— И к дяде точно относятся с уважением, — вспомнил я реакцию Дибича-младшего при нашей встрече. Там не было ни грамма пренебрежения, скорее, безграничное уважение. И это учитывая разницу положений в обществе.
— Таких, как мой отец, единицы, — поникла девушка, — а я слаба и позорю свою семью.
— И кто тебе такое сказал? Этот Виталя или твои «подружки»? — в ответ Оксана громко всхлипнула, а я, судя по всему, угадал оба раза.
— И он тебе предложил…
— Ты же сам знаешь! Зачем заставляешь меня вспоминать всё это?!
— Хочу, чтобы ты осознала, куда сама себя загнала по глупости, — жёстко произнес я.
— Да. Да! Я приняла эту чертову таблетку! Потеряла контроль над собой и едва не убила человека! Доволен?! — в ее глазах зажглась звериная ярость, а вокруг появилось серое марево, словно она вот-вот начнет трансформироваться.
— Эй, ты чего? — легкий щелбан в лоб огорошил Оксану, в очередной раз едва не ставшую зверем.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая, когда сердишься?
— Дурак!
— Возможно, — не стал спорить с ней. — Кстати, а ты не задавалась вопросом, почему твой «кавалер» вывез вас за город? И каким образом на том пустыре оказался какой-то левый человек? В три часа ночи.
— Ты хочешь сказать, что всё это было спланировано?! — воскликнула, вылупившись на меня, она.
— Да тише ты! Чего разоралась? — шикнул я на кузину.
— Ну да, радоваться-то нечему, сейчас уже и не докажешь ничего. Или у тебя есть запись? — с надеждой спросила брюнетка.
— Нет, твой Виталик, конечно, идиот, но не настолько, чтобы носить её с собой, — развел я руками.
— Тогда для меня ничего не изменилось. Разве что этот урод станет еще более неадекватным. Ой! Да что б тебя! Хватит! — вновь потирая лоб, возмутилась Оксана.
— Ты, кстати, почему сразу отцу не рассказала? Он бы наверняка что-нибудь придумал.
— Виталя той ночью сказал, что всё уладит, а через неделю прислал фрагмент видео, где я нападаю на прохожего. Ты даже не представляешь, как я испугалась. Не за себя, а за титул, ради которого папа с мамой рисковали жизнями. Если бы это всплыло, то от репутации столь молодой семьи, тем более с анимагами, ничего бы не осталось.
— Да уж. Мало тебя с сестрой Кирилл Григорьевич порол. Какие-то вы слабохарактерные у него вышли… — пробормотал я, глядя на Оксану.
Вновь поднес руку к её волосам, но девушка не отстранилась, лишь сильнее вжав голову. Впрочем, очередной щелбан я отвешивать не собирался и легонько погладил макушку.
— Оксан, мне сейчас очень нужно, чтобы ты вспомнила те ощущения, которые испытывала после принятия препарата, который дал тебе Виталий.
— А зачем? — девушка непонимающе уставилась на меня, но тут же сделала выводы. Правда, совершенно не верные. — Ты хочешь сам попробовать? Андрей, мне, конечно, очень жалко, что с тобой такое случилось, но умоляю… не делай этого.
— Успокойся, сегодня мы жалеем только тебя, так что не отвлекайся. Но за беспокойство спасибо, — улыбнулся я, но, увидев, как серьёзно она смотрит на меня, продолжил: — Хорошо. Обещаю, что эту дрянь даже пробовать не буду.
— Тогда зачем?
— Ох уж это женское любопытство, — вздохнул я. — Ладно, есть у меня один знакомый, который сможет помочь нам решить твои проблемы. Но для этого я должен сообщить всё в мельчайших подробностях. Даже то, что тебе может казаться несущественным.
— Ну, я смутно помню на самом деле. Был неожиданный всплеск энергии, словно где-то внутри меня заработал реактор. Правда, энергия появлялась какими-то волнами. А после того, как я пришла в себя, была жуткая слабость.
Да уж, звучало это всё до боли знакомо. Если предположить, что Оксану «угостили» разбодяженной версией той дряни, которую ввели Андрею перед внедрением симбионта, то получается, я нащупал ниточку. По крайне мере попробовать потянуть за неё я должен в любом случае.
— Ещё один вопрос. Виталий что-нибудь требовал от тебя помимо денег?
