Каллум наделил своего пленителя самым презрительным взглядом, на какой был способен.
— Я вижу всего шестеро ваших. Это не угнетенное меньшинство, а психиатрический диагноз.
Жезл ткнулся в шорты Каллума. Он завопил и только потом сообразил, что электрического разряда не было. Двое засмеялись над ним.
— Идите вы в жопу! — взорвался Каллум. — Надеюсь, что «Связь» утопит вас на хрен в талой воде. Хотел бы я, чтобы напоследок вы увидели, как зелень отвоевывает все никому не нужные камни вашего паршивого ада. Надеюсь, ваши трупы сгниют в воде и станут удобрением для новых растений. Хоть какой–то прок будет с вас, тупиц, для новой экологии.
— По–моему, он говорит то, что думает.
— По–моему, ты прав.
Каллум обжег их взглядом.
— Болваны хреновы. Сто двадцать семь человек просто так не исчезают. Это… это… бред! Вы сами себя поимели, охренев от собственных конспирологических теорий.
— Ты прав, Каллум Хепберн. Люди просто так не исчезают. Это безумие. — Аккар достал и сунул под нос Каллуму карточку с Сави. — Так где же она?
— Я… я… — Каллум сознавал, что излучает виноватость, как вспышка на солнце. — Она не…
— Что «не»?
— Она не из ваших.
Он понимал, что губит дело, но ему было плевать. Они знают Сави, и пропала она вместе с их маньяками. Более ненадежной ниточки Каллум и представить не мог, но все же она существовала. Он хоть на шаг приблизился к Сави.
— Кто она? — убийственным шепотом выдохнул Аккар.
— Она, черт побери, моя жена, дерьмо ты этакое! И если ты тронешь волосок на ее голове, я тебя убью на хрен!
Аккар выхватил у Даймона тазер и ткнул Каллума в грудь. Боль была бездонной. Каллум бессильно корчился, не в силах соображать, превратившись в кусок визжащей в агонии плоти.
Даймон сватил Аккара за руку, заставил отвести жезл.
— Это не то, чего ты хочешь, друг мой. Нам от него нужны слова, а не визг.
Аккар неохотно кивнул, но сквозь его гнев просвечивало недоумение.
— Говори. Твоя жена?
Каллум жалко закашлялся, его все еще трясло.
— Да, моя жена. По–вашему, с чего бы мне бродить по городским улицам, выспрашивая о ней? Я хочу ее вернуть.
Аккар с Даймоном снова переглянулись, и этот обмен взглядами явно не сулил Каллуму добра.
— Как ее зовут?
— Сави Хепберн. — Он понимал, что нельзя было им говорить, но ведь это всего лишь имя. А если показать, что готов им помогать, сотрудничать, вдруг что–то проявится? Где бы она ни…
— Тайный агент «Связи», — с тихим бешенством выговорил Аккар. — Она завела нас в ловушку. Это работа твоей суки!
Каллум ответил ему свирепым взглядом.
— Ну и что? Она оказалась умнее вас. Что не так уж трудно. Когда вы ее видели в последний раз?
Аккар вызверился на него.
— Она нас предала. Я заставлю ее смотреть, как тебе перережут глотку у нее на глазах.
— Прежде ее нужно найти. Когда вы ее последний раз видели? Ну! Когда?
— Здесь я задаю вопросы, мальчик из корпорации.
— Да–да, задаешь. Так задай еще и этот. Как тебе — затаившись в паршивом кинторском блочном нужнике — отыскать в «Связи» своих драгоценных людей? Как завербовать человека из корпорации? Которого никто не заподозрит? Которому куда больше тебя надо разобраться в этом дерьме? Есть идеи, приятель? Может, знаешь таких?
Аккар недоверчиво фыркнул.
— Ты хочешь работать с нами?
— Я бы лучше ногу себе отгрыз. Но разве у нас с тобой есть выбор?
— И не думай, — рыкнул Даймон.
