любит обсуждать красоту мальчиков…
— Потому что так угодно моему Богу! — Осклабился тот, а затем повернулся спиной и с ноги открыл изящные ворота. Шагнул внутрь, исчез в темноте, чтобы затем недовольно обернуться и бросить:
— Ну, пошли, что ли, пацан. Или попытаешься сбежать от нашего гунцзы?
— Не попытаюсь.
— Жаль, — Вроде бы непритворно вздохнул Алтаджин, — У тебя хорошая аура, мой! — Снова палец вверх, — Хотел бы себе что-нибудь твое. Халат… Нет, не халат. Палец? Нет, не палец. Гм, руку можно, но ты не дашь. Слышь, пацан. А не продашь-ка мне вон ту цацку? — Нагло обратился к нему жрец неведомого Бога. Его заскорузлый палец беспардонно ткнул в свернутый на поясе хлыст.
— Не продаётся, — Буркнул Саргон.
— А если я сильно попрошу? — С угрозой в голосе навис жилистый, гибкий как песчаный змей боец Старого города над низким и не слишком мощным на вид попаданцем.
— Этот новобранец скажет громче. Осторожнее, капля его крика убивает лошадь. Пока вы тянете не больше, чем на ослика.
— Хе! — Алтаджин совсем не выглядел обиженным. Лишь нежно погладил рукоять своего несуразного оружия, — Будет интересно посмотреть на твою дерзость, когда ты придешь один, без Гвардейца и его маленькой страсти к извивам чужой жизни. В качестве извинений я разрешу тебе вылизать мои сапоги и сплести новый аркан.
— Плести я могу лишь языком, а он принадлежит только Форту, — Саргон хотел добавить немного яда и оскорбительных сравнений, но вовремя удержал себя. Мало ли, как жизнь повернется. Вдруг и этот раздражающий тип с уникальной способностью докапываться до человека когда-нибудь пригодится ему в качестве союзника?
Попаданец пропустил мимо ушей часть фраз собеседника. Вместо этого он пытался присмотреться к нему получше, а также определить, куда он попал. Со вторым не получилось ничего: просто коридор, деревянные стены которого в какой-то момент сменили кирпичные. А вот с личностью Алтаджина…
«А он, мятежный, просит бури». Краткая и очень точная характеристика человека перед ним. Только буря непременно с колючим, противным снегом, и чтобы грязь под ногами хлюпала, а сопли по лицу текли. Словно вечный подростковый период с постоянной пробой окружающих на прочность, перепадами настроения и ломкой авторитетов.
— Мы пришли, мальчишка. У тебя есть не больше шичэня (2 часа), чтобы уйти на встречу со своим покровителем. Или покровительницей, хотя ни один тугодум добровольно не возьмет себе привязку к Богини. Ха. Короче, тебе туда, — Он грубо толкнул его в небольшую залу с потрескавшимся полом с неким синским орнаментом, а также восемью колоннами, на вершине которых взметнулось пламя свечей.
— Время пошло. Мой! — Палец вверх, — Приказывает своему рабу Алтаджину пнуть тебя под задницу.
Слово с делом у парня не расходилось, поэтому Саргон оказался грубо выпнут в центр орнамента, после чего воняющий кислым молоком наглец издевательски помахал ему рукой и постучал кулаком по стене у входа. Сразу после такого незамысловатого жеста фигуру бойца, а также все пространство за пределами восьми пилонов окутала темнота.
Получилась небольшая арена метров в тридцать диаметром. Тишина неприятным звоном ударила по ушам. Шум крови в голове, биение сердца, шелест одежды — все это стало ощущаться с очень сильной, болезненной отчетливостью.
«А я как-то хотел попасть в камеру депривации. Ну нафиг такие изыски! Верните мне белый шум вокруг, он меня полностью устраивает», — Саргон нервно улыбался и осторожно ходил по кругу, стараясь не упускать ни одно направление. Выходить из центра он не решился, поэтому пришлось кружить.
Кнут давно сжимался в ладони, даньтянь разогревался от полученной ранее дармовой энергии, глаза ловили любое движение, любой проблеск или другие признаки опасности. Свечи тускло освещали площадку своим призрачным огнем. Они не дрожали, не давали тепла, не издавали запахов или звуков.
Резкий, сухой щелчок показался в оглушительной тишине громче раската грома. Саргон похолодел. Он никогда больше не надеялся услышать столь характерный звук, привет из прошлого мира.
Звук взводимого спускового курка.
