый ее этап прошел по плану, и полковник мысленно поставил себе «отлично». Теперь нужно было так же грамотно ее завершить. Он заметил, что Марина потихоньку выходит из своего ступора и начинает думать. И пусть этот процесс ей не очень свойственен, все же он надеялся, что благоразумие победит.

Лев снова поднялся и стал ходить по комнате. О деле, за которым пришел, даже не заикался, повел обычную светскую беседу. Он неторопливо прохаживался вдоль стенки, на полках которой были выставлены разные статуэтки, вазочки, фотографии в рамочках и прочие безделушки, и, взяв в руки фигурку Будды, восхищенно заметил:

– Прелестная вещица! Это вы случайно не из Индонезии привезли? Мне доводилось там бывать. Чудесная страна, только там очень жарко. А вот эта фотография просто очаровательна! Вы здесь совсем юная, ну, прямо девочка! Нет, скорее Афродита! А ведь снимок сделан всего лишь в прошлом году! Вы определенно заимели какой-то ген молодости, Марина Юрьевна! Вам здесь явно не больше двадцати двух… Знаете, есть целая теория о том, что в некоторых людях природой заложен ген молодости. Я искренне завидую им белой завистью… – Гуров вздохнул. – Им не нужно тратиться не только на дорогие пластические операции, а даже особо ухаживать за собой. Они сами собой остаются молодыми и свежими. Вы, думаю, одна из таких счастливиц…

Гуров говорил очень оживленно и в то же время непринужденно. Словно забежал к Марине на огонек, как к старой знакомой, просто потому, что был поблизости. Они болтают как хорошие приятели, и ничего больше. При этом он очень зорко отмечал, что Скворцова напрягается все больше и больше. Его болтовня ее откровенно раздражала и, что самое главное, пугала…

– А вот этот слоник наверняка из Бали! – воскликнул он. – Милая штучка! У меня есть хороший друг, Станислав Крячко, тоже полковник; так вот он однажды подарил мне целых три штуки таких, они до сих пор у меня в шкафу стоят. Говорят, эти слоники приносят удачу. Уж не знаю, стоит этому верить или нет, но удача с тех пор сопровождает меня всегда. Особенно на работе. Хотя что о ней говорить, о работе? Мы и так от нее устаем!

Гуров зевнул и поставил слоника на место. Статуэтка опустилась на жесткую поверхность с легким стуком, но Марина передернулась. Гуров развернулся в центре комнаты и, просверлив Скворцову все тем же непробиваемо-спокойным взглядом, произнес:

– До свидания, Марина Юрьевна. Я, пожалуй, пойду – поздно уже.

– Куда? – Она вдруг встрепенулась и даже вскочила с кровати. – Куда вы пойдете?

– Домой, – пожал плечами полковник. – Собственно, мой рабочий день закончен, и я давно мог бы отправиться отдыхать. Я просто сделал исключение ради вас, ради нашей беседы… Но теперь вижу, что в ней не было нужды. Вы же сами взрослый человек и способны отвечать за себя. Всего доброго, Марина Юрьевна!

Учтиво поклонившись, он направился в прихожую. Скворцова выбежала вперед и решительно загородила ему проход. Несколько секунд они смотрели прямо друг на друга: Гуров – с чуть снисходительной усмешкой, а Скворцова – с надеждой в расширившихся глазах.

– Вы не можете так уйти, – наконец произнесла она дрогнувшим голосом. – Оставить меня одну – это подлость!

– Подлость? – Взметнувшиеся брови Гурова говорили о том, что он несказанно потрясен таким заявлением. – Помилуйте! Разве я не предлагал вам руку помощи? Для чего тогда мне было приходить?

– Вы не можете меня оставить! Не имеете права!

– Вы не девочка, Марина Юрьевна, – жестко произнес Лев. – И охранять вас, когда вы водите меня за нос, никто не обязан.

– Так помогите мне! – закричала она.

– Будете говорить? – От непринужденного тона Гурова не осталось и следа.

– Да, – кивнув, с какой-то тоской проговорила Скворцова. – Я расскажу все, не сомневайтесь! Только… пожалуйста, не оставляйте меня без охраны! – И закончила совсем тихо: – Я очень боюсь этого человека…

Глава восьмая

– Привет! – Голос Скворцовой звучал сухо и недружелюбно. Ее собеседник же отвечал совершенно по-другому – весело и оживленно:

– Привет, привет! Какими судьбами?

