Читать интересную книгу Колыбель - Михаил Попов

Само собой, торговле — стоп!

Это не сработало. Или сработало недостаточно сильно, корабельный режим лишь качнулся на волнах, но тонуть пока погодил.

Имеются и другие меры.

Его величество решил начать враждебные действия, но под видом праздника. Вавилонский технический гений просыпается. Праздник не бывает без пира, и пир царь царей закатил. На широкой площадке, что у переправы, на глазах у пограничников Колхозии имевшиеся в распоряжении его величества пятнадцать уже пустых бутылок из–под кока–колы и «спрайта» двумя подготовленными людьми с самыми острыми каменными ножами превращены в высокотехнологичные пугала по примеру соседей.

Царь царей сам возглавил торжественное нанизывание располосованных бутылок на длинные гибкие удилища и последующее установление их в непосредственной близости от Глиняного ручья, на колосящихся полях подоспевающего рисового урожая.

На той стороне ручья стали собираться унылые, изможденные жители Колхозии, они понимали смысл этих работ и не приветствовали их проведение.

Его величество решил не терять пойманную инициативу и устроил распитие пяти двухлитровок колы своими тружениками и труженицами.

Веселье дошло до стадии плохо управляемого кипения. И тогда царь царей решил нанести последний удар по нервам народа соседней страны. Он ощущал благодарное отношение своего народа к себе и, решив, что народ ему сейчас не откажет, заставил его плясать и петь. Надо признать, пляски получились некрасивые, песни звучали невразумительно, хотя сам государь солировал. Но главное, в какой–то степени и пусть на самое краткое время публику завести удалось. Дошло даже до неловких попыток копуляции то тут, то там. Надо признать, общение полов принимало активный оборот только при назойливом и многократном побуждении со стороны его величества. И не венчалось ничем бурным и страстным, но все же отдаленно напоминало картины реальных языческих мистерий, как представлял их себе вавилонский правитель.

Колы и зрелищ!

Немного свального греха против молоха технического прогресса!

Со слоганами была проблема, но его величество это не смущало. Толпа вялых недоумков хоть на краткое время, но превращалась в нормальный дикарский народ.

— Астерикс, давай, давай, не сбавляй! Бунша, не так, поверни ее! Ожеро, догони ее, она хочет, чтобы ты ее догнал! Что же ты, Черчилль! Это потому, что вы не жрете ни рыбы, ни мяса.

Надо признать — убудцы в сторону греха сваливались не в полном составе и неохотно и, даже затеяв нечто перспективное по своему сексуальному виду, начав трезветь, быстро сворачивали эротическое производство. И это при том, что все потребные для непотребного дела физические возможности у любого из мужчин были налицо. Про равнодушную готовность к делу женской половины народа было известно еще задолго до праздника.

В конце концов и кола кончилась, и энтузиазм царя иссяк. До самого утра его величество занимался самоедством — правильно ли он потратил немалые ресурсы на шумную демонстрацию. а утром понял, что не зря. Явилась делегация. Во главе ее был совсем новый переговорщик. Не такой дубоватый на вид, как Молот или Никита, царь царей назвал его про себя Горби. Мэсседж Председателя был такой: готовы на проведение олимпиады, но при определенных условиях.

— Но условия определять буду я!

Горби угодливо улыбнулся: мол, готовы выслушать.

А куда тебе деваться, выпятил губу его величество, из доклада Афрания он знал, что и на колхозных полях, и на верфи крепнет брожение.

— Первым делом вы выпускаете из–под стражи Йорика и его людей. А потом я хотел бы видеть у себя в гостях одну белокожую женщину, она живет на хуторе за Клубничной поляной. В-третьих, я назначу день олимпиады и место, прямо сейчас.

Посол поклонился и начал соглашаться.

Йорик так Йорик, да и друзей можно отпустить.

— Прямо сегодня!

— Прямо сегодня.

Но конечно же из Колхозии они уйдут только с тем, что смогут унести. То есть плодородные их участки останутся со всем рисом в лапах Председателя. Но тут уж ничего не поделаешь, требовать их землю — все равно что требовать расчленения Колхозии, никакое государство на такое не пойдет.

— Ладно. Второе: олимпиада состоится на моей территории.

— Хорошо, но в максимальной близости от нашей.

И тут трудно было спорить, его величество кивнул.