Глава 12
Саргон резко обернулся на механический щелчок, который и не думал услышать в своем новом мире. Тьма до сих пор обступала импровизированную арену, однако тишина вдруг перестала давить на его организм. Ушло ощущение камеры депривации, сенсорного голодания.
Вместо смутной тревоги появилась реальная опасность: из непроглядно-черной вуали выступила мощная человеческая фигура.
— Это что, Рэмбо? — Настороженность Саргона сменилась недоумением. Перед ним во всей своей красе появился карикатурно-киношный боевик: потрепанные штаны и майка цвета хаки, загорелая, лоснящаяся от пота кожа, мужественное лицо. Грудь мужчина оказалась крест-накрест перевита пулеметными лентами, а в огромной лапище был зажат нелепый для такого бугая пистолет.
«Ну да, это он и есть. Крутой солдат из боевиков девяностых. Помню, в детстве дико от него фанател… Но почему с пистолетом, а не с пулеметом?», — Попаданец ошарашенно пялился на героя фильма. Тот, в свою очередь, не спешил проявлять агрессию. Лишь сверлил мальчишку недобрым взглядом, да пафосно, наигранно хлопал себя по карманам штанов.
«Какой-то он без пулемета не такой. Гм, может дело не в образе, а во мне самом? В конце-концов, из пистолета я, в свое время, стрелял, а потом разбирал его и чистил, а как работает пулемет понимаю весьма условно. Ну да, вон, Макаров в ладони, прости Господи. Другое оружие я если и держал в руках, то так, без разбора и объяснений, что куда засовывать».
Тем временем, мужик молча вытащил из заднего кармана обойму и с демонстративным щелчком резко вставил ее в пистолет. Многозначительно передернул затвор, зачем-то дунул на пистолетное дуло и медленно навел оружие на хлопающего глазами попаданца.
— Эй, ты че! — Глубокомысленно изрек Саргон, прежде чем раздался первый выстрел.
Грохот ударил по ушам, вонь пороховых газов въелась в ноздри секундой позже. Юный практик протестующе замычал, прижал ладонь к ушам, разразился бранью на смеси двух языков. Собственно пулю он почти и не заметил: лишь отклонил тело в сторону, когда увидел направленный на себя ствол.
Мозг сам просчитал возможную траекторию полета пули. Никакого ветра или неровных поверхностей — идеальные условия для баллистики. Или для уклонений. Сопровождавшие выстрел вонь и грохот причиняли ему куда больше дискомфорта, чем прямой урон от огнестрела.
Первый кусочек свинца еще только скрывала темнота противоположной стороны арены, а Рэмбо принялся палить в белый свет как в копеечку. Вместимость обоймы его не сдерживала: Саргон устал считать уже на двадцать втором патроне. Все это время он не пытался атаковать. Лишь метался на своем пятачке, дергал тело туда-сюда, уклонялся от пуль да морщился от болезненных ощущений в ушах.
— Апчхи, ёперный театр! — Удушливое пороховое облако окончательно вывело попаданца из себя. Он не стал уклоняться от новой серии выстрелов: взмах кнутом с активированным навыком отбил сразу три пули. Следом еще две, одну, одну, четыре разом. За жалкие пять шагов доморощенный воин успел расстрелять не менее двух обойм, но ему это никак не помогло.
Саргон бросился в сторону. Быстро, быстрее, чем способен обычный человек, затем также резко изменил траекторию. Выпад, кнут обвился вокруг толстого, монументального запястья противника. Раздался скрежет, затем треск. Рука бойца повисла, но тот никак не отреагировал: выражение лица осталось прежним непробиваемо-киношным, положение тела не изменилось ни на йоту, пальцы продолжали давить на спусковой крючок.
Несмотря на то, что ствол теперь оказался направлен точно вниз.
Пули теперь не свистели вокруг Саргона, а визжали от рикошетов, выбивали каменную крошку из синского орнамента на полу, летали по непредсказуемым траекториям: парочка едва не задела попаданца, который в последний момент сумел сдвинуть тело, часть ранила самого Рэмбо.
Конец странному, сюрреалистическому бою положил сам юный практик: петля обвилась вокруг бычьей шеи, сжалась, а затем он дернул рукоять на себя. Голова мужика изогнулась под нереальным для живого человека углом, а сила инерции бросила его на землю. Звуки выстрелов прекратились.
Попаданец снова чихнул, вытер нос рукавом халата, после чего пару минут простоял на месте с закрытыми глазами: ждал, пока прекратится противный звон в ушах от оглушительно-громких выстрелов. Вскоре в голове немного прояснилось, а пороховой дым мало-помалу развеялся, перестал терзать ему