Читать интересную книгу Добей лежачего - Дэн Кавана

Ох-хо-хо. Десять минут, тягостные для Типчика и для рыжего, остались позади. Пришло время тяжёлой артиллерии. В нападении прибавилось двое игроков, ищущих возможности забить решающий мяч. Нет времени на ошибки, нет времени на типчиково предвидение. Хорошо, что «Упрямцы» поменяли местами защитников: немного обезопасили фланги. Били их соперники и издалека. Вот, например, их мощный центральный защитник выстрелил аж с тридцати метров. Даффи принялся заваливаться вправо, но мяча так и не дождался. Он ударился о бедро Джефа Белла и отскочил к Типчику. С земли Даффи видел, как Типчик огляделся, высмотрел прямо перед собой Карла Френча, прикинул расстояние и отдал пас.

Как там говорил малыш Френч? «Классное видение. Просто классное. Одна загвоздка: мяч никогда не бывает там, где он предвидит». Встав на ноги, Даффи заметил, что мяч ловко подхватил Барни, другой нападающий «Упрямцев» — тот самый, которого, согласно Джеффу, соперники аттестовали как «лысого пузана». Пузан окинул поле взглядом и переправил мяч Френчу. Бог мой, он и вправду настоящий спринтер, думал Даффи, глядя, как бежит Карл. Тридцать метров одним махом и вот перед ним только вратарь и защитник. Защитник бросился наперерез, но Френч сделал обманное движение и ушёл в центр, оставив защитника ни с чем. Даффи, хоть и был вратарь, в этой ситуации не знал, за кого болеть. Профессиональная солидарность здесь не работала. «Ну же, Карл, — поймал он себя на том, что бормочет себе под нос, — ну же, делай». Он почти не мог смотреть. И Карл сделал: выманил вратаря, подождал, пока тот начнёт заваливаться, и успел пустить под него мяч. Один-один. «Гол! — завопил Даффи на своей опустевшей половине, — го-о-ол!!!» «Француз» отвернулся от распростёртого на земле голкипера и победно поднял вверх руки. Товарищи бросились его обнимать-целовать. Наверное, это и называется «французским поцелуем», подумал Даффи. Не исключено, что кое-кому из команды стоит учить французский.

Ха. Мэгги Коулмен. Вот где он промахнулся. Она, конечно, была всего лишь шлюха, но ведь он должен был это учитывать. Шлюху так просто не испугаешь. Всё ещё разыгрываешь из себя полицейского — это после стольких-то лет, а, Даффи? В чём-то, конечно, его можно было понять: после того, как Джимми Листер передал им сделанные Джефом Беллом снимки, настоящие полицейские сразу взяли бы Мэгги в оборот, и он хотел выяснить кое-что, что его беспокоило, прежде чем они до неё доберутся. И что же получилось? Он всё испортил. Не выяснил, кто ей платит, а к тому времени, как ею заинтересовалась полиция, Мэгги Коулмен уже исчезла. Похватала кое-какое барахло из квартиры на Твифорд-авеню и удрала. Больше её не видели. Может статься, она переехала в Ист-Энд, сменила имя — кто знает? Это автоматически снимало обвинение с Брэндона, но ведь того же самого можно было добиться и более приличествующими случаю путями: например, привлечь Мэгги Коулмен за попытку ввести в заблуждение правосудие, и Мелвина Проссера вместе с ней.

В спину Даффи поддувал ветерок. Угловые флажки развернулись в сторону половины соперника. Да уж, это им не понравится. Кому охота бежать во втором тайме против ветра, если в первом ветер не давал им никакого преимущества: против этого восстаёт элементарное чувство справедливости. Впрочем, они, вроде бы… о-о… вот дерьмо! Опять этот рыжий… о-о… а-а… давай… прыжок влево, удар кулаком, мяч выбит на угловой.

— Молодец, вратарь!

— Молоток, Даффи!

Даффи прыгал вдоль ворот, а самый рослый из защитников соперника старался загородить ему обзор. Бьющий закрутил с углового «сухим листом» — Даффи так и предполагал. Ветер отнёс мяч довольно далеко, и Даффи пришлось за ним бежать. Вратари ненавидят такие вот «решающие» мячи: ты тут либо герой, либо раззява. Третьего не дано. Не раззява, не раззява, думал Даффи, выхватывая мяч из-под ног надвигающегося соперника. Четыре шага, и вот он уже у кромки своей штрафной. Воспоминание о той игре «Атлетика» молнией мелькнуло в мозгу. Ветер в спину; Даффи ударил, что было сил. О чёрт, иногда ты всё же раззява, пронеслось у него в голове: мяч свалился с ноги и опустился у средней линии. Иногда раззява, думал Даффи, иногда. Что поделаешь, такое уж у меня видение.

