более опытного поколения IT-гуру (таких, как Эрик Шмидт), интернет-пионеров (таких, как Винт Серф) и экономистов (таких, как Хал Вариан), Google разрастался так быстро и по такому количеству направлений, что нет фактически ни одного критика, ученого или делового журналиста, который смог бы уследить за скоростью и масштабами развития компании в последние годы [161]. Новые приложения и сервисы появляются с растущей регулярностью, как нежеланные подарки на Рождество: бесплатный почтовый сервис Gmail, видеоплатформа YouTube, социальные сети типа Orkut, GoogleMaps, GoogleEarth, AdWords – сервис для продажи контекстной рекламы, проспонсированные ссылки AdSense и офисные приложения, такие как Calendar, Talks и Docs. Google соревнуется не только с Microsoft, Apple и Yahoo, но и с фирмами индустрии развлечений, производителями софта для путешествий, публичными библиотеками (с помощью своей масштабной программы по сканированию), телекоммуникационными компаниями и, не в последнюю очередь, с конкурентами в сфере социальных медиа – Facebook и Twitter. После развития и успешного применения Android – программного обеспечения для мобильных устройств с открытым исходным кодом, слухи о Google стали максимально широкими: говорят, что компания запустит собственный смартфон – конкурента Nokia и iPhone или превратится в телекоммуникационного гиганта типа AT&T, Verizon, T-Mobile и Vodafone. Если добавить к этому всю деятельность, связанную с мобильными телефонами, то можно было бы легко описать Google как злого гения, планирующего захватить мир и подчинить себе весь спектр IT-технологий: от облачных вычислений до хранения данных, от беспроводной инфраструктуры до приложений, от операционных систем до строения матриц в самих устройствах. Не забудем также о планшетах, которые используют браузер Google Chrome и избавляются от многофункциональных, но тяжелых операционных систем Windows и Linux.
Каждую неделю мы наблюдаем за запуском очередного проекта Google. Даже информированным инсайдерам практически невозможно понять, в чем заключается глобальная стратегия. Кто помнит Google App Engine, «инструмент для разработки, который позволяет запускать собственные веб-приложения на основе инфраструктуры Google»? App Engine позволял стартапам использовать принадлежащие Google веб-сервера, API и другие инструменты как исходную инфраструктуру при создании новых веб-приложений. Как замечает Ричард МакМанус, «Google хватает ума, чтобы предоставлять этот платформенный сервис разработчикам. Однако встает вопрос: а почему стартап захочет предоставить такой уровень контроля крупной интернет-компании и оказаться в зависимости от нее?» [162] Программируемая инфраструктура быстро превращается в коммунальную услугу, что иллюстрирует пример Google App Engine. МакМанус заканчивает риторическим вопросом: «Хотелось бы вам, чтобы Google контролировал всю вашу end-to-end среду разработки? Разве это не то, из-за чего раньше разработчики боялись Microsoft?» Ответ прост: разработчики не так уж скрывают, что они хотят быть купленными Google. Миллионы интернет-пользователей участвуют в этом процессе, желают они того или нет, бесплатно предоставляя таким компаниям, как Google, свои профили и внимание – главные валюты в интернете. В 2008 году Google запатентовал технологию, развивающую способность «читать пользователя». Ее задача – расшифровывать, какие области страницы и темы наиболее интересны пользователю, основываясь на его поведении после того, как этот пользователь зашел на страницу – это один из многочисленных примеров аналитических технологий, которые компания развивает с целью изучения и коммерческой эксплуатации поведения пользователей.
Одна из менее повернутых на технике членов моей семьи как-то заявила, что она слышала, что Google намного проще и удобнее использовать, чем интернет. Ошибка прозвучала мило, но в чем-то она была права. Google не только стал лучше интернета, он берет на себя функции отдельных программ с ПК, так что получить доступ к информации в «облаке» можно с любого стационарного или мобильного устройства. Google активно подрывает автономность ПК как универсального вычислительного устройства и возвращает нас в темные дни, когда Томас Джон Уотсон из IBM предсказывал, что мировому рынку хватит пяти компьютеров. Ботаники всегда шутили об ошибочном хладнокровии бюрократов-мегаломанов, пытающихся предсказывать будущее, но если мы слегка обновим эту картинку, заменив пять компьютеров на пять крупных информационных центров Google по одному на континент, то окажемся не так уж и далеко от оценки Уотсона. Большинство пользователей, компаний, а также университетов и НКО с радостью расстаются с властью самостоятельно управлять своими информационными ресурсами. Кто-то даже утверждает, что Google возьмется за ядерную энергетику и ветряные двигатели. Не пора ли волноваться? Активист движения за права человека, хакер и разработчик браузера TOR Джейкоб Эпплбаум, также участвующий в проекте WikiLeaks, говорит так: «Я люблю Google и его сотрудников. Сергей Брин и Ларри Пейдж – классные ребята. Но я боюсь следующего поколения, которое получит контроль над компанией. Добровольная диктатура – это все еще диктатура. В какой-то момент люди поймут, что у Google есть вся информация на всех. В первую очередь, они могут отслеживать, какие вопросы ты задаешь в реальном времени. Они буквально могут читать твои мысли» [163].
Ропот из Европы
Уже в 2005 году глава Национальной библиотеки Франции Жан-Ноэль Жаннени опубликовал буклет, в котором предупреждал об опасности намерения Google «упорядочить мировую информацию» [164]. Он считал, что ни одна частная корпорация не имеет права брать на себя эту роль. «Google and the Myth of Universal Knowledge», переведенная на английский язык Chicago Press, остается одним из немногих ранних документов, открыто ставящих под сомнение неоспоримую гегемонию Google. Жаннени указывает на один конкретный проект – Book Search, в рамках которого сканируются миллионы книг из американских университетских библиотек. У него очень французско-европейский аргумент: из-за несистематичности и нередактируемости отбора книг Google, архив не будет в полной мере представлять гигантов национальных литератур, таких как Гюго, Сервантес и Гете. Google, со своей привязанностью к англоязычным источникам, таким образом, не будет подходящим партнером при создании публичного архива мирового культурного наследия. Жаннени замечает, что «отбор книг для оцифровки будет пропитан англосаксонским духом».
Это вполне легитимный аргумент, но проблема, в первую очередь, в том, что Google вообще-то не хочет выстраивать онлайн-архив и управлять им. Главной задачей Google является прибыль, а не создание жизнеспособного публичного архива. Мы уже видели много случаев, когда такие компании буквально за одну ночь закрывали ценные онлайн-сервисы. Как коммерческие структуры, они имеют на это полное право. Google страдает от информационного ожирения и остается равнодушным к призывам к аккуратному хранению информации или наивным апелляциям к культурной сознательности. Цель номер один этого циничного предприятия заключается в том, чтобы отслеживать пользовательское поведение, а затем продавать трафик и информацию о пользователях заинтересованным третьим сторонам. Google не гонится за правами на Эмиля Золя, а стремится увести фаната Пруста подальше от архива. Может быть, того заинтересует прикольная кружка со