Так быстро?..
— Но почему вы сразу не сказали?
— Отбрось официоз, звездочка, — произнеся прилипшее ко мне здесь прозвище с особой нежностью, попросил он. — Почему не сказал… Зачем? Я же прекрасно вижу, что к братьям ты тянешься сама. Видимо, в том, что они — твое предназначение, судьба не сомневается. А я… я допущенная ею оплошность. Только вспомни свой дрожащий голос в нашу первую встречу. Ужас, Аврора. Это был ужас.
— Я боялась, что вы отправите меня обратно к родителям, — возмутившись, невольно нахмурила брови. — Я испугалась не вас, в возможности оказаться там, откуда с таким трудом сбежала.
— Но ты не поверила мне.
— Я недоверчива. Единственный раз, когда я поддалась предчувствию, а не фактам, я оказалась здесь, перевезенная в чемодане через границу.
— Ты шутишь?
— Нисколько.
Князь только покачал головой и улыбнулся. Куда свежее, чем несколько секунд назад.
— Расскажи мне, что тебе снилось сегодня?
Помрачнев, Мариус вновь поднялся из-за стола и на шатающихся ногах приблизился, опускаясь прямо на пол, совершенно не боясь выпачкать светлые брюки. Словно доверчивый зверь, мужчина прижался щекой к моей ноге и закрыл глаза, заставляя меня паниковать.
— Нет! Не засыпайте!
— Я не сплю, Аврора. Я просто без тебя устал. Вымотан, как загнанный конь. Расскажи, я хочу узнать.
— Я неловко себя чувствую, когда повелитель Сумеречный Лощины дремлет на моих коленях, сидя прямо на полу.
— Ерунда. Тебе я не повелитель. Я тебе даже не добрый друг или объект симпатии. Не отвлекайся.
— Хорошо, ладно, — согласилась я, устремляя взгляд в стену и стараясь не думать о горячем дыхании, нырнувшем под вырез юбки и скользящем по бедру. — Это был кошмар. Мне снилось, что я забыла закрыть окно и ночью поднялась, чтобы не замерзнуть. Вы схватили меня, не позволив кричать и закрыв рот рукой, — проговаривая свое видение вслух, я потихоньку отпускала скрутившийся пружиной ужас, смиряясь с тем, что это лишь выдумка мозга. — Шептали мне прийти к вам, и… что вы без меня тоскуете, и вам очень плохо.
— Это тебя испугало?
— Нет, не это. А постель, в которую вы меня повалили и принялись срывать одежду.
— Да, звучит вовсе не романтично, что мне совершенно несвойственно. Это просто сон, Аврора, — даже в таком положении он выглядел куда мудрее меня, пытаясь успокоить и окончательно прогнать наваждение. — Если бы это был я… Я бы целовал тебя. Оставил бы дорожки поцелуев по всему твоему телу, на каждом частичке кожи и волос. И срывать одежду тоже не стал бы: раздевать тебя медленно, мучая самого себя предвкушением, куда привлекательнее.
— Звучит убедительно.
Даже не успев сообразить, как самовольничает рука, я ощутила шелк плотных волос, прочесывая пальцами серебряные пряди неторопливо и вдумчиво. Я ласкала ладонью голову повелителя, и от одной этой мысли сбилось дыхание.
— Прошу тебя, Мариус, не умирай. Ты должен мне за все случившееся по твоей вине, и я прошу тебя не умирать, пожалуйста… — вновь забыв о пресловутом «вы», как и каждый раз в момент особенно сильной волны отчаянья, шептала я, но князь полностью игнорировал мое отступление от этикета.
— Я много прожил, Аврора, — начал он, продолжив без натянутого оптимизма. — Но не хотел бы заканчивать свою жизнь, только повстречав тебя. Это жестоко со стороны судьбы. Дай мне еще пять минут своего времени, и можешь уходить.
— Прогоняешь после стольких просьб о встрече? — усмехнулась, проглотив горечь, но князь вампиров неожиданно повернулся, полностью пряча свое лицо в моей юбке, и приглушенно завыл от отчаянья.
Прекратив, помолчал несколько секунд, переводя дыхание, и ответил:
— Отпускаю.
Чуткие пальцы медленно потянулись к коже, касанием разгоняя колючие болезненные мурашки во все стороны тела. Князь прикасался бережно, так, словно я действительно хрупкое сокровище в его тайниках, которое может расколоться от случайного неловкого прикосновения и рассыпаться в пыль.