У Мела Проссера тоже было своё видение — видение успеха. У Чарли Магрудо было видение шеренги бульдозеров и возможности почаще менять свои замызганные «Гранады». У Джимми Листера было видение идеальных передач «в одно касание» в исполнении «Атлетика» (пускай в нижней части таблицы, но в Третьем дивизионе). У Брэндона Доминго было видение того, чтобы его не освистывали всякий раз, как к нему попадает мяч. У мистера Джойса было видение страны, в которой не будет места Брэндону Доминго.

Так что же с мистером Джойсом и красно-бело-голубыми? Даффи решил отнести это на счёт совпадения. Странное совпадение, но почему бы ему не случиться? Даффи решил, что Проссер слишком умён и слишком осторожен, чтобы связываться с психами вроде мистера Джойса. Впрочем, был ли он так уж умён? Однажды в «Аллигаторах» Даффи разговорился с пухленьким журналистом, который сказал ему: «Никогда не переоценивайте своего оппонента». Тогда он решил, что это просто красивая фраза, но в этом была и доля правды. Проссер ведь сказал, что самое главное в бизнесе — уметь притворяться, будто ты знаешь, что делаешь. А Проссер, если уж на то пошло, не сумел добиться своей главной цели: перерезать глотку собственному клубу. Он-то думал, что это сможет сделать каждый дурак. Может, он не был так уж умён?

В начале этого сезона Мелвин Проссер много и шумно рассусоливал о том, что всемерно доверяет Джимми Листеру. Возможно, он имел в виду, что всемерно доверяет способности Джимми Листера вывести «Атлетик» из строя — не с первой попытки, так со второй. Поэтому Джимми и в новом сезоне возглавил команду — и на этот раз уже немного в другом качестве. В интервью газете «Кроникл» он даже заявил: «Мне не нужны так называемые „спецы“. Победу приносит труд, и только труд». Джимми верил, что труд может сделать классного полузащитника из любого полудурка.

Половину сезона труд и только труд помогал «Атлетику» держаться на пристойной позиции в середине таблицы. Джимми купил себе шесть пар белых туфель, а Мелвин Проссер продал клуб. Игроки приходят и уходят, и точно так же приходят и уходят председатели. Вот и Мелвин Проссер нашёл некоего Рики де Соузу, у которого была сеть бакалейных магазинов и твёрдое убеждение, что быть владельцем футбольного клуба и значит быть стопроцентным англичанином. Рики де Соуза нашёл взаимопонимание с Союзом Реформирования, который открыто и весьма агрессивно враждовал с Мелвином, и сделка состоялась.

По грустной иронии судьбы, с того момента, как Мелвин передал клуб Рики, «Атлетик» принялся скользить по наклонной. Несколько травм, серия безнадёжных поединков с сильнейшими соперниками, поражения при счёте «два-один», которые вполне могли быть победами — и вот уже «Атлетик» в последней шестёрке. И на этот раз у Джимми Листера уже не было Брэндона Доминго. Показательное выступление сделало-таки то, на что рассчитывал Брэндон: освободило его от контракта, и сейчас Брэндон уютно устроился в миленькой команде северян из Второго дивизиона, у которых в основном составе уже было два чернокожих игрока, и местные фанаты по достоинству оценили его филигранную технику. «Играет как пишет» — говорили они с чувством, близким к восхищению.

Так вот, для «Атлетика» и Рики де Соузы всё могло обернуться очень серьёзно. Даффи с большим интересом следил за результатами их последних десяти игр. Если они будут продолжать в том же духе, то в следующем году в это самое время «Атлетик» будет играть в Четвёртом дивизионе, Джимми Листер — ехать на верблюде в Абу-Даби, Рики де Соуза — размышлять о том, какую свинью ему подложили, а Мелвин Проссер — бить себя кулаком по макушке.

Удивительно, но во всём можно найти утешение. Проигрыши «ноль-пять» случаются не чаще, чем выигрыши, и нередко противоборства заканчиваются ничьёй. Поединок Даффи и Мелвина Проссера как раз и закончился такой ничьёй. Один-один. Ничья даже более бесспорная, чем в этом матче «Упрямцев». Формально до конца игры ещё оставалось несколько минут, но арбитру надоело бегать, ему хотелось домой, хотелось ужинать, и он дунул в свисток и очертил рукой большой круг, как, он видел по телевизору, делают арбитры, и игроки потянулись в раздевалку, и Кен Мариотт обменялся рукопожатием с шустрым рыжим полузащитником, и соперники их думали, а что, совсем неплохие парни — и полбутылки виски поставили, и толкались не так чтобы очень, жаль только тот мяч мы упустили, шальной он и есть шальной. А Даффи думал, если бы не тот рыжий, остался бы я нераспечатанным.