Рассчитанный на то, чтобы отвлечь внимание присутствующих от павильона. Президента же выстрел должен был заставить вскочить.
— Может быть, — согласился Аллен. — Но зацепка не в том.
— А в чем же?
— Дорогой мой, понятия не имею. Честное слово, не знаю. Просто у меня такое странное предчувствие, что даже кончики пальцев свербят; впрочем есть и другие признаки, которые полицейские инструкции не предусматривают. Все мне кажется уж слишком подозрительно совершенным, как рыбы в аквариуме, которых выставляют в ресторанах на трансокеанских пароходах, но никогда не подают к столу.
— Ну так рассказывайте!
— Есть немало вопросов, на которые нужно найти ответ. Например, тот чёрный головорез с чулком на голове, о котором говорила миссис Кобурн-Монфор. Она видела его силуэт на фоне окна кабинки. Якобы он выскочил из дамского туалета в холл, но там были четверо людей Гибмлона; один из них стоял прямо за дверью. Все с фонариками. И никто из них ничего не заметил. В соседнем коридоре неподалёку от главного рубильника случайно оказался ещe один охранник. Через десять секунд после выстрела он уже включил свет. Убийство должно было произойти за этих десять секунд.
— Ну и…
— Наша общая знакомая утверждает, что после выстрела нападавший выскочил из кабинки, споткнулся об неe и кинулся бежать; она же осталась лежать в темноте. И только потом выбежала из кабинок прислуга туалета, среди них наш сержант, и тоже налетели на неё. Все ещe было темно. С другой стороны, прислуга утверждает, что выбежали они сразу после выстрела.
— Но они были так растеряны…
— Сержант — вряд ли.
— Черт возьми! — отвёл душу мистер Уиплстоун, — но что тут общего с моим несчастным Чаббом?
— Понятия не имею. Но я готов поклясться, что если говорить о достоверности показаний, миссис Кобурн-Монфор никак не складывается с вашими чёрными кандидатами.
Мистер Уиплстоун задумался. Люси погладила лапкой его подбородок и уснула.
— Это следует понимать так, — спросил он наконец, — что миссис Кобурн-Монфор лгала, говоря о чёрном мужчине с чулком на голове?
— Я убеждён, что она его выдумала.
— Кто же тогда, черт побери, стрелял из пистолета?
— Ну, — вздохнул Аллен, — я полагаю, это очевидно. Она сама.
II
Мистера Уиплстоуна эти слова окончательно вывели из равновесия. Он долго молча вдумывался в их смысл. Потом спустил кошку на пол. Та с обиженным видом принялась умываться. Её хозяин отряхнул жилет, перебросил ногу на ногу, сомкнул кончики пальцев и наконец произнёс:
— Все слишком запутанно.
Ещё немного помолчав, он спросил Аллена, существуют ли какие-то более конкретные факты, которые могли бы подтвердить его ошеломляющие взгляды на деятельность миссис Кобурн-Монфор.
— Ничего конкретного, — признал Аллен. Но тут же обратил внимание на то, что чернокожий мужского пола, задумай он стрелять из пистолета что холостым, что боевым патроном, поступил бы разумнее, воспользовавшись окном мужского туалета, где на его присутствие не обратили бы внимания, приняв за слугу, будь он в ливрее, или за гостя, приди он в вечернем костюме. В дамском же туалете его присутствие выглядело слишком экстравагантно.
— Попытка проникнуть в дамский туалет с риском нарваться на скандал стала бы непоправимой глупостью, — заметил он.
— Правда ваша, — расстроенно протянул мистер Уиплстоун. Верно. Все верно.
— И больше того, — продолжал Аллен, — наш сержант, хотя и совершила ошибку, нарушив инструкции, смогла дать очень ценную информацию. Она убеждена, что кроме выстрела и крика миссис Кобурн-Монфор больше ничто там не нарушило покоя.
— Понимаю.
— Что касается оружия, сегодня утром провели экспертизу. И результаты подтверждают, что вероятнее всего стреляли холостым патроном. На пистолете нет никаких отпечатков пальцев. Это, конечно, не доказательство, но сержант и прислуга туалета утверждают, что у миссис Кобурн-Монфор на руках были длинные перчатки. Обычно такие перчатки в туалете расстёгивают, спускают от запястья вниз, потом концы засовывают в верхнюю часть, чтобы не мешали. Но у нашей дамы перчатки оказались натянуты и застёгнуты, на что у неe никак не оставалось времени. Вряд ли можно представить, что она сидела на полу, застёгивала перчатки и притом орала во весь голос.
— Все кажется ясным, — протянул мистер Уиплстоун.
Аллен подумал, что он наспех приводит в порядок мысли, чтобы приспособиться к новому повороту событий.
— Полагаю, — заметил Аллен, — что это лучшее объяснение. Я никак не могу вообразить, что могло бы заполнить все прорехи в выдумках этой дамы. И к тому же она слишком принюхивалась к ароматической соли, чтобы выступили слезы. Во всяком случае, я с ней ещe поговорю.
— Когда? — тут же спросил мистер Уиплстоун.
— Как только уйду от вас. А в чем дело? Что случилось?
— Ничего особенного. Кроме того, что откроет вам скорее всего Чабб.
— Чабб?
— Ну да. Каждую пятницу после обеда он подрабатывает у Кобурн-Монфоров. Тут ничего такого нет, Аллен, можете мне поверить. Чаббы часто работают на соседей. Каждое второе воскресенье, например, сидят с детьми из дома 17. Такой у нас договор.
— А миссис Чабб помогает по хозяйству вашему жильцу.
— Она ходит туда через день. Между прочим, — он взглянул на часы, — с минуты на минуту нам принесут чай. Я попросил приготовить побольше, в надежде, что вы зайдёте. Миссис Аллен вспоминала о том, что у вас не было времени пообедать.
— Очень мило с вашей стороны, с удовольствием.
Люси поскреблась в дверь и ей удалось приотворить их настолько, чтобы проскользнуть в щель. Комнату она покинула с гордо задранным хвостом и весьма двусмысленным видом.
— Иногда меня так и тянет порасспросить Чаббов, — признался мистер Уиплстоун.
— О Шеридане и Кобурн-Монфорах?
— Ну да, только как-нибудь невзначай. Разумеется, так не поступают. По крайней мере, — добавил мистер Уиплстоун и протестующе поднял руку, — по крайней мере не я.
— Верю, верю, — согласился Аллен. — Вы не тот человек. Но полагаю, вы не станете возражать, если с миссис Чабб поговорю я.
— Здесь? Сейчас? — вырвалось у мистера Уиплстоуна. Предложение его явно потрясло.
— Если не возражаете, я предпочёл бы не откладывать.
— Она так перепугана! И от того, что на Чабба напал тот чёрный тип, и что его потом допрашивали…
— Я постараюсь еe больше не расстраивать. Пока мне кажется, что наш разговор не выйдет за рамки обычной полицейской рутины.
— А я уверен, что ничего вы от неe не добьётесь. Тс-с! — Он поднял палец. Откуда-то снаружи доносились размеренные удары — или хлопки. И становились все громче.
Аллен подошёл к дверям в холл, которые Люси Локкет оставила открытыми, и выглянул.
Люси Локкет спускалась по лестнице, пятясь как рак, и тянула за собой на цепочке какой-то небольшой предмет, который со стуком ударялся