Он ведь для вас старался. Страховал. Поэтому последним и лез!
– Согласна. Спасибо, Пётр! Хочешь, я тебя даже чмокну? В щёку.
– С-спасибо. – Пётр опять покраснел, – Но лучше – не надо!
Влад шлёпнул Лену так же, как недавно Михаил шлёпнул свою даму:
– Попробуй только чмокнуть наш интеллектуальный Центр куда-нибудь ещё, кроме щеки, и я тебе всю симпатичную задницу подпорчу.
– Это как?!
– Буду щипаться. Синяков точно понаставлю. Сидеть не сможешь.
– Ой, какая страшная угроза! Тоже мне – испугал! Да я тебе тогда весь … выкручу!
– Не выкрутишь. Он у меня особо прочно посажен. На суперклее.
Пётр внёс конструктивное предложение:
– Я вижу и слышу маленький ручеёк: вон там. Может, мы возьмём левее?
11. Город
Ручеёк, начинавшийся из крохотных ключей под небольшим холмом, оказался и чист, и безопасен. На вид. Поэтому, пройдя по нему как раз до его истоков, и сбросив на его берег всё, что несли, они залезли в прохладную воду, которая оказалась по щиколотку. Все снова напились. Михаил сказал:
– Вода не холодная. Градусов двадцать. В-принципе, если лечь, и переворачиваться – можно вымыться. А то мы все в поту и пыли. А я с Владом – ещё и в слизи взорванного червячка… Только вот трусы…
– А что – трусы?
– Да намокнут они. Даже если выжать – на сквозняке запросто можно подцепить какой-нибудь простатит!
– Вот этого не хотелось бы. – Надя усмехнулась, но вид имела весьма обеспокоенный, – А, может, голышом попробуем? А потом – в халаты завернёмся?
Влад тоже усмехнулся:
– Логично. Ну-ка, поднимите руки, кого такой способ шокирует с точки зрения банальной человеческой морали и так называемых норм приличия?
Ни одна рука не поднялась, и он резюмировал:
– Моемся по очереди. А то русло – узкое, и поместится только один человек. А мыться ниже по течению смысла нет. Вся грязь стечёт на того, кто там будет.
Первыми, естественно, полезли девочки. Вначале более миниатюрная Надя, а затем и Лена. Надя шипела, что вода один …рен холодная. Лена, не конкретизируя объект нападок, обошлась просто традиционными матюгами. Влад, Михаил и Пётр делали вид, что не смотрят, и даже развернулись к ручейку спиной.
Михаил подал своей даме халат из пачки, спасённой Петром, Влад поступил с Леной так же, даже натянув одежду на подставленные руки и тело. И обернув поплотней. И даже огладив. Лена фыркнула:
– Ах, поручик, оставьте эти намёки!..
Правда, взор её говорил совсем другое.
Но на обнажённые тела своих походных подруг они, если честно, смотрели теперь не совсем с вожделением. Потому что полностью нагие женские тела смотрятся как-то…
Совсем по-другому! Ну вот не хватает в них… Загадки! А в халате – оно, вроде, и ничего… Пикантно обрисовывает нужные выпуклости и изгибы.
Заставляя работать воображение!
Эту немудрёную мысль Михаил высказал уже когда девочки отошли дальше по берегу: в поисках места, где можно было бы спокойно полежать под лучами прилично пригревавшего, но явно идущего к закату, голубого солнца. Такое место нашлось неподалёку: всего в двадцати шагах. И бережок там был ровный, и травка мягкая и зелёная. И колючих кустов не имелось.
И, главное, местность просматривалась во все стороны отлично!
Влад, мывшийся последним, плескался, как настоящий морж: фыркал, яростно тёр, и злился: чёртова слизь, попавшая на тело, смывалась плохо. Помог песочек, имевшийся кое-где на дне.
– Хорошо хоть, что кровь этих гадов не разъедает кожу! – как отметил Михаил.
После мытья, и обсуждения дальнейших планов с Петром, которое заняло не более получаса, и ни к чему конкретному не привело, они, тоже завернувшись в халаты, прошли к девочкам. Захватить автоматы не забыли. Как, впрочем, и девушки, лежавшие сейчас на своих халатиках вольготно и привольно, словно на нудистском пляже. Лена при их приближении буркнула:
– Блинн… Надо было всё-таки постирать чёртовы труханы: они бы на таком ветерке и солнце запросто высохли! А так – всё равно же лежим без них!
– Ага. Но есть большая разница. Сейчас мы готовы, если что, мгновенно одеть их, и драпать куда подальше. А если б они были мокрые – пришлось бы тащить их в руке! Потому что надевать мокрое, чтоб, вот именно, подцепить какой-нибудь цистит, или простатит – фиг вам! Нет у нас никаких лекарств. Кроме собственного иммунитета. И пусть – глупо звучит, прямо как лозунг на санитарном плакате, но поберечься – надо!
– Ты так часто говоришь про это дело – можно подумать, сталкивался!
– Да. К счастью – не лично. Отчим. Когда подцепил на работе – весь мозг мамашке вынес. И ползарплаты на лекарства спустил. Так что – как говорится: лучше сто раз подстраховаться, чем один раз – недо…
– А теперь это звучит, как реклама презервативов.
– Лена, кончай.
– Хм-м… Пожалуй. Только вот что. Если мы собрались топать куда-нибудь, то нам лучше делать это прямо сейчас. Потому что через пару-тройку часов стемнеет, а у нас – ни костра, ни убежища, ни еды! Про которую я, из-за всех этих передряг, даже как-то подзабыла!
– Э-э, не парься. Это ты – не подзабыла, а чувство голода притупила вода. Если вспомнишь – все выпили её – минимум по полтора литра на брата. Вернее, это мы. Про, так сказать, запас. А вы – наверное, по литру.
– Логично, конечно… Только сейчас вся эта вода испарится с потом, а, значит, нужно ещё напиться из ручейка, до пуза, и топать себе дальше! На поиски.
– Ты права, солнце моё. А сейчас перестань, пожалуйста, сверкать и крутить своим прелестным бюстом, и одевай. Халат.
И то, чего постираем когда-нибудь… Позже. При более благоприятных условиях.
– О-о! Так ты надеешься, что нам снова дадут какие-нибудь… Комнаты?!
– Скажем так: я не исключаю такой возможности. И был бы рад ей. – Влад задрал голову кверху, как бы обращаясь к невидимым зелёным человечкам, повысив голос, и помахав рукой туда же – наверх, – А то не сможем адекватно отдохнуть! И быть готовыми! К следующему этапу проверки!
Небеса на призыв не отреагировали. Да Влад и удивился бы, если б действительно отреагировали.
С деланно мученическим стоном его боевая подруга поднялась с песка:
– Даже полежать по-человечески на пляже не дают. Вот они: суровые будни космических разведчиков и первопроходцев чужих планет!
До окраины города дошли через пару часов.
Кое-где ещё возвышались остатки фундаментов и стен. Мрачные кучи серого и коричневого щебня, покрытые чахлыми и редкими пыльными кустиками, чередовались с низинами, густо поросшими травой и низкорослыми корявыми деревцами. На некоторых даже имелись