— Не думаю, что нам следует приступать к работе, — сказал Дэн.
Джек не мог поверить, что все это происходит наяву. Осуществлению его мечты могло помешать все что угодно, но чтобы строители отказались делать свое дело — такого он предположить не мог.
— Но почему, почему вы не хотите продолжать работу? — недоуменно вопрошал он.
— Беда в том, что половина из нас даже не знает, заплатят ли нам за оставшиеся дни недели или нет, — сказал Дэн.
— Что против всех традиций и порядков, — добавил Пьер Парижанин.
— Ну хотя бы начните работать, а я постараюсь уговорить Филипа, — без всякой надежды в голосе проговорил Джек.
— Если мы приступим к работе, ты можешь нам обещать, что нам заплатят за всю неделю? — спросил Эдвард Двойной Нос.
Зная, в каком настроении приор, Джек как раз этого обещать не мог. В голове мелькнула мысль сказать «да» и самому расплатиться с людьми, но он тут же сообразил, что всех его сбережений не хватит на недельное жалованье для всех.
— Я сделаю все, чтобы убедить его, и, думаю, он согласится, — только и мог сказать Джек.
— Мне этого мало, — заупрямился Дэн.
— Мне тоже, — подхватил Пьер.
— Нет твердых обещаний — не будет работы, — отрезал Дэн.
Джек был в полном смятении: каменщики все до одного поддержали Дэна.
Он понял, что если станет сейчас спорить с ними, то растеряет последнее влияние, которым еще пользовался.
— В ложе должно быть полное согласие, — сказал он. — Итак, мы все как один за прекращение работы?
Хор голосов ответил дружным согласием.
— Значит, быть посему. Я извещу приора.
* * *
Епископ Уолеран прибыл в Ширинг в сопровождении небольшой свиты. Граф Уильям ждал его на паперти церкви возле рыночной площади. Он озадаченно хмурил брови: вместо обычной встречи приходилось принимать Уолерана как важную государственную особу. Что этому чертову епископу понадобилось на этот раз? Мысль эта не давала ему покоя.
Рядом с Уолераном на гнедом мерине ехал незнакомец. Он был высок и сухопар, с густыми черными бровями и большим кривым носом. С лица его не сходила презрительная ухмылка. Незнакомец не отставал от Уолерана ни на шаг, словно они были равны саном, хотя он и не носил епископских одежд.
Когда они слезли с лошадей, Уолеран представил своего спутника:
— Граф Уильям, познакомься, это Питер из Уорегама, он служит архидиаконом при архиепископе Кентерберийском.
Ты бы лучше объяснил мне, что он делает здесь, подумал Уильям. Не иначе Уолеран опять что-то затевает.
Архидиакон склонился в поклоне и сказал:
— Епископ рассказал мне о твоем великодушии к святой матери Церкви, лорд Уильям.
И прежде чем граф успел ответить, Уолеран, показав рукой на приходскую церковь, пояснил:
— Это здание будет снесено, чтобы освободить место для нового собора, архидиакон.
— А мастера-строителя ты уже назначил? — спросил Питер.
Уильяму показалось странным, что архидиакон из Кентербери проявляет такой интерес к приходской церкви Ширинга. Впрочем, решил он, это может быть из чистой вежливости.
— Нет, мастера я пока не нашел, — ответил Уолеран. — Многие строители сейчас ищут работу, но мне пока не удается найти никого из Парижа. Сейчас, похоже, весь мир хочет строить церкви, как в Сен-Дени, и знающие секрет ее возведения мастера — на вес золота.
— Да, важно, чтобы ваша церковь была такой же.
— Есть один строитель, который мог бы помочь. Он ждет встречи с нами позже.
И вновь Уильям был озадачен: почему Питер так настаивает, чтобы новая церковь была похожа на собор в Сен-Дени?
— Конечно, она будет намного больше прежней, — сказал Уолеран, — и займет даже часть рыночной площади.
Уильяму очень не понравилось, что епископ так по-хозяйски распоряжался здесь.
— Я не хочу, чтобы церковь вторгалась на площадь, — возразил он.
Уолеран, похоже, разозлился не на шутку, словно граф влез в чужой разговор.
— По какой такой причине, позволь узнать?
— В базарный день у меня каждый кусочек земли приносит деньги.
Епископ уже готов был ответить, но тут вмешался Питер:
— Зачем же перекрывать серебряный фонтан! — и улыбнулся.
— Вот именно, — не задумываясь, поддержал его Уильям. И потом, за строительство церкви платил он. К счастью, четвертый подряд неурожай почти не отразился на его доходах. Мелкие крестьяне платили ему за аренду земли натурой, многие из них отдавали по мешку зерна и по паре гусей, хотя сами питались только супом из желудей. А за мешок зерна теперь можно было выручить в десять раз больше, чем пять лет назад; и деньги, которые недодавали ему другие за аренду земли, он возвращал, продавая втридорога зерно и птицу. Так что денег на строительство собора у него было достаточно.
Вместе они прошли на задний двор церкви. Здесь во множестве приютились церковные постройки, от которых не было почти никакого дохода.
— Вот здесь можно и поставить собор, а домишки эти — снести, — сказал Уильям.