вкус чернил, и написал:
…сто фунтов золотом, три бочки «Особого виски» и мою зеленую Библию, дабы он нашел утешение и мудрость на ее страницах.
— Возможно, в виски он найдет куда больше мудрости, — пробормотал Джейми себе под нос, однако на душе у него полегчало.
Десять фунтов каждому внуку, поименно. Он с удовольствием перечитал список: Джем, Мэнди, Дэви, Жермен, Джоани, Фелисити, малыши Александр и Шарль-Клэр (рядом с именем Анри-Кристиана он поставил крестик и почувствовал ком в горле). И всем последующим отпрыскам… любого из моих детей. Было странно думать, что не только Брианна может родить еще детей, но и Марсали, и ее сестра Джоан, если выйдет замуж (черт, он забыл упомянуть Джоани вместе с другими своими детьми; дополнительные исправления…). Или жена Уильяма, кто бы она ни была.
Джейми начал жалеть, что не доживет до встречи с супругой Уильяма и его детьми, но решительно отбросил эту мысль. Если он попадет на Небеса, там, несомненно, есть какой-то способ узнать, как поживает без тебя твоя семья, а может, и глянуть одним глазком или протянуть им руку помощи. Наверное, интересно быть призраком… Он бы не отказался навестить в таком виде многих людей, просто чтобы взглянуть на выражение их лиц.
Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева. Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой[328].
При мысли об этом Джейми улыбнулся.
Размышления о детях навели его еще на одно: он забыл о Дженни, Йене, Рэйчел, малыше Хантере Джеймсе Маленьком Волке — и о пока еще неизвестном младенце, который должен родиться весной.
Джейми потер переносицу. Возможно, стоит подумать и дописать позже.
Беда в том, что он боялся ехать в Кингс-Маунтин, не распорядившись имуществом, на случай, если его догадки насчет слов Фрэнка Рэндолла оправдаются.
Стал бы он лгать? Историк, поклявшийся — по крайней мере, самому себе — говорить правду насколько возможно?
Любой человек солгал бы при определенных обстоятельствах, а учитывая то, что Фрэнк Рэндолл определенно знал о Джеймсе Фрэзере…
Он не мог рисковать. Джейми снова взял перо и продолжил:
Моей сестре, Дженет Флоре Арабелле Фрэзер Мюррей, я оставляю свои четки…
143
Сказать тебе кое-что?
Сикамор-Шолс, округ Вашингтон,
колония Северная Каролина
26 сентября 1780 года
Кому, как не мне, знать, что письменная история лишь поверхностно отражает происходившие на самом деле события. Что уж говорить о мыслях, действиях и реакциях их непосредственных участников. Разумеется, я это знала, но как-то забыла и отправилась в военную экспедицию с твердой, хотя и безотчетной, верой в исторические свидетельства.
Я предполагала, что встреча у Сикамор-Шолс будет обычным сборищем разрозненных групп людей, прибывающих вразнобой, что неизменно повлечет за собой беспорядок и неразбериху — следствие любого предприятия с участием нескольких предводителей. Именно так и произошло.
Однако я не предполагала, что никто, кроме меня, не позаботится о провизии или медикаментах и что командиры ополчения не будут знать, куда мы направляемся.
Мысль о Кингс-Маунтин так долго торчала у меня в голове грозным каменным выступом, что приобрела облик Роковой Горы. Предреченной и неотвратимой. Но никто из ополченцев, которые там рано или поздно окажутся, этого не знал. Не читавшие краткого, но досконального разбора битвы Фрэнклина У. Рэндолла (Иисус твою Рузвельт Христос, неужели родители Фрэнка и правда назвали его в честь Бенджамина Франклина? Успокойся, Бичем, ты впадаешь в истерику…), Севьер, Шелби, Кливленд, Кэмпбелл, Хэмбрайт и остальные понятия не имели, что мы направляемся в Кингс-Маунтин. Мы преследовали Патрика Фергюсона — куда менее четкую цель.
Новости о его передвижении доходили до нас обрывками, по мере беспорядочного прибытия разведчиков, и зависели от подробностей их отчетов. Нам было известно, что он со своим растущим отрядом из местных регулярных войск — официального британского ополчения — и лоялистов, примкнувших к нему из страха или негодования, двигался на юг, в сторону Южной Каролины, с намерением атаковать и разрушать небольшие поселения мятежников. Например, Фрэзер-Ридж. Насколько мы знали (или думали, что знаем), его силы насчитывали приблизительно тысячу человек, а это уже не шутки.
Нас было около девятисот, включая меня. Мое присутствие вызывало косые взгляды и перешептывания, так что Джейми даже вызвали на разговор с другими предводителями ополчения, вероятно чтобы попросить его отправить меня домой.
— Я отказался, — коротко ответил он, когда я поинтересовалась, как прошла беседа. — И заявил, что, если к тебе будут приставать или как-либо беспокоить, сразу же заберу своих людей и пойду сражаться в одиночку.
Как следствие, меня не беспокоили и не приставали, хотя косые взгляды и перешептывания продолжались еще некоторое время. Впрочем, и они прекратились за ту неделю, что я лечила мелкие травмы и болезни, сопровождающие армию. Я стала ротным медиком, и вопроса, что я там делаю, больше не возникало.
Не зная в точности, где находится Фергюсон, мы, однако же, не блуждали вслепую. Фергюсон со своими войсками не шел через горы по бездорожью, как и мы. Армии в большинстве случаев нужны дороги, и разведчики доложили, каким путем следует ополчение лоялистов. Очевидно, в какой-то момент мы сойдемся.
Мы с Джейми, Йеном-младшим и Роджером знали, где произойдет встреча, но это не имело практической ценности, поскольку мы не могли рассказать полковнику Кэмпбеллу и остальным, откуда нам все известно.
А если бы и могли, ничего бы не изменилось. Мы неумолимо двигались в направлении Кингс-Маунтин, как и Патрик Фергюсон.
Отряд выступил от Сикамор-Шолс 26 сентября. Сражение должно было произойти — если верить истории и Фрэнку — 7 октября.
* * *
Стояла осень, и погода постоянно менялась. Первые теплые