остановить, мы слишком поздно спохватились. Воронофф нам больше не подчиняется.
Я посмотрел на лицо, исчерченное тусклыми полосами. Выбивать из нее дальнейшие разъяснения не придется.
– Воронофф заигрался, – продолжала Зебра. – Эта роль ему слишком понравилась. Какое-то время он поступал так, как от него требовали, – держался от тебя на безопасном расстоянии и старался не попадаться на глаза. Как и планировалось, оставлял следы, по которым ты мог его найти, причем не догадываясь о том, что они ведут в ловушку. Но ему этого показалось мало.
– Ему хотелось большего риска.
– Да. – Она кивнула с глубокой убежденностью. – Оставить ниточку и ждать, пока ты ею не воспользуешься, – этого ему недостаточно. Воронофф повел себя нарочито неосторожно – рискуя все больше, но сохраняя минимальный контроль над ситуацией. Он действительно знает свое дело. Рейвичу это не понравилось – причина очевидна. Воронофф больше от него не зависит, так как получил новый способ бороться со скукой. По правде говоря, этим он обязан Рейвичу.
– Позволь с тобой не согласиться.
Я встал, едва не опрокинув столик. И моя рука сама скользнула в карман.
– Таннер, – быстро проговорила Зебра, протягивая руку, чтобы ухватить меня за полу сюртука, – его смерть ничего не изменит.
– Воронофф! – крикнул я, не надрывая связок, а посылая голос, как это делают профессиональные актеры. – Воронофф! Оглянись и выйди из толпы!
Кажется, только сейчас кто-то обратил внимание на поблескивающий в моей руке пистолет.
Человек, похожий на Рейвича, встретился со мной взглядом. Впрочем, он был единственным, кто сумел не выказать при этом ни капли удивления. Я оказался в центре всеобщего внимания, причем большинство таращилось на мой пистолет. До сих пор я считал, что развлечения вроде охоты – неотъемлемая часть жизни Полога. Следовательно, многие из этих людей повидали куда более внушительное оружие, и не только повидали, но и подержали в руках. С той лишь разницей, что это происходило не в общественном месте и не в столь откровенной манере. На меня взирали с брезгливым изумлением, словно я у всех на глазах мочился на декоративную лужайку, окаймляющую водоем с парчовыми карпами.
– Возможно, ты плохо меня понял, Воронофф. – Я слышал собственный голос словно со стороны, в нем появились вкрадчивые нотки. – Мне известно, кто ты такой, а тебе должно быть известно, что я готов пустить в ход оружие.
Дуло пистолета, который я держал обеими руками, уже смотрело в его сторону, а тело само приняло боевую стойку – ноги раздвинуты и чуть согнуты в коленях.
– Брось пистолет, Мирабель.
Голос был незнакомым, и раздался он не из толпы. Я ощутил под затылком нежный холодок металла.
– Ты что, оглох? Брось пушку, тебе говорят. И побыстрее, не то башку отстрелю.
Я начал медленно опускать пистолет, но типу, стоявшему у меня за спиной, это не понравилось. Во всяком случае, давление на затылок возросло, так что разоружение явно входило в мои интересы.
Пистолет выпал у меня из рук.
– Эй, вы, – продолжал неизвестный, очевидно обращаясь к Зебре, – толкните пистолет ногой ко мне, только без выдумок.
Зебра повиновалась.
Боковым зрением я увидел руку, подхватившую с пола пистолет. Давление оружия на мой затылок чуть ослабло, когда нападавший присел.
Но я уже понял, что имею дело с профессионалом. Так что лучше следовать рекомендации, которую получила Зебра, и не предаваться свободе творчества. Тем более что прилива вдохновения я не ощущал.
– Воронофф, вы болван, – услышал я тот же голос. – Из-за вас мы едва не вляпались в крупные неприятности.
Его обладатель по-прежнему стоял за моей спиной. Он поцокал языком, видимо изучая мой пистолет, а затем заговорил снова. Голос показался знакомым.
– Пусто. Чертова машинка с самого начала была не заряжена.
– Неожиданная новость, – заметил я.
– Это моих рук дело. – Зебра повела плечами. – А что еще оставалось? Я была уверена, что ты в любой момент можешь пальнуть в меня, так что предпочла подстраховаться.
– В следующий раз не утруждай себя, – посоветовал я.
– По большому счету это не важно, – продолжала Зебра, с трудом скрывая раздражение. – Ты даже не собирался стрелять из своей дурацкой игрушки, Таннер.
Я закатил глаза, словно пытаясь заглянуть за собственную голову:
– Ты заодно с этим клоуном?
Ответом послужил болезненный толчок между ушами. Потом неизвестный возвысил голос, чтобы его услышали глазевшие на нас люди:
– Все в порядке. Служба безопасности Полога, ситуация под контролем.
Краем глаза я увидел карточку в кожаном переплете с рельефными столбцами символов, ею он махнул в сторону толпы.
Документ произвел должное впечатление. Около половины любопытных разошлись, остальные сделали вид, что происходящее их совершенно не интересует. Напряжение спало, и человек, обойдя меня сбоку, уселся за стол. К нам присоединился и Воронофф – точная копия Рейвича. На его лице было написано недовольство.
– Прошу прощения за то, что слегка подпортил вам «Игру», – сказал я.
Неизвестным оказался Квирренбах. С момента нашей последней встречи он успел изменить внешность. Теперь он выглядел куда менее респектабельно, зато стал более поджарым и менее терпеливым. Пистолет в его руке был достаточно невелик и изящен, чтобы сойти за экстравагантную зажигалку.
– Как ваша симфония?
– Это было очень низко с вашей стороны, Мирабель, – вот так взять и сбежать от меня. Пожалуй, следовало бы сказать вам спасибо – вы вернули деньги, вырученные за мои экспириенталии. Но, увы, я не испытываю благодарности.
Я пожал плечами:
– У меня были планы, в которые вы не вписывались.
– Планы, говорите? – усмехнулся Воронофф. – Может, пора их пересмотреть, а, Мирабель?
– Не вам решать.
Квирренбах ощерился и стал похож на злую обезьяну.
– Не слишком ли крутые речи для человека, который размахивает пистолетом и даже не знает, что он не заряжен? И это называется профессиональный снайпер? Похоже, мы вас переоценили. – Он взял мою чашку и, не сводя с меня глаз, отхлебнул. – Кстати, откуда вы узнали, что он не Рейвич?
– А вы догадайтесь, – предложила Зебра.
– Я мог бы пристрелить вас за предательство, – изрек Квирренбах, обращаясь к ней. – Но не уверен, что стоит