— В самом деле? Тогда давай, — очертя голову, пер вперед Каллум. — Предлагай другой вариант. Сави из службы безопасности. Она за вами следила, сообщала о каждой мелочи вашей жалкой экокомпашки. Безопасники «Связи» знают о вас все. Компания стоимостью во много триллионов долларов, бюджет ее службы безопасности больше, чем у какого–нибудь захудалого ЦРУ. Единственное — единственное! — чего они не знают: это где вы сейчас. Но из Кинтора вам не выбраться, так? Через порталы — никак, а любую выезжающую машину выследят с дронов и спутников. Вы в тюряге, заперты так же, как ваши пропавшие товарищи. Может, кормежка получше, да стен не видно. Но вы в ней просидите до конца жизни. Которая с учетом дронов наблюдения и Ген 5 Тьюринга, ведущего поиск в интернете, вряд ли затянется больше недели. Ну, давайте, выкладывайте ваш гениальный план, как вырваться на волю и всех спасти, где бы они ни были? Адрес–то у вас есть, да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как получилось, что Оша тоже пропала? — спросил Аккар.
— Кто?
— Твоя жена, мы ее знали под этим именем. Если она из безопасности «Связи», почему и она пропала?
— Понятия не имею. Я даже не смог добиться от этих ублюдков признания, что Сави на них работала. — Каллум встряхнул наручники на запястьях. — Отомкните. Ну же! Надо подумать, что делать дальше.
— Пропало сто двадцать семь человек, Каллум. В том числе один их сотрудник, если верить тебе. Теперь уж остается только искать их могилу.
— Нет! — выкрикнул Каллум. Он натянул цепочки наручников, словно мог порвать их силой. — Она жива. Понимаю, при твоей паранойе недолго поверить, что «Связь» способна на убийство множества людей: в твою мысленепроницаемую черепушку, набитую теориями заговора, это укладывается. Но все не так. И с Энсли я встречался. Он, конечно, беспощадно умный бизнесмен, но не какой–нибудь охреневший Гитлер.
— Могилы может и не быть, — вставил Даймон. — Станция на Хаумеа избавит «Связь» от всех проблем и улик.
— Пс–с–ст! Чушь! Ты хоть бывал на станции Хаумеа? Я бывал. Еженедельно бываю. И знаю там каждую камеру выброса. Следил, как уплывает в пространство токсичное дерьмо наших пращуров. Ни единого трупа там не было.
— Не Хаумеа, так другой астероид–невидимка за Нептуном. Ты сам сказал, это большая компания. С неограниченными возможностями.
— Сави жива! — крикнул Каллум. — А теперь отпустите меня на фиг. Я ее найду, с вами или без вас. Хотите вы узнать, где ваши друзья, или не хотите? Потому что я — ваш единственный шанс узнать.
После долгой паузы Аккар кивнул. Даймон, неодобрительно вздохнув, нагнулся и отомкнул наручники.
— Ладно, компанейский, — сказал Аккар. — И что теперь делать?
Каллум растирал красные отметины на запястьях.
— То, что произошло, называется тайной пересылкой, так? Их загнали в какую–то глубокую дыру: заброшенную шахту, вулканическую полость, Северную Корею… В этом–то мы согласны?
— Да.
— Тогда нам остается одно. Они канули в кроличью нору. Надо прыгать за ними.
Солнце два часа как зашло, оставив сиднейский горизонт пылать неоном и окнами офисов. Юрий, как всегда, этого не заметил.
— Есть сдвиги, шеф, — сказал запыхавшийся Кохе Ямада.
Юрий поднял глаза от настольных экранов и увидел своего заместителя, привалившегося к дверному косяку и взволнованно улыбающегося.
— Сдвиги?
— Даймон всплыл. Оперативники его выследили.
— Только что?
— Ну да! Живем!
— Дерьмо!
Оба поспешили по коридору в отдел активных операций. В отделе дежурил Омри Тос. Он показал Юрию поднятый большой палец.
— Распознаватель лиц пять минут назад выловил его у кинторского хаба.
— Куда он направился? — спросил Юрий.
— Никуда.
— Покажи.
Омри сделал знак сидевшему за одним из столов Тарли. Юрий прищурился на главный экран у передней стены комнаты. Экран давал обзор кинторского хаба с камеры: шестиугольный вестибюль, выложенный зеленой и белой плиткой, с четырьмя дверями порталов: две в крошечное кольцо городка, а вторая пара к центральному хабу Северной территории.
— Семь минут назад, — пояснил Тарли.
Юрий смотрел, как Даймон околачивается у входных турникетов, неторопливо оглядывается. Рослый парень провел пару минут, наблюдая за входящими и уходящими пешеходами, а потом ушел.
— Текущая локация: завис метрах в двадцати, — с усмешкой в голосе заметил Омри.
Экран переключился на одну из наружных камер хаба. И верно, Даймон стоял чуть дальше по Мейн–стрит.