Черт, все, что ей нужно было сделать, это посмотреть на него, и она становилась мокрой.
Его язык переплелся с ее, напоминая, что нет, в данный момент ей не нужно беспокоиться о жизни или о чем-то еще, когда они вдвоем такие. Все, на чем ей нужно сосредоточиться, это то, как его бедра выгибались вперед, и как приятно было ощущать, как его эрекция трется о тонкий хлопок ее трусиков, когда платье скользнуло вверх по бедрам. Его теплые руки нашли ее горло, удерживая на месте, когда с его губ сорвался глухой стон.
Это было почти забавно, как она чувствовала себя чертовой девочкой-подростком, получающей свой первый вкус удовольствия в эти моменты. Как и в первый раз, когда она поняла, что если потереться между бедер, то будет очень приятно, как раз то, что надо, и это было чертовски здорово. Она не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала это чувство, но ей его не хватало.
Ренцо казался слишком счастливым, чтобы продолжать целовать ее, как он это делал, и потворствовать тому, как она обвила бедрами его талию, приближая его. Боже, да. Она хотела большего.
— Можешь кончить вот так? — услышала она его вопрос. — Просто тереться об меня своей сладкой киской, Лючия. Смогла бы?
Она прерывисто вздохнула.
— Да, думаю, что смогла бы.
Ее бедра уже дрожали. Это скручивающееся напряжение было густым в животе. О да. Она определенно может кончить вот так. А потом она почувствовала это. Липкость. Влажность. Ее концентрация была нарушена, и дразнящее обещание оргазма исчезло, когда она поняла, что произошло.
— Черт, — рассмеялась Лючия, отстраняясь.
Крышка на бутылке с медом слетела, и она пролила большую столовую ложку себе на руку и запястье. Она даже не успела дотянуться до тряпки, висевшей на краю раковины, как Ренцо схватил ее за запястье и поднес ко рту. Сначала высунулся его язык, пробуя на вкус и дразня. А потом его губы обхватили липкое сладкое месиво, поглощая и остальное тоже.
Что-то горячее пронзило ее тело. Это делало ее нуждающейся и такой чертовски слабой.
Его пристальный взгляд был прикован к ней, пока он слизывал мед своим ртом, и все, о чем она могла думать, это о том, как он грешен.
В ту же секунду, когда сладость исчезла, он снова прильнул к ней. Сильные руки скользнули вверх по ее бедрам и задрали платье выше. Трусики были стянуты с ее ног так быстро, что она едва почувствовала их прикосновение к своей коже. Она не могла достаточно быстро залезть в его брюки, не могла достаточно быстро стянуть их с его бедер, чтобы удовлетворить свое желание.
Но она сделала это.
Как-то.
— Да, блядь, вот так, — проворчал Ренцо. — Обожаю твои руки на мне, знаешь ли.
Он смотрел, как Лючия гладила его член, когда освободила его от трусов. Было что-то изначально порочное в том, как его черты затенялись, когда он смотрел вниз между ними. Или, может, это было красиво, а вовсе не порочное.
Его большой палец погладил киску и влага растеклась по ее бедрам, приближаясь к ее киске с каждым ударом, в то время как она продолжала дрочить ему. Он был твёрдым в ее ладонях, но и мягким тоже. Все эти вены на его члене пульсировали под ее пальцами.
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Лючия кивнула, облизнув губы и наблюдая за ним из-под опущенных ресниц.
— Мне нравится когда ты говоришь, Лючия.
Конечно, ему нравилось.
Даже когда она изо всех сил пыталась их найти.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — прошептала она.
Едва эти слова слетели с ее губ, как он снова поцеловал ее. Сильнее и глубже, чем раньше. Поглаживая то пламя, которое уже вырвалось из-под контроля внутри ее тела, когда его губы грубо коснулись ее губ.
Злобный и резкий, его поцелуй заставил ее задохнуться. Она услышала, как хрустнула обертка из фольги, и посмотрела на его руки раскатывающие латекс вниз по его длине, прежде чем он устроился между ее бедер и глубоко вошел.
Лючия все поняла.
Она прекрасно понимала, почему Ренцо выглядел так, когда смотрел на ее киску, пока она дрочила ему. Зрелище того, как он скользит по ее губам, пока не окажется полностью внутри нее, их тела тесно прижаты друг к другу, и она не может нормально вдохнуть, было ... опьяняющим. Его пальцы погладили ее подбородок, а затем губы.
Это было похоже на электрический разряд, разрывающий ее нервы.
— О боже, — пробормотала она.
— Ммм.
Это все, что она получила от него, это тихое согласие, когда его бедра сдвинулись, он вышел, показывая, насколько влажным был его член с ней, а затем вошёл достаточно сильно, чтобы толкнуть ее обратно на край дивана.
— Черт возьми, держись, — пробормотал Ренцо.
Она схватилась.
За него.
Она все еще была захвачена наблюдением за тем, как его член пульсировал и выглядел покрытым ею, когда ее взгляд метнулся вверх, чтобы обнаружить, что он не видел то же самое, что и она. Он не мог. Он был слишком занят, наблюдая за ней. Его рыжевато-карие глаза остановились на ней, и Лючия взлетела. Высоко, блаженствуя, и подползая ближе к краю с каждым движением его бедер.
— Ты кончишь со мной?
— Так сильно, Рен.
Он стиснул зубы, и она обнажила свои.
— Ты кончишь со мной?
Блядь.
— Да.
Ее слова теперь даже не были настоящими. Только шепот, прерываемый тяжелыми вздохами, когда удовольствие плыло по ее крови. Она чувствовала напряжение в его спине с каждым движением. То, как он напрягался. Его руки все еще не отрывались от ее шеи, и она позволила ему запрокинуть ее голову назад, чтобы он мог прижаться губами к ее горлу.
Он укусил.
Слегка.
Она улетела.
И он тоже. Она почувствовала это по тому, как его член дернулся внутри нее, и его плечи расслабились. Он застонал, прижимаясь к ее коже, и все, что она могла сделать, это вздохнуть.
— Я уже не так голоден, — услышала она его шепот.
Лючия, затаив дыхание, рассмеялась.
— Думаю, просто устал.
— Да.. черт, да.
— Я могу использовать тебя как подушку?
Смех Ренцо был гораздо громче, чем у нее, когда он притянул ее к себе для нежного, дрожащего поцелуя.
— Да, я буду твоей чертовой подушкой. Все, что захочешь, Лючия.
***
Это был постоянный, громкий стук в глубине заполненного сновидениями сознания Лючии, который заставил ее открыть глаза. Стук продолжался даже тогда, когда она вытерла сонные глаза и поняла, где находится.
Все еще с Ренцо.
По правде говоря, прямо на нем.
Он пошевелился под Лючией, его лицо все еще было маской расслабленности во сне. Одна его рука крепко обнимала ее за талию, а другая была засунута под подушку под его головой, давая дополнительную поддержку.
На секунду Лючия воспользовалась моментом, чтобы насладиться его видом. Невозмутимым и спокойным. Его разум, наполненный мечтами вместо всего остального, о чем, как она подозревала, ему всегда нужно было беспокоиться.
Неужели жизнь когда-нибудь позволяла этому человеку наслаждаться тем, что он жив?
Но она так не думала.
Она не могла удержаться, чтобы не провести кончиками пальцев по губам Ренцо, прежде чем на ощупь запомнить форму его скул. Только медленный изгиб его губ подсказал ей, что он совсем не спит.
— Доброе утро, — сказал он, приоткрыв темные глаза.
Он посмотрел ей прямо в глаза, и у нее перехватило дыхание.