и ещё сильнее заулыбался, это со стороны выглядело жутко.
– Я не понимаю, о чём ты?
– Да хорош в игры играть уже, окей? Я чую его у тебя. Я чую его у тебя, и нет смысла говорить, что ты не понимаешь. Твой голос в твоей башке, он ведь сейчас там, внутри тебя, – его улыбка ни на секунду не хотела исчезать, словно с ней он родился.
– Не знаю, о чём ты, но вали к чёрту отсюда, – злобно произнёс Андрей, не желая с ним больше общаться. На него было страшно смотреть. От него словно несло ужасом.
– Думаешь, ты прав? О нет, друг мой. Ты ничего не знаешь, что случилось с тобой, – он достал нож из-за спины и показал его Андрею. – Видишь? – тихо прошептал он, облизнув губы. – Это нож, которым я убивал людей, чтобы этот шум закончился в моей голове. Он ведь не замолчит, пока ты не выполнишь его просьбу. Он забирает мои силы, я, чёрт, похудел на десять килограммов, и, хочу сказать, я не был таким! – он снова замолчал и внимательно смотрел на Андрея. – Ты думаешь, сможешь от него избавиться? Но по секрету – у тебя ничего не получится. Потому что эта тварь, она засела очень глубоко, – постучал по голове рукояткой ножа. – Сейчас он ничего мне не говорит. Но скоро, – он положил палец к губам.
Капли падали сверху. Дул прохладный ветер. Совсем скоро польёт дождь. Андрей сидел возле могилы жены и смотрел на этого психа. Он его боялся. Потому что не знал, что от него можно было ожидать, особенно эта улыбка, которая не сползает ни на секунду.
– Послушай, свои сказки можешь рассказывать маленьким детям, им точно понравится.
Тощий кивнул ему и заснул нож обратно за спину.
– Ах, мне так хочется тебя придушить вот этими руками, – он поднял трясущиеся руки и немного согнул пальцы. Они были похожи на какие-то крючки. – Думаешь, это пройдёт так легко? Нет, слышишь, нет. Это не пройдёт так легко. Это твоя судьба. Сам бог дал тебе эту силу, и теперь ты должен ею пользоваться. Это дар.
– Дар? О чём ты несешь?
– Хватит придуриваться! – завопил во всю глотку тощий и накинулся на Андрея, схватив за горло и сильно сжав. Это произошло так быстро, что Андрей не успел ничего сообразить, как оказался на грани смерти. Его руки всё сильнее сжимались на шее. Боль становилась всё сильнее, а дышать становилось трудно.
– Остановись, – прохрипел Андрей в надежде, что он одумается.
– Тупой. Тупой чувак.
На лице играла широкая улыбка, а глаза блестели от радости, как у ребёнка, которому подарили его желаемую игрушку.
– Я сожру твои мозги!
Андрей всеми силами пытался его оттолкнуть или по крайней мере ослабить давление на шею, но ничего не выходило. Ему было интересно знать, откуда столько было сил в этом тощем парне.
– Тебе нравится? Думаю, что да. Потому что ещё немного – и я буду жрать твои мозгиии!
В один момент проскользнула мысль, что это совсем неплохо – закончить сейчас жизнь. Поставить раз и навсегда жирную точку и больше не мучиться. «Это весьма неплохо», – даже звучало в голове пару секунд, а потом ему захотелось жить. Андрей хотел жить, несмотря не на что, а тем более умереть от рук этого психопата не сильно горел желанием.
Изо рта летели слюни. Лицо покраснело, глаза чуть ли не вылезали из орбит. Крепко схватив руки тощего, он попытался откинуть их назад, но ничего не выходило, как бы он ни старался, руки, были намертво прибиты к нему. Андрей отпустил одну руку.
– Вот видишь, – раздался противный звук, а затем крик тощего.
Он свалился с Андрея прямо на могилу Нины и кричал во всю глотку, как резаная свинья. А в это время Андрей лежал и пытался прийти в себя, ещё немного – и он отправился бы на тот свет прямиком к жене.
Вскочив, он набросился на тощего и одним ударом ноги сломал нос, согнув в сторону. Тот ещё сильнее взвыл, как свинья.
– Не нравится, упырь?
Голос в голове просил сделать всего лишь одно – убить тощего. Андрей так и поступил, сломав ему шею, и быстро покинул кладбище. Он не знал, видел его кто-нибудь вообще. Было плевать теперь, потому что наконец-то наступила та самая тишина, которой так долго хотел добиться Андрей, и теперь можно было спокойно ехать домой.
Мысли крутились сами по себе. Поначалу было непривычно не слышать в голове голоса, а потом он привык к этому и спокойно добрался до дома, ни о чём не думая, просто наслаждаясь музыкой.
Добравшись до своей квартиры, он зашёл в неё и тихо вздохнул, как будто по новой родился. Это было прекрасное чувство лёгкости, и он даже получал от этого удовольствие. Теперь можно было спокойно лечь спать. Лежать на кровати было одним кайфом. А потом Андрей быстро провалился в сон.
10
На следующее утро Андрей чувствовал себя замечательно. Ему не снились никакие кошмары, было всё супер. Жизнь снова вернулась на свои круги.
Заварив себе кружку какао с утра, он медленно пил и смотрел на пасмурный город через окно, как дождь падал вниз, делая мир мокрым и холодным. Андрей словно забыл, что такое настоящая жизнь.
Часы показывали только шесть часов утра, а Андрей уже был бодр как никогда раньше. Он мог поверить во всё что угодно, даже в магию.
Раздался дверной звонок. Сначала Андрей подумал, что ему показалось, но дверной звонок снова повторился. Подойдя к двери и посмотрев в глазок, Андрей ничего не увидел, кроме пустоты.
– Кто там?
В голову закрались самые ужасные мысли. Вдруг за мной пришли? Нашли меня, поняли, что я убил того тощего. Нет, так не должно закончиться, только не так, прошу… Его размышление перебил очередной звонок в дверь.
Долго не думая, Андрей открыл дверь и увидел стоявшую на пороге девочку. Вся её куртка была грязной и мокрой. Её маленькое тельце всё дрожало, и казалось, что она сейчас просто замертво упадет. Они стояли молча, смотрели друг на друга пару минут, словно анализируя ситуацию.
– Заходи, – произнёс Андрей, впуская девочку.
Она зашла в коридор, сняла свою обувь, которая была насквозь мокрая. Немного качнулась, и Андрей подумал, что она сейчас упадёт, но этого не произошло.
Зачем он впустил эту девочку на вид лет девяти? Он просто не мог вот так закрыть дверь перед ребёнком, не мог так поступить, пусть и первый случай помощи той суке с сыном оказался плохим, но здесь она была совсем одна, вся мокрая, дрожала от холода.
– Раздевайся, я дам тебе свою одежду. Пока твоя не высохнет. Тебе надо согреться, пока… – из неё раздался грубый кашель, словно