– Я знаю, что это ты убил Костырева, – твердо произнесла Марина. – И знаю почему.

На несколько секунд в трубке повисло ошеломленное молчание, потом оппонент озадаченно проговорил:

– Ты что, с ума сошла? Это крайне неудачная шутка!

– А я и не шучу! – так же твердо заявила Скворцова и, повернувшись к Гурову, поймала его одобрительный кивок.

И он, и Станислав Крячко находились сейчас в своем кабинете, где и происходил разговор, за ходом которого они внимательно следили.

– Да ты что? На фига он мне сдался, твой Костырев?! – Веселость окончательно исчезла из голоса собеседника. Теперь он говорил сердито, но разговор не прекращал.

– Но ты не учел одного, – словно не слушая его, продолжала Марина. – Когда я приехала к Костыреву, он успел мне все рассказать. Он выпил, у него развязался язык, и он поведал все, что столько лет носил в себе. Сказал, что доверяет мне, как самому близкому человеку!

– А ты и уши развесила, – презрительно прервал ее собеседник. – Да он тебе по пьянке наплетет такого, что нарочно не сочинишь! И что же он наболтал?

– Не волнуйся, наболтал достаточно. И вовсе не по пьянке. Уж ты-то знаешь, что он даже в пьяном виде отдавал себе отчет в том, что говорит. И о смерти Романенко, и о всех ваших делишках… Но не это главное. Он передал мне документы.

– Какие еще документы? – послышался нервный смешок.

– Документы из Шалинского района! – отчеканила Скворцова. – И за эти документы ты дорого заплатишь!

– А-а-а, понятно, – разочарованно протянул собеседник. – Тебе денег захотелось, да? Как была меркантильная сучка, так и осталась…

– Не смей оскорблять меня! – повысила голос Марина. – Ты у меня на крючке, понял? И за эти документы будешь делать то, что я скажу!

Собеседник присвистнул, но Гуров не стал одергивать Марину, боясь, что она переиграет. Он, раскусив натуру этой дамы – жадная, но недалекая, – велел именно на жадность и напирать. Человека, знавшего ее не первый год, конечно, не должно было удивить такое поведение, вполне для нее характерное и органично вписывающееся в образ.

– И сколько же ты хочешь? – спросил он.

– Миллион! – не моргнув глазом бухнула Марина.

– Рублей? – уточнил оппонет.

– Ха-ха-ха! – по слогам произнесла Марина. – Конечно же, долларов.

– Ну, ты даешь, подруга! – снова развеселился собеседник. – Да у меня отродясь таких денег не было! И, увы, не будет…

– Найдешь, – уверенно сказала Марина. – За документы из Шали ты выложишь и не такую сумму.

– Да что у тебя там за документы-то?! – потерял он терпение.

– Не волнуйся, документы самые настоящие!

– Какие вообще могут быть документы? Боюсь, ты пытаешься меня надуть… Ладно, давай-ка в самом деле встретимся. И вообще, на будущее учти, что такие разговоры по телефону, вообще-то, не ведутся. Значит, так… Сегодня я уже не могу, а вот завтра… Завтра часика в три подхвати-ка меня на Большой Черкизовской. Я хоть посмотрю, что там за документы такие. Может, и платить не за что? – собеседник хохотнул, но даже Гуров ощутил, в каком сильном напряжении он находится.

– Есть за что, – стояла на своем Марина.

– Ну, ладно, ладно. – Голос зазвучал примиряюще. – Поглядим. Но сразу предупреждаю – все мысли о миллионах сразу выбрось из головы! Вообще забудь о таких суммах! Максимум, что я тебе смогу дать, – это, ну, скажем, тысяч десять. И то, если документы стоящие. Ну, а если нет, просто поболтаем и разбежимся. Нет, а ты шутница, честное слово! Я даже и не предполагал… Так что, подхватишь меня? Я как раз от метро пойду, на углу и подхватишь. Ты же на машине будешь?

– А твоя машина где? – спросила Скворцова.

– В ремонте, – довольно беспечно отозвался тот. – Я сам дурак – пьяный сел за руль, вот и разбил. Дня три еще пробудет. Так что ты уж выручи. Тем более что это тебе нужно.