У него не было простого ответа на этот вопрос. Он был готов выгодно жениться ради своей семьи, чтобы сохранить Джостен-Холл и образ жизни, который был его образом жизни в течение всего каких-нибудь четырнадцати лет. Он никогда не задавался вопросом, оправданно ли принятие им такого решения. Просто этого требовала от него его семья. Он считал своим долгом выполнить ее требование.
Возле экипажа снова появился официант Сэм, чтобы забрать у них чаши и ложечки. Он с одобрением взглянул на вылизанную дочиста чашу леди Лидии.
— Вы только полюбуйтесь, — по-дружески сказал он Неду. — Миледи знает, как выразить чему-нибудь настоящее одобрение. Такое мало кто умеет делать. Она редкостный человек.
За короткое время, проведенное в ее компании, Нед испытал очарование, удивление, желание, и, наконец, его побудили утвердиться в своем собственном выборе. Вот уж поистине «редкостный человек».
Глава 13
Июнь 1816 года
В задней комнате игорного заведения на Лисл-стрит сидел Чайлд Смит с бокалом бренди в руке. Он уныло смотрел на янтарную жидкость в бокале. Цвет напоминал ему глаза его любовницы. Сейчас ему следовало бы быть в ее постельке, а не ждать, пока в тупике за зданием закончится приступ рвоты у одного из отпрысков Джостена, чтобы начать сдавать карты. Но ему нужно было поддерживать репутацию безжалостного авантюриста, чтобы окружающие не считали его каким-то преданным псом, который настолько привязан к своей любовнице, что и помыслить не мог о том, чтобы оставить ее.
Нет, конечно, он был не такой. Но все же ему интересно было бы узнать, чем занимается его любовница в его отсутствие. Он никогда не считал себя ревнивцем, пока не появилась Китти. Даже после всех этих лет, когда он был ее покровителем, он терпеть не мог, когда другие мужчины с вожделением пялились на нее. Многие мужчины с большим удовольствием показывались вместе со своими любовницами в «Ковент-Гардене» и Войсхолле или в опере, но он предпочитал хранить Китти для себя. Она, кажется, не возражала.
Отчасти этим объяснялось то, что он ни на кого больше и глядеть не хотел все эти годы. Китти была не просто красавицей. Она была уютной красавицей. Удовлетворенная и чувственная, она напоминала ему холеную кошечку, которая знает, что за дверью будуара есть какой-то другой мир, но считает, что он не заслуживает того, чтобы им интересоваться. Чайлд был полностью доволен только в ее компании, находя в ней передышку от необходимости соблюдать приличия.
Приличия и статус были важны для Чайлда. Не только важны, но и настоятельно необходимы. Его семейное имя не было ни особенно старым, ни знаменитым. Правда, он был джентльменом, причем богатым джентльменом, но не более того. А он ставил значительно более высокие цели. Он мечтал стоять на самой вершине общества, так чтобы им восхищались, ему подражали и знали, что он достаточно силен, чтобы несколькими словами либо уничтожить, либо возвысить кого-то, как это делал Браммел.
Чайлд сердито нахмурился. Его ужасно раздражало, что человек с гораздо менее впечатляющей родословной, чем у него, достиг вершины, до которой он только мечтал добраться. Но сейчас Браммела не было, он сбежал от кредиторов на континент, освободив место для нового короля бомонда. Пока что ему не удалось обогнать других претендентов на захват этого трона.
Он не понимал, почему ему пока что это не удалось. Он сделал все, что мог, чтобы поднять свой статус и улучшить имидж. Он завел дружбу с самыми именитыми представителями высшего общества, он перенял их манеры и вкусы, он завел дружбу с нужными людьми в нужных местах, однако добиться социального триумфа ему не удавалось. Ну что ж, подумал он, раздражаясь еще сильнее. К достижению его цели есть по крайней мере одна отчетливо просматривающаяся дорога — богатство.
Не стандартное богатство. Не богатство хорошо обеспеченного человека. А такое богатство, с помощью которого можно купить небольшую страну. Такое богатство, которое он получит в наследство… если женится до того, как умрет его дедушка.
Вспомнив о своем предстоящем бракосочетании с пока еще не выбранной молодой леди, он перестал разглядывать бренди и отхлебнул из бокала большой глоток.
Нельзя сказать, чтобы он возражал против женитьбы. Он всегда предполагал исполнить свой долг и произвести на свет детишек, которые будут помогать ему тратить дедушкино наследство. Но он не хотел, чтобы его вынуждало к этому ухудшающееся здоровье этого старого демона. Он не сомневался, что старый сукин сын исключил бы его из завещания, если бы не поджимало время, оставшееся до его последнего вздоха. Больше всего старик ненавидел собственную неспособность подчинить Чайлда своей воле. Ну что ж, кажется, он в конце концов нашел способ это сделать.
За последнее время здоровье старика сильно ухудшилось. Пропади все пропадом. Уж если он сейчас не с Китти, то мог бы станцевать где-нибудь котильон в поисках будущей миссис Смит, которая повысит его социальный статус. Он надеялся лишь, что та, на ком он женится, не станет настаивать, чтобы он бросил Китти, потому что делать это он не имел ни малейшего намерения.
— Парнишка Джостена все еще пересчитывает булыжники на заднем дворе? — произнес чей-то голос с акцентом.
Это принц Карвелли возвратился из передних комнат игорного заведения вместе с тремя другими мужчинами в штатской одежде с глубокими карманами.
— Да, — ответил Чайлд. — Его кузен поддерживает ему голову, и Бортон тоже там. Кудахчет словно наседка и, конечно, предостерегает детишек от игры с такими, как мы. Не знаю, кто поручил Бортону роль нянюшки при мальчиках.
Карвелли с печальным видом пожал плечами.
— Это им не поможет. Парнишки, намеренные разориться, найдут возможность это сделать.
— Черт возьми, ты говоришь как дьякон, а не как джентльмен с дороги из зеленого сукна, — сказал молодой распутник с тяжелым взглядом по имени Туид.
— Может быть, закончим на сегодня? — предложил Карвелли.
— Конечно, — презрительно фыркнул Туид, — если вы боитесь играть по-серьезному.
Чайлд не любил Туида. Тот был побочным сыном какого-то баронета, выскочкой, который сильно переоценивал собственные способности, вспыльчивым и претендующим на то, чтобы стать вторым капитаном Шарпом. Два приятеля из его компании были более высокого происхождения, но изо всех сил старались, чтобы никто не считал их приятелями Туида, хотя явно носились с ним как со знаменитостью.
Однако Чайлд не мог позволить какому-то щенку называть себя трусом. Он пожал плечами.
— Джостен вполне может позволить себе заплатить за образование своих детенышей.