Но я точно не была хрупкой. И тем более не считала себя таким уж сокровищем, которым меня обозначили братья Энеску и этот мужчина, решивший, что вправе решить умереть, когда судьба столкнула его нос к носу со мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я же сама говорила, что мы все просто невольники обстоятельств, и каждый из нас в равной степени невиновен в происходящем. Так почему Мариус принял решение за меня, если это касается нас двоих?
— Иди, звездочка, — с трудом оторвав свою голову от моих колен, повелитель поднялся. Шатаясь, направился к окну, оперся рукой в широкий подоконник. — Иди, пока я не передумал.
Не представляя, что буду делать, я встала и ровным уверенным шагом направилась к дверям, не сомневаясь, что братья Энеску ждут меня там, явно не находя себе места.
Уже у порога я решила дать князю знать, что в своих печалях он не имеет права оставаться один и я не смогу просто закрыть глаза на его признание:
— Не умирай, Мариус де Романус, и я обязательно что-нибудь придумаю. Только дождись.
Дверь за спиной захлопнулась, отрезая меня от мужчины. Следуя велению сердца, я шагнула вперед, намереваясь отыскать вампиров и не представляя, что я им скажу.
Через пару шагов по прямому коридору без ответвлений и дверей я вздрогнула, столкнувшись с вездесущим Дрэго, который появился из ниоткуда, сверкая своей неизменной улыбкой.
— Вас проводить?
— Где господа Энеску?
— Я отправил их домой, — без тени смущения ответил он. — Им нездоровилось после влияния повелителя, и я взял на себя риск проявить инициативу.
— Уехали?
— Не сердитесь, — юноша коротко поклонился. — Поверьте: даже если бы хотели, они не смогли бы противиться воле повелителя.
Заметив, как дрогнуло мое тело в попытке скорее бежать, Дрэго неожиданно проявил силу, схватив меня за руку и развернув к себе спиной, крепко накрыл рот ладонью.
— Не кричите, госпожа Кристенсон. Мне просто необходимо немного вашего внимания. Чрезвычайно сильно.
Оттаскивая мое сопротивляющееся тело в сторону, вампир даже не запыхался. Убедившись, что мы на достаточном расстоянии от кабинета, в котором остался князь, он тихо сказал:
— Обещаю: я не сделаю вам ничего плохого. Просто расскажу кое-что важное. Не будете кричать?
Фыркнув в горячую ладонь, хмуро обернулась, как только хватка исчезла.
Дрэго выглядел расслабленным, но по вечно улыбающемуся лицу пробегали мельчайшие спазмы, угрожая рассыпать привычную маску, которая порядком выводила из себя.
— Я в курсе событий, госпожа, — тон веселого голоса изменился, став низким и серьезным, — поэтому вновь влезу куда меня не просят, и постараюсь объяснить вам важность происходящего.
— У вас пять минут. Более ждать я не намерена, — стараясь выглядеть суровой, я скрестила руки на груди, но вампир на мою уловку не повелся, сверкнув глазами.
— У меня к вам одна-единственная просьба: найдите в Виндэм-холле семейное древо Энеску. Рассмотрите его очень внимательно и обязательно потребуйте ответы усвоихмужчин на вопросы, которые у вас наверняка возникнут. Это поможет вам принять правильное решение.
Спрятав рваный вдох от того, как прозвучало в чужих устах признание вампиров моими, я сморгнула набегающую пелену, вновь все внимание обращая на стоящего передо мной слугу.
— Слишком расплывчато, не находите?
— Нахожу. Но я так же нахожусь под гнетом клятвы верности, и даже этого говорить вам был не вправе. И тем не менее я не хочу, чтобы вы находились в неведенье, не осознавая, что от вашего решения зависит судьба всей Сумеречной Лощины и ее обителей. У нас один князь, госпожа Кристенсон, и нам ни в коем случае нельзя его лишиться.
— Не думаю, что вас касаются наши взаимоотношения с господином де Романус.
— Ошибаетесь. Как любого вампира, меня должно волновать это в первую очередь. Вы обязаны понять: он не просто мужчина, которого вам подбросила злодейка-судьба. Он правитель нашего народа. Я вас прочитал, госпожа Кристенсон, — мужчина сделал короткий шаг вперед, став ближе и заставляя меня затаить дыхание. — Вы не похожи на других людей, которых я знал: слишком нежная, хрупкая, справедливая и мягкосердечная, на что я, собственно, и делаю ставку. Зная все это, я очень надеюсь, что смогу донести до вас важность происходящей ситуации.