удалось добраться до тюремного блока, но уже с уверенностью можно сказать, что Третьего, Шестого, Восьмой и Девятого там нет. Как и было доложено до этого. Сенсоры говорят, что их камеры пусты.
Эти слова заставили Кианга выругаться. Сами они не смогли бы выбраться из тюремного блока. К тому же он позаботился, чтобы в случае атаки на лабораторию все заключённые были гарантированно уничтожены. Для заключённых газ был другим. Кианг лично разрабатывал тот яд. Против него не существует противоядия даже у семьи Тан.
Судя потому, что Ватари не назвал седьмого, тот остался в камере. За смерть этого человека ему заплатят очень дорого, кто бы ни осмелился напасть на лабораторию.
Все номера были уникальны и если Третий, Восьмая и Девятый позволяли людям Кианга создавать новые препараты и совершать немыслимые открытия. То остальные получили свои номера за другие таланты.
— Распорядись, чтобы ко мне привели четвёртого, — отдал приказ Кианг, а сам решил подойти поближе, к одному из провалов, что остались на месте, где располагалась лаборатория.
После её подрыва таких вот провалов образовалось довольно много. И сейчас его люди изучали каждый провал очень тщательно, пытаясь отыскать хоть малейшую зацепку.
Ватари пришёл минут через десять, в сопровождении пяти бойцов. Двое несли безвольное тело, а ещё трое прикрывали их, целясь в это самое тело. Предохранители на оружии были сняты. Бойцы в любую секунду готовы были открыть огонь на поражение. Но сейчас этого точно не потребуется. Кианг был уже достаточно близко, чтобы не позволить четвёртому наделать глупостей.
— Положите его у моих ног и можете быть свободны.
— Но господин, разве нам же нужно будет возвращать его в клетку? — спросил один из бойцов и в следующую секунду упал замертво.
Кианг успел увидеть лишь смазанное движение. Ватари не прощал подобного. В восточной империи с подчинением очень строго. Если господин приказал что-то выполнить, ты не должен задавать никаких вопросов и подвергать его слова сомнению. Для тех, кто нарушает эти правила, существует лишь одно наказание — смерть.
— Вам не нужно никого никуда возвращать, — произнёс Кианг, думая над тем, что методы Ватари слишком жестокие. Но он не мог ни согласиться, что они были очень эффективными.
Ничто не может заставить человека лучше работать и соблюдать правила, чем угроза его жизни. Правда здесь была и другая, довольно паршивая, сторона. Человек, постоянно живущий в страхе, рано или поздно обязательно решится на предательство. Он постарается найти себе более сильного хозяина. Главно здесь вовремя вычислить момент, когда человек уже находится на грани. Ватари удавалось это делать безошибочно. И Кианг был уверен, что его не предадут.
— Поднимайся уже. Я прекрасно знаю, что ты просто притворяешься. К тому же ты уже почувствовал кровь и тебе самому дико хочется её отведать.
Кианг пнул пару раз тело, лежавшее у его ног, а потом резко отпрыгнул в сторону, опасаясь, что четвёртый столкнёт его в провал. Слишком быстро подскочил этот человек и бросился к трупу, вонзив в него зубы. Отвратительное зрелище, но это, позволяет четвёртому становиться более-менее адекватным человеком.
Вот и сейчас, он сделал несколько глотков, после чего отпрянул от трупа, словно тот попытался укусить его в ответ. А потом начал отплёвываться и пытаться очистить язык. Ватари протянул парню флягу с коньяком, которую всегда носил с собой, когда Кианг приказывал взять четвёртого. У него была и вторая фляга, с кровью. Но сейчас она была не нужна.
— Помнишь главу службы безопасности лаборатории? — четвёртый кивнул, сделав пару маленьких глотков из фляги. А затем начал полоскать рот и умываться. Кианга каждый раз передёргивало от зрелища того, как четвёртый обращается с коньяком.
— А охранников всех в лицо знаешь? — очередной кивок. — Все они, за исключением Данилко должны умереть. Этого приведёшь ко мне.
Четвёртый ничего не ответил. Ещё раз прополоскав рот, он сплюнул коньяк и принялся стягивать с убитого бойца одежду, предварительно отложив в сторону его оружие. Четвёртому оно без надобности. Он сам является оружием.
— Что будем делать с Климовым и другими специалистами? — с отвращением наблюдая, за действиями четвёртого спросил Ватари.
— Установите наблюдение и пока больше ничего не предпринимайте. Посмотрим, что они задумали. Вполне возможно, что это кто-то из них предал меня. Если это так, то виновный обязательно себя выдаст. А заодно и выдаст людей осмелившихся бросить мне вызов. К тому же эти специалисты нужны мне живыми.
Но для начала нужно было убедиться, что отсутствующих номеров действительно нет в лаборатории. Если так, то найти их будет очень сложно. Здесь нельзя было положиться даже на четвёртого и его способности. Он неспособен выслеживать одарённых. И поэтому очень сильно ограничен. Не будь этого ограничения и четвёртый мог бы встать в один ряд с первым и вторым, по приносимой пользе.
— Сделайте так, чтобы больше никто не смог найти это место, — распорядился Кианг перед уходом.
Сегодня ему ещё предстояло поработать. Первое задание в качестве Блюстителя. Сделать внушение князю Морозову и в случае, если внушение не поможет, принять соответствующие меры. Империя уже давно никого не наказывала. И Кианг был непрочь воспользоваться полученными от императора привилегиями. Это позволит ему показать всей империи, что появилась новая сила, с которой должны будут считаться все. За исключением императора.
* * *
Люди Шуйских оказались слишком медленными. Они были не готовы долгое время держать скорость заданную Спиваковым. А вот я с лёгкостью выдерживал этот темп и мог в любой момент ускориться. А не делал этого только, чтобы не отрываться от остальных. К тому же я не знал, куда нужно идти. В одиночку я гарантированно заблужусь в этих лесах. Умереть я не умру и рано или поздно выйду из леса, но тогда не смогу отомстить Данилко и другим охранникам. А этого нельзя было допустить. К тому же у Шуйских осталась Нисса.
Я бежал по лесу и вспоминал, как десять лет назад гулял с родителями по тайге. Эти воспоминания уже давно перестали приносить боль. Они позволяли мне становиться сильнее. Без них я бы уже давно сдался. Ещё до того момента, как встретился с учителем.
В тот момент, когда Кианг попытался уничтожить мои воспоминания., я мог исчезнуть из этого мира. Осталась бы лишь пустая оболочка, которую использовал бы для своих целей Кианг. Думая об этом, я приходил к выводам, что именно воспоминания о семье стали тем барьером, что смог остановить вторженцев. Той силой, что позволила мне убить их всех. Именно из этих воспоминаний я черпал силу, чтобы