— Нет. Но, боюсь, до этого было недалеко. С каждым разом он вел себя все развязнее и наглее, — девушка вновь сжала в своих объятиях подушку. То ли стараясь вжаться в неё, чтобы укрыться от всего мира, то ли представляя, как хрустят кости синеволосого. Что-то я так и не могу до конца разобраться в её поведении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо. А подруги твои? Что они по этому поводу говорят?
— Ничего. Они со мной больше не общаются. Основную часть моего обращения они пропустили, но что-то подозревают. А когда я последний раз попыталась поговорить с Ксюшей, то она просто проигнорировала меня, — грустно вы выдохнула Авинова.
— Ну и радуйся. Подобных друзей лучше терять в твоём возрасте. Так что не огорчайся попусту.
— Ты в курсе, что последнее время ведёшь себя как мой отец? Такое ощущение, что ты резко повзрослел, — задумчиво сказала девушка, пристально разглядывая меня из-за подушки.
Наверное, она думала, что выглядит серьёзно. Я же видел два тёмных пятна вокруг глаз на фоне белой кожи и взъерошенную челку. Опять мелькнула ассоциация с пандой.
— Ты чего развеселился? — подозрительно прищурилась Оксана, видя, как я с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
Вместо объяснений сунул ей телефон с включенной фронтальной камерой. Оксана, увидев себя, подскочила и умчалась в ванную.
Глянул на часы. Двадцать минут первого. Хреново. Пора бы уже закругляться, а то не успею. Можно было бы, конечно, перенести поездку до следующих выходных, но хрен его знает, как поведет себя Виталий. Это он сейчас напуган, а как вернётся в свою стаю шакалят, так сразу же почувствует себя на вершине мира. И что тогда этот утырок удумает, я даже предположить не могу.
— Ты почему мне сразу не сказал? — возмущено произнесла Оксана, едва выйдя из ванной.
— Потому что тогда я бы только сидел и любовался тобой. А так вышел продуктивный разговор, — польстил я ей. Доброе слово и «волчонку» приятно.
— Что-то я не замечала, чтобы ты раньше комплименты отвешивал, — произнесла брюнетка, усаживаясь обратно и вновь прижимаясь к подушке. Похоже, придется её подарить, а слугам сказать, что домовой утащил.
— Твой друг точно сможет со всем разобраться? — наконец спросила Авинова. Явно долго собиралась, боясь услышать отрицательный ответ.
— Сможет, конечно. У него просто не будет другого выхода, — криво улыбнулся я.
Сам заинтересован в успехе этой миссии. Где-то на уровне подсознания засела мысль, что сейчас я играю на перегонки со временем и мне необходимо действовать максимально быстро.
— Но у меня будет три желания, которые ты должна будешь выполнить, не задавая вопросов, — я серьезно посмотрел на Авинову. К её чести, взгляд она не отвела и молча кивнула.
— Ну тогда, во-первых, твоя сестра не должна знать подробности этого разговора. По крайне мере про то, что я знаком с людьми, способными помочь в таких щекотливых моментах. Можешь только рассказать, что зашла, поплакалась в жилетку или побила…Тут уже сама придумаешь. Но, повторяю, никто не должен знать, что я и мой друг тебе помогаем.
— Почему? — непонимающе уставилась на меня она.
— Что я говорил чуть ранее?
— Не задавать вопросов. Хорошо, извини. А оставшиеся два?
— Когда ты сидела и слушала, ты была куда привлекательнее, — укоризненно покачал я головой. — Оставшиеся два узнаешь завтра утром, когда всё закончится. А сейчас топай к сестре, пока она всяких глупостей не понапридумывала.
— Ты так о ней заботишься, словно сам к ней что-то испытываешь, — Оксана поднялась с дивана и пошла к выходу. Я последовал за ней. Возле двери она обернулась, дожидаясь ответа.
— Я просто не хочу, чтобы вы ссорились по пустякам, — открывая дверь перед девушкой, объяснил я.
— Почему-то кажется, что с сегодняшнего дня мне будет трудно считать тебя «пустяком», — Оксана, приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня в щёку, а после выпорхнула в коридор.
— Станция «Ордоновская», — прозвучал синтезированный голос электронного машиниста, возвращая меня в настоящее. Я потер щёку, в которую поцеловала Авинова. Блин, побриться бы надобно, а то уже щетина колется.