— У переправы через Глиняный ручей, на нашем берегу. Теперь — призовой фонд.

Горби учтиво наклонил голову — мол, слушаю.

— Список можно считать утвержденным: домино, карты, шахматы, шашки, перетягивание каната.

Горби вежливо попросил, чтобы из списка было удалено перетягивание. Его величество сначала хотел было ответить отказом, а потом понял, в чем тут дело.

— Что, дорогие мои, у казны вашей нет жратвы, чтобы подкормить атлетов?

Послы потупились.

— Если хотите, пусть приходят отъедаются у меня.

Включили национальную гордость:

— Нет, лучше не надо.

— Ну, как хотите.

За победу на каждой «доске» его величество предложил награждать победителя тремя корзинами риса, или сладких огурцов, или яиц, или коровой. А поскольку битва должна была состояться сразу на сорока «досках», даже в случае минимального выигрыша (а расчет был на разгром ввиду незнакомства чистых колхозных душ с картами и костями) бюджет Председателя треснул бы по швам.

Посол согласился, но с одним уточнением:

— Поскольку ставки так высоки, надо, чтобы «инструменты» готовились поровну каждой из сторон, мы, конечно, доверяем вам, ваше величество, но Вавилон, уж извините, известен своим распущенным образом жизни, сами видели действо на берегу, так что извините наше беспокойство насчет чистоты игровых приспособлений.

— Хорошо, как хотите, кости и карты готовим поровну. Вы хоть правила–то знаете? У вас же азартные игры запрещены!

— Будем стараться, ваше величество.

— Старайтесь, потому что игры я назначаю на завтра.

— Но мы же…

— Ничего, еще сегодня целый день и завтра время до обеда. Извините, про обед вырвалось. Про еду мне не следовало бы говорить.

Горби стал откланиваться.

— Еще одно дельце… Там у вас за Клубничной поляной есть хутор небольшой, на нем живет… белая женщина, я бы хотел, чтобы… она нанесла мне визит.

Посол улыбнулся:

— Если она сама захочет.

— А вы не можете ей посоветовать, чтобы она захотела?

— Женщина — человек и сама имеет право решать, с кем ей видеться, а с кем нет.

— Я отправлю вам, ну, пять корзин риса.

— Женщина не товар, она полноправный член общества.

Его величество подумал, что там, внизу, на гаремном этаже, небось прислушиваются к этой пропагандистской пурге.

— Ладно, ладно.

— Если захочет. Белоснежка свободна.

12

День великого мирного сражения настал. В специально изготовленном для такого случая переносном троне его величество прибыл на берег Глиняного ручья, сопровождаемый многочисленной и самоуверенной свитой. Маршалы и придворные, проводившие большую часть дня как раз за карточными тренировками и костяными спаррингами, были уверены, что банду колхозных любителей они превратят в прах. Именно из них предполагалось сформировать команду джентльменов–спортсменов.

Разодетый и слегка подвыпивший царь царей с добродушной улыбкой наблюдал, как из зарослей на том берегу появляются представители команды противника. Тихие, изможденные, немного напуганные видом начинающегося праздника. Ведь за строями придворных, звучно разминавших кисти в преддверии игры, шли колонны носильщиков со всеми видами встречающейся на острове еды, и, главное, в огромном количестве. Глаза колхозников сначала удивленно округлились, а потом завистливо прищурились. Эти несчастные быстро переменятся, когда поймут, что они допущены к приближающемуся шведскому столу наравне с игроками команды хозяев.

Сам товарищ Председатель на людях не показался — поведение особого рода, тут восточный владыка смешан с коммунистическим генсеком, напустить значительности и таинственности — вот основа методы. Правителю Вавилона нравилось ощущать себя прогрессивным вождем продвинутого общества, и он очень рассчитывал на то, что вольные идеи обильного питания и добродушного безделья проникнут через прямой контакт в зашоренные и напуганные умы голодных жителей ГУЛАГа.

Вдоль берега были разложены циновки: десять для игроков в карты, десять для игры в кости, десять для шашистов, столько же для доминошников. Надо сказать, что вавилонская сторона предлагала в дополнение к настольным играм устроить еще и петушиные бои, но от глиняных ручейников поступил отказ. Во–первых, они против, потому что это будет слишком кровавое зрелище, а во–вторых, как ни крути, куры не люди.